Александра Баркова - Русская литература от олдового Нестора до нестарых Олди. Часть 1. Древнерусская и XVIII век

Итак, женщина в домонгольской Руси – отнюдь не под замком, что девушка, что замужняя, горожанка не просто грамотна, она образованна, она смеет и умеет выражать свои чувства. И на этом фоне плач Ярославны смотрится абсолютно логично. Более того, здесь мы видим не просто чувства женщины, здесь такой экзотический мотив, как любовь жены к мужу. Нет, серьезно: вы много знаете у нас в литературе сюжетов, где бы речь шла о любви жены к мужу? Бывает, но крайне редко. Я еще буду ругаться на этот счет. А пока давайте я вам почитаю, с выражением, ради красоты языка.

«На Дунаи Ярославнынъ гласъ слышитъ, зегзицею незнаема рано кычеть. «Полечю, – рече, – зегзицею по Дунаеви, омочю бебрянъ рукавъ въ Каялѣ рѣцѣ, утру князю кровавыя его раны на жестоцѣмъ его тѣлѣ».

Ярославна рано плачетъ въ Путивлѣ на забралѣ, аркучи: «О вѣтре вѣтрило! Чему, господине, насильно вѣеши? Чему мычеши хиновьскыя стрѣлкы на своею нетрудною крилцю на моея лады вои? Мало ли ти бяшетъ горѣ подъ облакы вѣяти, лелѣючи корабли на синѣ морѣ? Чему, господине, мое веселие по ковылию развѣя?»

Ярославна рано плачеть Путивлю городу на заборолѣ, аркучи: «О Днепре Словутицю! Ты пробилъ еси каменныя горы сквозѣ землю Половецкую. Ты лелѣялъ еси на себѣ Святославли носады до плъку Кобякова. Възлелѣй, господине, мою ладу къ мнѣ, а быхъ не слала къ нему слезъ на море рано».

Ярославна рано плачетъ въ Путивлѣ на забралѣ, аркучи: «Свѣтлое и тресвѣтлое слънце! Всѣмъ тепло и красно еси! Чему, господине, простре горячюю свою лучю на ладѣ вои? Въ полѣ безводнѣ жаждею имь лучи съпряже, тугою имъ тули затче».

Кстати, на тему язычества в «Слове о полку Игореве» – считают язычеством плач Ярославны. Где? Где он языческий? Если тут светлое и пресветлое солнце – и никакого Хорса.

По сути что это такое? Она – княгиня. Понятно, что она в горе – муж в плену, но она, как княгиня, не может показать свое горе людям. Она ведь при необходимости заместитель князя. Собирать войска при случае русская княгиня вполне могла. Понимаете поэтому, куда она идет выплакаться? Где она зегзицею незнаемою, кукушкой никому не ведомой рано кычет? Она уходит из города, она уходит к реке, в предрассветный час, когда ее никто не увидит. Посмотрите на плач Ярославны как на очень хорошее пейзажное описание. Река, подымается предрассветный ветерок – кто встречал зарю, тот знает этот ветерок, – и затем поднимается солнце. И после этого Ярославна должна вернуться к своим обязанностям и. о. князя.

К вопросу о свободном изъявлении любовных чувств. Я вам скажу, что даже не знаю, на сколько веков у нас лакуна. Чтобы женщина излагала свои любовные чувства внятным развернутым монологом… черт меня дери, я пытаюсь сейчас сообразить, что у нас там до «Евгения Онегина»… чтобы монолог любящей женщины был написан хорошим, качественным литературным русским языком? У меня получается письмо Татьяны. Вот до него я вообще навскидку ничего не вспомню, «Бедную Лизу» не предлагать, ибо нечитаемо. Н-да, а говорят – «татаро-монгольского ига не было». Ну, спасибо.

Но мы здесь первый раз вышли на очень важную тему, к которой будем возвращаться весь курс. В «Слове» признается не только право женщины на чувства, здесь признается еще одно очень важное право обоих супругов. Сейчас будете падать в обморок, поэтому устраивайтесь на стульях поудобнее… Это право супругов любить друг друга. Потому что, вы не поверите, но назначение христианского брака – вовсе не супружеская любовь. Это мы с вами будем разбирать, хотя свою любимую цитату я сразу приведу. Это слова одного из деятелей нашей церкви начала ХХ века, иеромонаха Михаила (Семенова), но поверьте, он резюмировал то, что писал и Иоанн Златоуст, и Аврелий Августин. Готовы падать в обморок? «Венцы брачные – это вериги подвижнические, венцы победы над всяким чувственным грехом». Вериги мученические – не в том смысле, что в браке жить тяжело, а в том, что назначение брака – готовить душу к вечной жизни, и относиться к этому нужно как к духовному подвигу. И никакой любви, кроме любви к Богу, в браке не полагается. Вот поэтому, между прочим, крестьяне где-то века до девятнадцатого крайне не любили венчаться. То, чего вы не знали о Руси. Да-да. Мы с вами в прошлый раз разбирали тексты о Борисе и Глебе. И говорилось о браке Бориса. Вот он вступает в брак – в житийном тексте. Почему? По настоянию отца, ради исполнения воли отца, а не похоти телесныя. Понимаете? Поэтому «плодитесь и размножайтесь» – это да, но никакого сексуального наслаждения в христианском браке не только женщине не положено, что совершенно очевидно, но и мужчине тоже. Брак есть исполнение долга перед Всевышним. После этого у вас немножечко меняются ваши представления о Древней Руси. Но, как вы понимаете, домонгольский период – это эпоха двоеверия. И что бы там по этому поводу церковники ни говорили, а русские люди на этот счет имели несколько другое мнение.

И вот здесь я сделаю лирическое отступление. Когда я была уже далеко не школьницей, где-то в годы сильно 90-е, я впервые посмотрела «Анжелику». И как-то я была слишком взрослая для этого кино, и поэтому на меня изо всех серий «Анжелики» наиболее сильное впечатление произвел момент филологический. Ну простите, каждый получает удовольствие там, где ему больше нравится, вот как мальчишек повергала в шок сцена продажи Анжелики, где она в одних трусиках, так меня в полный шок повергли слова Пейрака из первой серии. Потому что он там Анжелике выдает фразу, которая в русском переводе выглядит так: «Я хочу, чтоб вы мне были не только женой, но и любовницей». И вот тут я выпадаю в осадок. Просто аут. Потому что быть любовницей – это плохо. Быть женой – это хорошо. В моем сознании любовница – это внебрачная связь. Поэтому сначала для меня это фраза просто абсурдная. Потом до меня доходит, что, наверное, подразумевал французский оригинал – и это абсолютно непередаваемо средствами русского языка! Речь идет о том, что графу жена необходима для продолжения рода, она должна родить ему наследника. То есть это тот самый супружеский долг, про который анекдот «Супружеский долг? Отдай деньгами!». А любовница – в данном случае имеется в виду не внебрачная связь, а связь, основанная на взаимной страсти. И в фильме подразумевается, что их постельные отношения будут не только потому, что это долг мужа и жены, а еще потому, что их будет страсть связывать. Вот что тщились передать переводчики. Вот я эту фразу переваривала очень много лет.

И всё это – очень длинная преамбула к одному слову из «Слова о полку Игореве». Ровно к одному. К слову, которое я вам уже озвучивала, это слово «хоти». Речь идет вот о чем. «Слово о полку Игореве» прекрасно знает слово «жена». С другой стороны, там есть слово «ладо» в значении «супруг». Смысл понятен. Видимо, было и слово «лада» в значении «жена». Но с яр тур Всеволодом во вдохновенно прочитанном мною фрагменте связано слово «хоти». Смотрим еще раз, без выражения, а если с выражениями, так с научными… Итак. Нападают половцы: «дети бесовы кликом поля перегородили, храбрые русичи перегородили червлеными щитами» – и вся картина битвы спрессовывается в один образ: яр тур Всеволод. Этого тура и его хоти мы будем разбирать до конца лекции.