Андрей Бабиков - Прочтение Набокова. Изыскания и материалы

За несколько десятилетий переизданий (с различными исправлениями и новыми искажениями, о чем мы скажем далее), чтения и изучения романа в России никто, кажется, до сих пор не обратил внимания, что в этом месте подряд идут две реплики Лолиты: «Ты что-то очень книжно выражаешься, милый папаша» и «А тебя легко ошарашить?», а затем одна реплика Гумберта ошибочно разбита на две. В оригинале между репликами Лолиты имеется реплика Гумберта, которая имеется и в рукописи перевода, но которая выпала из машинописи и всех последующих многочисленных изданий русской «Лолиты» с более или менее подробными комментариями и предисловиями более или менее дотошных исследователей. В рукописи перевода это место написано верно:

«Ты что-то очень книжно выражаешься, милый папаша».

«Чего же ты все-таки там натворила? Настойчиво прошу ответить».

«А тебя легко ошарашить?»

«Нет. Говори».

«Давай остановимся на боковой дорожке, и я тебе расскажу».

В гл. 1, Ч. II: «Простоватая моя девочка орала: „нет!“ и в безумном страхе хватала мою рулевую руку всякий раз[,] что я поворачивал автомобиль посредине шоссе <���…>» (с. 132). В рукописи же перевода (и в оригинале, р. 149) это место изложено иначе: «Простоватая моя девочка орала: „нет!“ и в безумном страхе хватала мою рулевую руку, всякий раз[,] что я ставил предел ее бурным капризам тем, что поворачивал автомобиль посредине шоссе <���…>». Шесть слов из этого предложения выпало.

В гл. 16, Ч. II: «но даже несчастный этот насос мой работал казалось ровно, и я почувствовал себя adolori d’amoureuse langueur, когда наконец добрел до коттеджа, где я оставил мою Долорес» (с. 195). После французской строчки в оригинале романа следует указание ее авторства: «если процитировать дорогого старого Ронсара» (р. 214), пропущенное или выпавшее в русском переводе, вследствие чего приведенный Набоковым в приложении к русскому изданию перевод этой строки («разомлевший от любовной истомы», с. 302) ничего не объясняет и никуда не направляет. Что же касается самой французской фразы, то она была атрибутирована исследователями неточно. В 1968 году Карл Проффер предположил, что цитата представляет собой комбинацию двух разных стихов из «Les Amours» Ронсара и что слово «adolori» было добавлено самим Набоковым ради созвучия с «Долорес» [1233]. А. Аппель, не проверив догадку Проффера, в своих комментариях к роману утвердил мнимость цитаты с набоковским добавлением (р. 411); вслед за ним и А. Долинин в своих комментариях утверждает, что «два последних слова заимствованы Г. Г. из „Любовных стихов“ (1552–53) Пьера де Ронсара <���…> первое [adolori] – игра с именем Долорес» [1234]. Наконец, вслед за Долининым другой комментатор романа, А. Люксембург, пишет, что «Два последних слова Г. Г. заимствует из „Любовных стихов“ <���…> первое же, каламбурно измененное Dolores, является его добавлением» [1235]. На самом деле Набоков приводит стих Ронсара целиком, и не из «Les Amours», а из «Les Mascarades» (часть XIII): «En cependant la foire fut ouverte / De Saint-Germain, où ceux qui ont le cœur / Adoloré d’amoureuse langueur <���…>» («Однако ярмарка была открыта в Сен-Жермен, где те, у кого есть сердце, разомлели от любовной истомы <���…>») [1236]. Набоков не придумывает «adolori», но лишь пишет редкое слово «adoloré» с «i» на конце, как пишется «endolori» (наболевший, исстрадавшийся), и если бы он написал его так, как оно написано у Ронсара, то добился бы требуемого – почти полного созвучия этого слова с именем Dolores.

В «Послесловии к американскому изданию» после слов «где искусство (т. е. любознательность, нежность, доброта, стройность, восторг) есть норма» (с. 293) выпало предложение: «Таких романов не много», – которое есть и в английском оригинале «Лолиты», и в рукописи перевода.

Сцена экзекуции Куильти (гл. 35, Ч. II) пострадала сильнее других мест. Из нее выпали строки, имеющиеся в рукописи перевода (и в английском оригинале романа):

Отдышавшись, он сложил руки на груди и сказал:

«Ну вот, доигрались. Vous voilà dans de beaux draps, mon vieux».

Я наклонился. Он не двинулся. Я наклонился ниже (с. 277).

В рукописи перевода Набоков следует оригиналу:

«Ну вот, доигрались. Vous voilà dans de beaux draps, mon vieux».

Он делал успехи по-французски. Я осмотрелся. Может быть, если опуститься на четвереньки… Рискнуть?

«Alors, que fait-on?» спросил он, внимательно следя за мной.

Я наклонился. Он не двинулся. Я наклонился ниже.

Оригинал:

«Now, you’ve done it», he said. «Vous voilà dans de beaux draps, mon vieux».

His French was improving.

I looked around. Perhaps, if – Perhaps I could – On my hands and knees? Risk it?

«Alors, que fait-on?» he asked watching me closely.

I stooped. He did not move. I stooped lower (р. 298).

Что приведенные строки выпали из книги по недосмотру, а не в результате авторского сокращения текста, вновь следует из «Перевода иностранных терминов», в котором значится перевод последней французской фразы Куильти: «Что же предпринять?» (с. 304).

В этой же сцене выпал еще один фрагмент текста, также имеющийся в рукописи: «Вдруг я заметил, что он заметил, что я как будто не заметил, что Дружок [с заглавной, как в оригинале: «Chum»] торчит из-под радиатора <���…>». В опубликованном тексте эта зеркальность восприятия происходящего протагонистом и антагонистом отсутствует (машинистка сочла середину предложения за непреднамеренный повтор?): «Вдруг я заметил, что дружок [sic] торчит из-под радиатора <���…>» (с. 277).

В той же главе Куильти сообщает: «Сегодня заходят друзья, чтобы везти меня на большой матч» (с. 279). В оригинале романа сказано лишь «to take me to a game» (то есть «везти меня на матч», р. 301), а в рукописи перевода уточняется, на какой именно матч собирается Куильти: «Сегодня заходят друзья, чтобы везти меня на футбольный матч спортивный матч баскетбольный матчбэзбольный или футбольныйматч». Не сумев прочитать исправленное карандашом слово «бэзбольный», машинистка, вероятно, произвольно заменила его на слово «большой».

Схожим образом в «Предисловии» Джона Рэя одно слово произвольно заменяется другим: «<���…> „Лолита“ далеко выходит за пределы покаянной исповеди; но гораздо более важным, чем ее научное значение и художественная ценность, мы должны признать нравственное ее воздействие на серьезного читателя, ибо этот мучительный анализ единичного случая содержит в себе и общую мораль» (с. [iii]. Курсив мой. – А. Б. ). В рукописи перевода, как и в оригинале («personal study») написано не «единичного», а «личного случая», что точно соответствует смыслу предложения, поскольку случай Гумберта, конечно, не был единичным, как сказано в самом этом «Предисловии» и в самом романе, в котором упоминается похищенная пятидесятилетним американским механиком Фрэнком Ласаллем одиннадцатилетняя Салли Горнер.

Последовательное сравнение рукописи перевода с опубликованным текстом заняло бы слишком много места, но и приведенных примеров довольно для того, чтобы получить представление о характере и видах искажений набоковского текста на этапе его перепечатки на машинке и последующей верстки. Помимо явных пропусков или искажений, сделанных машинисткой, в опубликованном тексте обнаруживаются и произвольные замены [1237].