Александра Баркова - Русская литература от олдового Нестора до нестарых Олди. Часть 1. Древнерусская и XVIII век

Неважно, как вы относитесь к историческому явлению как таковому, но нельзя отрицать, что оно породило целый ряд потрясающих, великолепных явлений культуры, которые мы с вами будем разбирать. Разделяйте источник и результат, разделяйте историческое явление и художественное произведение. Если нас чему-нибудь должна учить литература, то чему нас учит весь корпус текстов о Борисе и Глебе? Вас он учит отделять источник от результата.

Если вы сможете это понять, значит, я не зря читала этот курс.

Итак, как я уже сказала, вначале была политика, вначале была насущная необходимость доказать, что Русь ничуть не хуже Византии. Эту проблему, как мы с вами знаем, русские князья решали и на поле боя, и путем религиозных реформ, и путем прочей культурной политики. Я напоминаю, что тот же самый Ярослав строит Софийский собор в Киеве, потому что главный храм Константинополя – это храм Святой Софии. И ему русские мученики абсолютно необходимы, чтобы возникло полноценное русское христианство. Как бы то ни было, Борис и Глеб погибают. Как бы то ни было, есть чудеса, связанные с телами того и другого; как говорится в известном фильме, «многие верят». Значит, необходимо писать тексты, потому что первые русские святые – это серьезно. И о них действительно пишут много, и мы с вами располагаем аж тремя текстами о Борисе и Глебе. Первый – это «Чтение о Борисе и Глебе», типичный житийный текст. Второй – упоминание о них в «Повести временных лет». И третий – текст «Сказания о Борисе и Глебе», который мы с вами и станем разбирать. И вот здесь очень любопытно, что различия между этими текстами будет в изложении событий.

Лирическое отступление. В какой-то момент я очень серьезно задумалась о том, какое произведение мы называем реалистичным. И нашла для себя следующий ответ, довольно необычный. Понимаете, абсолютно любое произведение искусства так или иначе искажает действительность. Еще раз и медленно. Вам в школе говорили, что реализм отражает действительность, а я говорю, что реализм искажает. Что такое максимально точное отражение действительности? Это фотография, снятая дурной мыльницей. Мир как есть. Но такая фотография не нужна примерно никому, кроме снявшего, да и ему не всегда нужна. А если взять интересный объектив, да применить фильтры, да чуток в фотошопе, то мы скажем: ах, как здорово! Произведение искусства для нас с вами будет реалистичным, правдоподобным, если оно отвечает нашим чувствам, нашим ожиданиям. Не факты реальности в нем отражены точно, а чувства зрителя! Пока отвечает чувствам и ожиданиям, мы смотрим и говорим «о, да-да-да, так всё и было»; не отвечает чувствам и ожиданиям – мы говорим «нет, это фигня какая-то» и выдвигаем во-от такой список того, чего не было.

Вернулись в одиннадцатый век. Итак, вот эта разница подходов в изложении – она не сюжетно обусловлена, она возникает потому, что отвечает чувствам и запросам читателей разных типов текстов. То есть был ли Борис женат? Судя по всему, не был, но открываем «Чтение о Борисе и Глебе» – текст, максимально близкий к каноническому житию, ориентированный на аудиторию, чувства и запросы которой тоже по канону и по шаблону. И что там? В «Чтении» Борис не хотел жениться, но отец требовал, чтобы Борис, как один из старших сыновей, вступил в брак, поэтому Борис женится, но исключительно в исполнение воли отца, а не движимый похотью. Вот так вот. Это настолько стандартный житийный ход, что можно зевать. Или же реальный факт из биографии Бориса. Его отец посылает на печенегов. Борис отправился в этот поход – и их не нашел. Ну бывает, степь большая. Ну не нашел, ну что сделаешь? Это нам сообщает «Повесть временных лет», которая ориентирована на аудиторию несколько более фактографически настроенную. «Чтение о Борисе и Глебе» не идет против реальности, то есть сражения между Борисом и этими печенегами не происходит. Знаете почему? Приготовьтесь умиляться. Потому что, едва услышав, что на них идет Борис, они обращаются в бегство. Ну просто ми-ми-ми.

Понимаете, как нам сообщал другой известный поэт, если звёзды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно. Если исторические факты искажаются, причем искажаются не для потомков, а искажаются для современников, то потому, что определенные категории людей мыслят определенными шаблонами. И чтобы текст находил эмоциональный отклик, вы должны в рамки этого шаблона укладываться. Поэтому человек глубоко христианский принимает эту трансформацию реальности через мясорубку «Чтения о Борисе и Глебе», где Борис абсолютно соответствует шаблону христианского великомученика. И почему мы с вами проходим, собственно, «Сказание о Борисе и Глебе»? Проходим мы его, как я уже сказала, по двум причинам. С одной стороны, причина чисто культурологическая: нам нужно понять, что это за образ, настолько важный для культуры Древней Руси. И с другой стороны, здесь мы с вами видим, что уже в XI веке русский психологизм вполне себе существует. И если мы с вами воспитаны в том, что реализм – это хорошо, то и определенного рода реалистичность здесь будет. А с третьей стороны, я вас пытаюсь приучить к тому, что надрыв – это плохо. И поэтому произведение первого русского национального надрыва – да, абсолютно необходимо посмотреть. Врага надо знать в лицо.

Кстати сказать, а что пишет на сей счет наш дорогой учебник? Я вам в прошлый раз уже рассказывала, что готовила этот курс в обнимку с учебником 1956 года. А у учебника очень сложная ситуация, учебник сугубо партийный, и он должен найти что-то хорошее в религиозном тексте, который, конечно, не церковное житие, а светское произведение на христианскую тему, но всё-таки. Больше того, очень сложная задача стоит перед чиновниками от литературоведения – найти что-то хорошее в собственно христианском непротивлении Бориса и Глеба. Что делает учебник 1956 года? Учитесь, это высший пилотаж! – он в этом видит осуждение княжеских распрей. То есть князь, который позволяет себя зарезать, но не идет сражаться с братом, это хорошо, потому что феодальная раздробленность – это точно плохо. Оценили логику?! А, как вы понимаете, за этим стоит немеркнущая фигура крупнейшего, кхм, исследователя древнерусской литературы, я имею в виду Карла Маркса, который нас осчастливил фразой, что автор «Слова о полку Игореве» призывает к единению как раз перед лицом монгольских полчищ, и эта цитата из Маркса нам въелась вообще во что только можно въестся. И я еще по этому поводу скажу много ласковых слов.

Итак, мы наконец берем текст «Сказания». Как там подается Святополк – понятно. Просто все черные краски, какие возможны, потому что мать Святополка – она же и расстриженная монахиня, то есть закладывается ситуация, что этот человек не мог быть хорошим. Все аспекты, предшествующие еще его рождению, даже предшествующие его зачатию, они все вели к тому, что это должен быть самый что ни на есть негодяистый негодяй. Я уж не буду всё это цитировать.