Владислав Шейченко - Курс молодого овца, или Самозащита в уголовном суде

Во всех случаях, когда обнаруживается нарушение принципа или даже реальная перспектива этого, необходимо требовать исправления нарушений, но не ждать удачи, самозаглаживаний или того, что суд сам всё увидит и исправит. Такие выжидания могут хреново кончиться для тебя.

Острым примером нарушения равноправия и состязательности желаю отметить существующую практику выдворения подсудимых из зала заседаний. Это излюбленный приём из арсенала судей в рассмотрениях с участием присяжных заседателей – удалять неудобных, излишне активных подсудимых или других ярых участников от защиты. С одной стороны, подсудимый как бы вправе участвовать в судебном разбирательстве уголовного дела и право его в этом объявлено незыблемым (статья 47.4.16 УПК) – то есть обвиняемый вправе реализовывать право на защиту личным участием в открытом для сторон процессе. Но заложена в обойму суда хитрющая статеечка 258 УПК о мерах воздействия за нарушение порядка в судебном заседании (заметь: не порядка судопроизводства, не порядка судебного разбирательства и не регламента). По этой норме подсудимых лихо удаляют из зала заседания вплоть до окончания прений сторон лишь с предоставлением последнего слова. При этом Закон чётко не определяет, что понимается под «порядком судебного заседания»; что следует считать нарушением этого Порядка; насколько должно быть существенно такое нарушение; какими критериями определить само нарушение и его существенность – серьёзность. Если полагать, что указанным Порядком являются правила Регламента (ст. 257 УПК), так это заблуждение. В отличии же от Порядка исследования доказательств, например, Порядок судебного заседания не утверждается специальным судебным решением (постановление, определение), не оговаривается по элементам, не разъясняется участникам изначально. Ну да, подсудимого с Порядком в судебном заседании не знакомят и не устанавливают понятность разъяснений об этом. Так какой же спрос с него за нарушение незнаемого?

Исходя из сложившейся практики, сами судьи (когда им это выгодно, вернее – выгодно обвинению) под нарушением порядка негласно склонны понимать любые действия или бездействие, которые на их взгляд отступают от нормального течения процедурного участия в ходе заседания, как эти процедуры, якобы, установлены УПК и производственными решениями председательствующего судьи. «Якобы» – потому, как сами нормы и решения толкуются всякий раз неоднозначно, невнятно, а решения непредсказуемы в понимании. Но мы уже отмечали, что подсудимый слабо знаком с законодательными тонкостями, не опытен в практике и не имеет воспитанности должной. Оттого он часто подвержен эмоциональным срывам, ошибкам в поведении, подвержен ляпам и нарушительности, в том числе и из-за недопонимания происходящего. Зная это, обвинители и судьи, с превеликим удовольствием применят приёмы провокаций по отношению к подсудимому или иным «вредным» участникам. Вот подсудимый высказался вслух (реплика) во время выступления другого участника, а в следующий раз разразился недовольством в адрес судьи, развалился-подбоченился или отвернулся от зала и журнальчик листает, а теперь на вопрос гособвинителя схамил слегонца: «Не твоё дело». А судья по паучьи всё это время выжидает момент удобный, да и сам нагнетает отрицательный разряд в подсудимом (глянь, как усиками хищно шевелит, попкой по трону елозит в нетерпении, глазёнками зарделся, облизывает реснички в азарте). Одно замечание, второе, а после третьего резво выносит решение о выдворении гаденыша, и возмутителя Порядка под белы рученьки конвой буксирует в отстойник.

А в результате то – подсудимый фактически лишается всех своих прав и возможностей в судебном разбирательстве, кроме что последнего слова (последнего вздоха). Вариант замены непосредственно телесного участия, например, на конференцсвязь с возможностью голосовых пресечений, почему-то не предусмотрен. Такие лишения крайне выгодны обвинителям и, как мы видим, не могут быть компенсированы иными средствами.

Подсудимый, по сути, наказывается, а санкцией является ограничение конституционного права.

Или же обратимся к кассационной стадии. Своё право на непосредственное участие в заседании кассационного суда сторона обвинения может реализовать свободно, беспрепятственно. Право же участия осужденного, содержащегося под стражей, обременено множеством дополнительных условий. Если такой пожелает участвовать, требуется: ходатайствовать (слёзно просить) суд о своём участии; такое ходатайство заявить заблаговременно и в первоначальной жалобе; суд рассмотрит ходатайство и ещё решит, допустить к участию или нет; суд решает о форме участия, обычно в пользу использования видео-конференцсвязи. Таким образом, равноправием и не пахнет (а если и пахнет, так с душком).

Ну что там нам предлагают:

1. Подозреваемому и обвиняемому обеспечивается право на защиту (надо же!), которое они могут осуществлять лично либо с помощью защитника и (или) законного представителя (неужели?).

2. Суд и прочие мусора разъясняют подозреваемому их права и обеспечивают ему возможность защищаться всеми не запрещёнными способами и средствами (здорово!).

3. В предусмотренных УПК случаях, обязательное участие защитника и законного представителя обеспечивается осуществляющими производство по уголовному делу должностными лицами.

4. В предусмотренных УПК и иными федеральными законами случаях подозреваемые и обвиняемые могут бесплатно пользоваться помощью защитника (ничтяк!).

Изначальное затруднение в усвоении данной гарантии связано с тем, что в Законе напрямую и однозначно не раскрыты понятия «право на защиту» и «обеспечение». Они до сих пор не определены так, чтобы их можно было чётко понимать, не будучи спецом-правоведом. А любые неясности, как мы понимаем уже, влекут произвол подлецов и лицемеров.

Право на защиту должно пониматься исходя из содержания различных и многообразных его элементов, объёма в целом по всей совокупности норм

УПК, Конституции, Евроконвенции и Международного Пакта, в которых так или иначе отражены аспекты правоспособности не только подозреваемого или обвиняемого, но и других участников от защиты, но и обязанностей иных участников по отношению к стороне защиты. Тогда это о-го-го-громаднейший комплекс возможностей твоих, выражаемых действиями или бездействиями, который ты можешь противопоставить нападкам обвинения, скрытой агрессии суда, с помощью которых способен держать круговую оборону от уголовных преследователей и пресмыкающихся к ним. Такие правомочия образуют доступные тебе средства и способы защиты (аминь!).