А. Романов - Неосновательное обогащение работодателя в России. Способы обогащения. Ответственность. XXI век

За три года существования 127-й статьи УК – торговля людьми и использование рабского труда – появились уголовные дела и задержанные злоумышленники, но это капля в море, рассказывает офицер МВД. Согласно милицейской статистике, таких преступлений в 2004 г. было выявлено 17, в 2005-м – 60, а в 2006-м – уже 106. Почти все дела – по торговле людьми, до «добровольных рабов» милиция пока не добралась.

Общественности становятся известны редкие случаи освобождения рабов, если они подходят для государственного пиара. Про рабство в Чечне времен Дудаева и Масхадова по-русски написано не меньше, чем про восстание Спартака. Здесь были свои герои – вроде строителя из Казани Александра Малышева, проведшего в рабстве 18 лет и освобожденного только весной прошлого года. Его передавали друг другу чеченцы-родственники, как какое-нибудь орудие труда.

Менее известна – потому что не вполне политкорректна – история бывшего рядового 503-го полка 58-й армии Алексея Крапивина, которого в августе 1999 г. в рабство в Чечню продал его командир. По словам самого бывшего раба, его продали на специальном невольничьем рынке в Урус-Мартане. Во время освобождения весной 2000 г. он весил всего 36 кг и мог передвигаться только на четвереньках.

Однако другие истории рабов, томящихся в деревнях и дачных поселках центральной России, редко становятся широко известными. Бессчетные гастарбайтеры – как бы и не невольники вовсе. «Нам очень сложно выявлять места, где используются рабы», – разводит руками «профильный» офицер МВД. По словам оперативников, мигранты просто боятся сообщать, что у них отбирают документы и заставляют бесплатно строить дома или работать на приусадебных участках. Боятся не мести рабовладельцев, а депортации. «В душе каждый раб надеется, что рано или поздно ему заплатят за его работу, вернут документы и отпустят домой», – говорит офицер.

И, строго по формуле Гуриева, чем жестче становится законодательство, тем чаще мигранты попадают в рабство. Например, всплеск случился после введения нового порядка выдачи разрешения на работу. По словам Гурама Саникидзе, разрешения, которые официально стоят 1 000 р., реально обходятся дороже. «Развелась куча фирм, которые уверяют, что они уполномочены ФМС МВД. Платишь 8 000 р. – и действительно через десять дней заветный документ у тебя в кармане. А если платишь только госпошлину – ждешь месяцы», – уверяет правозащитник. Впрочем, официальный представитель ФМС МВД Денис Солдатиков заявил Newsweek, что о существовании каких-то уполномоченных фирм слышит впервые и выдача разрешений на работу мигрантам идет нормально.

« Свеженькие таджики». Найти «новых рабов» в Москве просто – достаточно доехать до знаменитого «рынка труда» на пересечении МКАД и Ярославского шоссе. Здесь в весенней грязи вдоль обочины всегда стоят сотни гастарбайтеров. Корреспондент Newsweek попытался нанять бригаду для рытья канав и колодца на садовом участке. Сначала мы познакомились со «свободным» таджиком, который предложил звать его «просто Саша», хотя мы были согласны называть его настоящим именем Мухаммаджон. Однако разговора не получилось – его довольно грубо оттер локтем прилично одетый молодой человек. «Меня Саид зовут, – сказал он почти без акцента. – Это я здесь вопросы решаю. У меня человек сто есть, чего хотите будут делать». Все остальные гастарбайтеры смущенно расходились, когда видели за нашей спиной Саида. Тот просил денег себе – причем слишком много и вперед. Об оплате труда самих работников речи не шло.

«Вам чурки нужны?» – тихо переспросил конкурент Саида – бригадир из Мордовии Миша, который трудится в Подмосковье с начала 1990-х годов. По его словам, можно взять совсем дешево: «свеженького», только приехавшего таджика или узбека, берут за 100 р. в день. И платить не обязательно – это даже плохой тон: «Если хочешь сэкономить, дай им чуть-чуть денег, а когда закончат, скажешь им, что плохо сделали и не плати больше ничего», – делится опытом Миша. Второй его совет – отобрать у работников паспорта, якобы для регистрации, и не отдавать, пока работу не закончат. Если будут возмущаться, достаточно договориться с участковым, который за небольшую сумму приедет и пригрозит мигрантам тюрьмой.

К самим рабам Миша относится с совершенным презрением: мол, кроме лопаты дать им в руки ничего нельзя. Да и воруют: хозяйка по соседству наняла бригаду узбеков, пообещав небольшие деньги и проживание в бытовке. «Сначала дом вроде споро строился: фундамент, потом первый этаж, второй, – рассказывает Миша. – Потом ребята эти освоились, русский выучили, начали в деревню бегать – подрабатывать». Кирпичная коробка сначала застопорилась на уровне второго этажа, потом дом начал уменьшаться, а в деревне начали появляться постройки из такого же кирпича. «Нельзя с ними так свободно», заключает идеолог рабовладения из Мордовии.

Но никто и не либеральничает – держать «черных» в узде считается в порядке вещей. Даже если они вовсе не черные. А повод для того, чтобы сделать из свободного гастарбайтера раба, всегда можно найти. Хозяин небольшого продуктового магазина на окраине Москвы Семен Решетов (имя изменено. – Newsweek) решил построить коттедж. На строительном рынке он нашел двух молдаван, которые согласились за небольшую плату сделать внутреннюю отделку. Семен решил не скупиться и застелить полы дорогим дубовым паркетом. Приехав в очередной раз проверить ход работ, он увидел, что дубовые плашки молдаване прибили гвоздями к стяжке. Хозяин, рассвирепев, предложил им два варианта: либо копать себе могилу, либо отрабатывать должок за испорченный паркет. В течение следующего года два новоявленных раба жили в сарае, бесплатно достраивали дом и облагораживали участок. Документы у них Семен отобрал, а в качестве пропитания выдавал каждый месяц мешок пшена и 10 дол. на мелкие расходы. Рабы и не пытались возмущаться: «жить-то всем хочется», философски резюмирует Семен.

Строже законы – больше рабов. В прошлом году Гуриев с коллегами по заказу Центра стратегических разработок построил модель притока трудовых мигрантов в Россию до 2025 г. По их расчетам, через 20 лет в России будет работать 18 млн мигрантов. «Этот процесс неостановим – в России огромный спрос на дешевую рабочую силу, а в странах СНГи Юго-Восточной Азии – неисчерпаемое предложение, – говорит Гуриев. – Какой процент от этих мигрантов станет рабами, зависит от законодательства: чем тяжелее будет легализоваться – тем больше будет рабов».

По расчетам сотрудников Института демографии ВШЭ, при самом оптимистичном прогнозе роста экономики в 2015 г. дефицит рук достигнет 22 % от общей потребности в рабочей силе. Острее всего эта проблема проявится в Москве, на Урале, в Приволжье и на Северо-Западе. В Сибири и на Юге России скорее всего сохранится переизбыток рабочей силы, и она будет медленно перетекать в дефицитные регионы. И эти переселенцы никак не смогут вытеснить рабов.