Петер Ханс Тирген - Amor legendi, или Чудо русской литературы

Ни один русский писатель не был до такой степени дисгармоничен и подвержен кризисам самоидентичности и приступам гиперестезии как Гоголь. Его существование раздирали на части мания величия и страх несостоятельности, его терзали мании и фобии, экзистенциальный раскол между «безумием и истиной» [125] См. об этом одноименную главу («Wahn und Wahrheit») в кн.: Heftrich U. Gogol’s Schuld und Sühne. S. 21–31. , а муки существования он маскировал созданием фасадных декораций. Он был искателем без исконной веры, без веры в человека и в Бога, но он был и одним из величайших писателей в истории мировой литературы.

Эта дилемма сомневающегося-отчаивающегося человека и гениального художника может быть разрешима и объяснима в том случае, если смотреть на нее в свете (или, вернее, во тьме) только одного образа – а именно, образа черта. Искатель Гоголь и совратитель-черт как полномочный представитель злой силы создают своего рода пространство контакта, в котором креативный творческий дар Гоголя-художника оплачен деструкцией личности Гоголя-человека. Гиперестезия увенчана анестезией: именно к этой формуле можно свести трагический жизненный путь Гоголя.

Гоголь вырастал в обычной для того времени воспитательной системе дрессуры в духе приказаний и запретов, предписаний и угроз наказания. Важнейшим среди предписаний было, разумеется, десятословие. К этому можно прибавить категорические библейские догматы и поучения Отцов Церкви. Главными руководящими принципами, в которых Гоголь был воспитан и которые он впитал, гласили:

– Бог все видит;

– черт бесчинствует повсюду;

– кто поддастся искусителю, вкусит адские муки.

Эти три принципа были неопровержимыми мáксимами, в которые Гоголь глубоко веровал. Всю жизнь он был заключен в их тесную клетку. И поскольку эти три правила имеют априорную силу, я кратко охарактеризую их.

В памятной записке 1840-х годов Гоголь, в это время уже законченный проповедник с вертикально-векторным мышлением, пытающийся предостеречь ближних своих, заметил: «Всех нас озирает свыше небесный полководец, и ни малейшее наше дело не ускользает от его взора» [126] Гоголь Н.В. Полн. собр. соч.: в 14 т. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1937–1952. Т. VIII. С. 368. Далее тексты Гоголя приводятся по этому изданию с указанием тома (римские цифры) и страницы (арабские цифры) в скобках. . Разумеется, это не есть прозрение позднего времени. Уже в молодые годы Гоголь давал матери педагогические советы относительно воспитания сестры и поручал ей внушить Ольге Васильевне, «…что Бог все видит, все знает, что она ни делает» (X, 281) [127] Письмо М.И. Гоголь от 2 октября 1833 г. . «Фундамент всего» – «правила религии» (Там же). Весьма вероятно, что в этом утверждении Гоголь ссылался на текст монастырского устава (см. об этом подробнее параграф IX настоящей работы), в котором тезис всеведения/всевидения Бога был общим местом. Если принять этот тезис, придется признать, что человек живет в условиях тотального надзора, в системе неусыпного слежения. Он заключен в нравственную ловушку. Бог видит все и всех. Положение юноши Гоголя в этой парадигме можно уподобить положению человека, неспособного выплачивать проценты по кредиту. Как и любому другому, ему случалось провиниться: солгать и покривить душой, помучить животное, впасть в соблазн щегольства и тщеславия, позавидовать, наконец, совершить сексуальное прегрешение (как правило, мнимое) и т. д. «Нормальное», т. е. обычное, человеческое прегрешение вырастало в его глазах до размеров истинного преступления и даже смертного греха. Перед лицом Бога каждый мужчина, каждая женщина прозрачны, как стекло, нет защиты от всепроникающего взора. Обычно такое самоощущение определяется как террор добродетели. Трактат Эрика Хоффера «Фанатик» гласит: «Возвышенная религия неминуемо воспитывает мощное чувство вины. Тем самым создается необходимый контраст между возвышенностью вероисповедания и несовершенством практического поведения» (фрагмент 72). Горе тому, кто не покаялся в грехе и не искупил его!

Средневековым мышлением, как это показал историк религии и общественного сознания Петер Динцельбахер, владела грозная сила тезиса «Ubique diabolus» – «черт вездесущ». В православии и в русских народных поверьях черту тоже отведена огромная роль. Для его номинации в литературном языке и просторечии существует множество слов, и почти ни одно из них не является эвфемизмом [128] См., например: Schmücker A. Gestalt und Wirken des Teufels in der russischen Literatur von ihren Anfängen bis ins 17. Jahrhundert. Diss. Bonn, 1963; Максимов С.В. Нечистая, неведомая и крестная сила. СПб., 1994. 1-е изд.: 1903; Русский демонологический словарь / сост. Т.А. Новичкова. СПб., 1995. С. 44 и след., 495 и след., 577 и след.; Мокиенко В.М. Образы русской речи. Историко-этимологические очерки фразеологии. СПб., 1999. 2-е изд.: 2007. С. 259 и след., 266, 282 и след.; Никитина А.В. Русская демонология. СПб., 2006. С. 341 и след. . Русские слова «бес» и «бояться» этимологически родственны. Для обозначения распространенных формул проклятия и брани с упоминанием черта существует специальный глагол «чертыхаться». В древнерусских текстах царь, не соблюдающий божьих заповедей, именовался «прислужником Сатаны». В русских житиях святых подвиг борьбы с чертом – одно из самых распространенных общих мест, и даже в эпоху прогрессивного развития идеологии Нового времени русский страх перед чертом принимал все более обширные масштабы [129] Ср.: Руди Т.Р. О композиции и топике житий преподобных // ТОДРЛ. 2006. № 57. С. 431–500, особ. 483 и след., 499. О XVII веке: Pigin A.V. Aus der Geschichte der russischen Dämonologie des 17. Jahrhunderts. Köln; Weimar; Wien, 1998. S. 120. . Тем более важными идеологическими коррективами стали более поздние идеалы: imitatio angelorum (подражание ангелам), imitatio apostolorum (подражание апостолам) или imitatio Christi (подражание Христу) [130] Ср.: Christians D. Athleten, Ackerbauern und Hirten: Typisierung der Heiligenverehrung im Gottesdienstmenäum // Bibel, Liturgie und Frömmigkeit in der Slavia Byzantina. Festgabe für Hans Rothe zum 80. Geburtstag / Hg. D. Christians u.a. München; Berlin, 2009. S. 151–176. . Совсем недавно известный русский писатель Виктор Ерофеев констатировал: русская народная мораль покоится на религиозной основе, поскольку считает земную жизнь «греховной» и «управляемой дьявольскими силами» [131] Jerofejew V. Seelen im Sonderangebot // Frankfurter Allgemeine Zeitung. 2009. Nr. 252 vom 30. Oktober. S. 34. .

По представлениям Гоголя между Богом и чертом идет непрерывная битва. Объектом битвы и полем сражения является человек. Он должен совершать выбор между добром и злом, между спасением и адскими муками. В этой позиции есть только одно «или-или». Подведомственная черту территория – земной мир людей [132] См. об этом: Мокиенко В.М. Образы русской речи. С. 265 и след. . Православной церкви были в целом чужды представления некоторых Отцов Церкви (Оригена, Григория Нисского) о том, что даже мир, подвластный черту, может обратиться к Богу и обрести всепрощение. Те же, кто распространял учение о так называемом Apokatástasis pantōn (восстановление всего) [133] Апокатбастасис ( др.-греч . ἀποκατάστασις – восстановление) – богословское понятие, использующееся в значении «восстановления» и в значении «восстановления всего», когда с ним отождествляется учение о всеобщем спасении. – Примеч. пер. , могли подлежать даже отлучению от Православной церкви (анафеме) [134] Ср.: Пигин А.В. Древнерусская легенда о «кающемся» бесе (к проблеме апокатастасиса) // Евангельский текст в русской литературе XVIII–XX веков. Петрозаводск, 1998. Вып. 2. С. 122–139, особ. 133 и след. Подробнее об апокатастасисе см.: Scheffczyk L. Apokatastasis: Faszination und Aporie // Internat. Katholische Zeitschrift. 1985. Nr. 14. S. 35–46; Balthasar H.U. von. Apokatastasis // Trierer Theologische Zeitschrift. 1988. S. 169–182; см. также: Striet M. Streitfall Apokatastasis // Theologische Quartalschrift. 2004. Nr. 184. S. 185–201. . В православной эсхатологии действует принцип: «Праведным душам уготовано сияющее царствие небесное, всем же грешникам – муки [ада]» [135] Пигин А.В. Древнерусская легенда о «кающемся» бесе… С. 136. . Ни на одном пути не миновать всеобщего Страшного Суда, который отделит праведников от грешников и всем воздаст по заслугам.