Рихард Гаррис - Школа адвокатуры. Руководство к ведению гражданских и уголовных дел

Читатель заметит, что последовательность времени здесь соблюдена не вполне; это обстоятельство предшествовало моменту, когда Кук и Пальмер пили вместе; но нельзя не отметить эффектного указания на важное обстоятельство, которое, взятое само по себе, может быть в любую минуту отнесено к надлежащему месту и, несомненно, привлекает особое внимание благодаря намеренному перерыву в рассказе обвинителя.

«Я не хочу сказать,— говорит генерал-атторней,— что смерть Кука находится к какой-либо связи с причиной, вызвавшей эти припадки; но я докажу вам, что в течение последующего своего пребывания в Ружли он постоянно принимал различные напитки из рук Пальмера и что за это время его болезнь не прерывалась. Я докажу, что после его смерти в тканях тела его и в крови была найдена сурьма,— она давалась ему в виде рвотного винного камня, повторные приемы которого вызывают болезненное состояние. Но не это было причиной его смерти. Обвинение утверждает, что сурьма только подготовила отравление, произведенное стрихнином».

До этих пор о стрихнине не упоминалось ни разу, и если у присяжных сложилось предположение, что Кук был отравлен сурьмой, неожиданное заявление обвинителя должно было сильно удивить их; удивление их должно было быть еще больше, и к нему присоединилось чувство удовлетворенного любопытства, когда они узнали, для какой цели употреблялась сурьма и каким ядом был на самом деле отравлен Кук. Не могу не сказать, что этот искусно рассчитанный риторический эффект заслуживает внимания.

За этим следует описание происхождения и свойств стрихнина и его действия на животный организм, причем оратор особенно выдвигает то обстоятельство, что доза от полуграна до трех четвертей грана вызывает смерть. Далее — описание нервной системы человека и смертельного действия на нее этого тонкого яда. В этом изложении оратор проявляет искусство и силу, заслуживающие самого внимательного изучения. Надо было разъяснить в понятных выражениях перед малообразованными людьми, каким образом действует этот яд, ознакомить их до некоторой степени с той удивительной тонкой системой в человеческом организме, которая называется нервной системой, и разделить ее на отдельные части так, чтобы присяжные были в состоянии усвоить самым точным образом значение предстоявших доказательств. Оратор говорит: «Нервная система человеческого организма может быть разделена на две главные части; нервы чувств, передающие мозгу сознание внешних воздействий на органы чувств, и нервы двигательные, являющиеся как бы посредниками между умственной и физической нашей деятельностью. Таковы два главных разветвления, зарождающиеся в непосредственном соседстве с центром всей душевной жизни человека; деятельность каждого из этих разветвлений имеет совершенно самостоятельный характер, и действие одной сети может быть парализовано, в то время как другая продолжает действовать беспрепятственно. Можно парализовать нервы чувств, оставив неприкосновенными нервы, управляющие двигательными мышцами, и можно, наоборот, вызвать паралич двигательных нервов и мышц, сохранив деятельность чувствующих нервов».

«Стрихнин поражает нервы, управляющие двигательными мышцами, но не оказывает никакого действия на нервы, служащие деятельности сознания, и необходимо помнить, что некоторые яды вызывают полную потерю сознания; яд, о котором я говорю, уничтожает только возможность произвольных телодвижений, но оставляет у отравленного вполне ясное сознание».

В этом, как будет видно ниже, заключался основной пункт обвинения; и это обстоятельство было извлечено оратором из массы следственного материала столь же искусно, как этот тонкий яд «извлекается искусством опытного химика из растительного продукта, называемого «nux vomica».

«Смерть, как последствие действия стрихнина на двигательные мышцы, происходит следующим образом; прием яда вызывает величайшее напряжение всех этих мышц, наступают сильнейшие судороги, спазмы, распространяющиеся по всему телу и заканчивающиеся столбняком; все мышцы сокращаются, а дыхательные мышцы становятся совершенно неподвижными; это останавливает дыхание, отсутствие которого ведет к смерти. Эти признаки обозначаются в науке термином tetanus. Существуют и другие смертельные формы этого состояния, происходящие не от отравления стрихнином, а от других причин; отдельные виды этого болезненного состояния настолько отличны между собой, что в этом не может быть ошибки». Чтобы устранить эту возможность, обвинитель разобрал перед присяжными 1е1апш во всех его видах и описал признаки каждого из них в отдельности; одна форма называется травматической, другая идиопатической; один из признаков tetanus’a, вызываемого стрихнином, состоит в том, что «судороги сразу принимают угрожающий характер и смерть наступает в несколько минут среди ужасных страданий».

Объяснив свойства стрихнина и его действие, обвинитель указывает, что Пальмер, как врач, был знаком с ними, и предъявляет присяжным одну из его книг под названием «Руководство для начинающих», на одной странице которого рукой Пальмера написано: «Стрихнин убивает, производя титаническое сокращение дыхательных мышц».

Теперь, как видит читатель, все подготовлено для указания фактических улик против подсудимого.

Все подготовлено. Все группы фактов расположены в определенном порядке и все направлены к общему центру; присяжные знают, что Пальмер увлекался спортом, увлекался игрой; знают, что он сделал несколько подлогов от имени своей матери, что ему грозил уголовный суд; они более чем подозревают, что он отравил своего брата, хотел отравить Бэтса; подозревают, что 13 тыс. фунтов стерлингов, полученных им от страхового общества, были добыты ценой жизни его жены: знают, что Кук был слабохарактерный и легкомысленный человек, а подсудимый человек хитрый, жадный и беспринципный; знают, что Пальмер всыпал сурьму в коньяк Кука; они хорошо знакомы с отдельным функционированием двигательных и чувствующих нервов; знают, что такое стрихнин, различают три вида столбняка (*е1апш), из коих два вида начинаются слабыми, постепенно нарастающими болезненными проявлениями, тогда как столбняк, вызванный приемом стрихнина, наступает сразу и быстро кончается смертью. Они не могут смешать травматический и идиопатический столбняк со столбняком от отравления. Простое перечисление признаков укажет им, с чем именно они имеют дело.

Ясно, что после этого оставалось только одно: не касаясь предстоящей остроумной системы защиты, доказать, что Кук умер от столбняка, причем известно, что прием стрихнина в самой незначительной дозе, «хотя бы в количестве от полуграна до трех четвертей грана», причиняет смерть от сокращения дыхательных мышц до совершенной неподвижности (услыхав это, каждый из двенадцати присяжных невольно вздрогнул с таким чувством, как будто бы у каждого был по крайней мере гран в пустом зубе); что припадки Кука не соответствовали признакам травматического или идиопатического столбняка и, наконец, что стрихнин был дан покойному подсудимым, или, по крайней мере, привести такие факты, которые не допускали бы другого объяснения.