Владислав Шейченко - Курс молодого овца, или Самозащита в уголовном суде

Может случиться такая каверза: уже после исполнения защитных функций выясняется несоответствие «защитника» условиям участия. Ему отказывают в допуске к делу или выводят из процесса, например, ввиду некомпетентности или заинтересованности. Но в таких случаях следует одновременно рассматривать и вопрос о недопустимости всех доказательств, полученных при участии этого защитника. Такой проблеме почему-то не внемлют. Такая же ситуация сложится и в случаях отводов любого из мусорских участников.

Что же касается оговорённых в Законе ограничений по общему перечню прав Обвиняемого, то их можно обнаружить, например, по частным ситуациям.

Так, производное от права на обжалование – право на кассационное обжалование свойственно и доступно будет только Осужденному (Оправданному), и только в 10-дневный срок со времени постановления Приговора. За пределами этих условий право утрачивается или вообще не наступает. А вот право на представление доказательств относится в узком значении только к стадиям, где осуществляется процесс доказывания – то есть к предварительному и судебному следствию. Хотя в широком значении это право распространяется и на Осужденных (Оправданных), которые могут представлять доказательственный материал кассационному и надзорному судам. При условии, конечно, отождествления таких сведений с «доказател ьством».

Отсюда следует ещё один важный вывод: остро стоит необходимость точного знания не только своих прав в действительном их содержании, но и чёткого представления временных границ действия этих прав. Правомочие ценно своей своевременностью. Неиспользование вовремя отдельных прав по своим последствиям может оказаться необратимым и невосполнимым для интересов защиты, а по сути, – добровольным самолишением благих возможностей. Очередной повод локти грызть.

Применение к участникам двойных наименований – неудобный приём. Это вносит сумятицу не только в виде непонимания действий, действительности прав и обязанностей в умах не-юристов, это создаёт неоднозначность правовых положений участников. (Такой бардельник касается не только многоликости Обвиняемого, но и по стандартам: Прокурор – Гос. обвинитель, Потерпевший – Свидетель и т. д.). Из правила, что при вынесении оправдательного приговора обвиняемый именуется Оправданный, следует, что Оправданный – есть и остаётся неопределённое время Обвиняемым. Кроме того, что такой статус позволяет и после вынесения Приговора пользоваться общими правами обвиняемого, отсутствие чётких границ и размежеваний позволяет любого оправданного в обращениях к нему и вокруг его персоны сколь угодно долго и вполне обоснованно называть его общим наименованием – Обвиняемый. Что без дополнительных разъяснений будет крайне стеснять оправданного, создавать порочное давление на него и его окружающих людишек.

Факт предъявления обвинения, то есть объявление о наличии такового, сам по себе не достаточен для появления в деле обвиняемого. Как уже говорено, каждый участник определяется и выясняется наличием у него комплекса процессуальных прав и обязанностей. Эти права и обязанности, наряду с ответственностью, образуют так называемый «статус», создают облик участника, некий его ореол, внешнюю процессуальную оболочку, которая прививается человеку вне зависимости от его воли, даруется ему торжественно властями в установленном порядке. И человек тот ещё должен стать облачённым в сей наряд, хотя желания его могут и не приниматься в расчёт. Вот так бывает: шёл себе шёл мирно человек, никого не задевал, бац – и он уже обвиняемый. «Шевелите поршнями дальше, товарищ, не задерживайте очередь!». Так что в нашем случае решающим фактором вступления в дело обвиняемого должно считаться не само только гологласное признание статуса, а разъяснение всех свойственных прав, обязанностей (и ответственности) – то есть, правового положения, установленной понятности разъяснений этого положения, предоставленной возможности реального осуществления прав и исполнения обязанностей, и при документальной фиксации всего этого. Конь станет оленем не путём физического вмешательства в его внешний облик, а когда его признают таковым, убедят самого и окружающее зверьё, что он – в натуре олень по жизни.

От верного разъяснения всех и каждого из прав напрямую зависит понимание человеком нового своего положения. Здесь не сгодится формула, что аппетит приходит во время еды. Может оказаться поздно, кость проглочена, а аппетит так и не пришёл, заблудился дорогою. Надёжнее будет слюнки, а может и слёзки пустить до трапезы, о вкусовых качествах и иных достоинствах-недостатках узнать, убедиться в них заранее. Да, твой защитник должен тебе в порядке помощи делать соответствующие разъяснения. Ты сам можешь разъяснения почерпнуть из любых доступных источников. Но так как прямая обязанность разъяснений возложена на следака, то, в данном случае, после его разъяснений и твоего их уяснения ты и станешь действительным Обвиняемым (Прими поздравления, свыкайся с завистью окружающих, отбивайся от фанатов, торгуй автографией).

Психологический момент. Значение имеет, как быстро вникнешь в новый для себя образ, усвоишь его, проникнешься своими возможностями, перспективами и последствиями по объявленной тебе правоспособности. Подозреваемый, – тот ещё тешится надеждами о благополучном исходе. Вообще-то существует правило по статье 172.2 УПК: Следователь должен извещать обвиняемого о дне предъявления обвинения. Такая норма как раз и направлена на обеспечение возможности подготовиться «жертве» гонений не только юридической накачкой, но и морально-психологическим состоянием к инаугурации в сан «Обвиняемый» и грядущим репрессиям. Но разве эта установка на практике исполняется? Нет. Об обвинении ты узнаешь только в кабинете у следака. Ясен хрен, нежданная и резкая смена правового положения и обстановки, как бы ты её не предчувствовал, и даже несмотря на некоторый опыт преследований в шкуре подозреваемого, угнетающе обрушатся на твою психику. Эффект неожиданности и «холодного душа». На то и весь мусорской расчёт. За тобой наблюдают, тебя пытаются взять врасплох. Твои растерянность, ступор, нервный упадок уж очень выгодны им, так как влекут твоё бездействие, волевую беспомощность, устраняют сопротивляемость всем первичным обвинительным процедурам. При этом одним твоим поведением могут обнаружиться изобличающие факторы. Соответственно, от новоявленного обвиняемого на первичном этапе требуется внутренняя выносливость. Нужно найти в себе силы, чтобы преодолеть такое давление, не быть ввергнутым в оцепенение и отчаянность, чтобы сохранить работоспособность, здравый рассудок и ясное сознание. Легко советовать и рассуждать со стороны – осуществить сложно на деле. Где эти чёртовы силы черпать? Как один из вариантов преодоления мандража – относиться «неадекватно» к происходящему с тобой, например, с долей любопытства, заинтересованно и познавательно, или с иронией, как к некому приключению. Это испытанное средство, когда самообманом в корне меняется отношение к происходящему. Ведь не секрет, что проблематичность и влиятельность событий и обстоятельств на наше внутреннее состояние мы создаём лишь собственным психическим восприятием происходящего. В любом случае, у каждого из нас есть первичное право на консультацию с защитником. Можешь воспользоваться им или до момента объявления обвинения, или сразу после этого. Оставшись наедине с адвокатом, выдворив на время следака из кабинета, появится возможность просто отдышаться, привести мысли в порядок, сбить пульс.