Андрей Бабиков - Прочтение Набокова. Изыскания и материалы

Так в оригинале (без английского эквивалента).

Находясь в госпитале, Набоков получил привезенную Т. Н. Карпович почту, среди которой было письмо редактора «Нью-Йоркера» К. Уайт с предложением 500 долларов за право журнала первым получать набоковские произведения для принятия решения об их публикации. Он, кроме того, получил письмо от переводчика П. Перцова, которому тут же ответил:

Дорогой Петр Александрович,

Пишу вам из больницы, куда попал, отвратительно отравившись в здешнем ресторане. Сегодня мне гораздо лучше.

Хочу вас поблагодарить за ваше очаровательное гостеприимство. Очень было приятно в Корнелле. Передайте пожалуйста Робинсону, что благодарю его за письмо. Написал бы ему, если бы не был болен.

Жму вашу руку, рокируюсь,

Ваш В. Набоков

(Цит. по: Шраер М. Д. Набоков: темы и вариации. С. 283–284).

Вероятно, речь идет о «Забытом поэте».

Как нельзя кстати.

Так в оригинале (без английского эквивалента).

В оригинале это название (совместившийся у Набокова «Новый журнал» с «Новым русским словом») написано по-русски латиницей.

«Под знаком незаконнорожденных», который был окончен лишь в 1946 г. (опубликован в 1947).

Рецензия Уилсона на книгу Маркуши Фишер (Берта Яковлевна Марк, 1888–1977) «Мои жизни в России» (Нью-Йоркер. 1944. 13 мая).

«Ложимся спать: дополнительно» С. Дж. Перельмана (пародия на научные исследования бытовых привычек американских пар: сколько из них в процентном отношении используют пижамы, сколько едят в постели и т. д.); «Шерлок проводит день в деревне» Кеннета Феаринга (Нью-Йоркер. 1944. 11 марта).

«Мои больницы» (1891) – воспоминания Поля Верлена.

Из английского перевода Э. Фицджеральда «Рубайат» Омара Хайяма: «High-piping Pehlevi, with „Wine! Wine! Wine! / Red Wine!“ – the Nightingale cries to the Rose…». Эти же слова из перевода Фицджеральда приводятся в «Лолите» (гл. 26, Ч. II: «Вино, вино, вино, [—] изрек автор „Темного возраста“, который не разрешил нашему фотографу снять его, [—] подходит, может быть персидскому буль-булю, но я всегда говорю, что дождь, дождь, дождь, стучащий по гонтовой крыше, лучший друг роз и вдохновения»). Еще в 1928 г. Набоков опубликовал в «Руле» рецензию на переводы И. Тхоржевского из Омара Хайяма, в которой восхищенно писал о переводах Фицджеральда.

В оригинале этого письма Набоков обращается к Уилсону «Dear Bunny», используя его детское прозвище (Зайчик), закрепившееся за ним на всю жизнь. В тех нескольких письмах их многолетней переписки, где Набоков обращается к Уилсону по-русски, он пишет «Дорогой другъ» или «Дорогой мой Эдмундъ» (используя дореформенную орфографию).

Так Набоков в собственном переводе «Лолиты» транскрибирует Yellowstone Park (Часть II, гл. 2).

В «Послесловии» к американскому изданию «Лолиты» Набоков указал на некоторые «тайные точки, подсознательные координаты ее начертания». Среди прочих – то место в финале романа, где Гумберт Гумберт воссоздает свое телеологическое переживание в горах над Теллуридом: «<���…> соборный звон из городка, глубоко в долине, доходящей вверх до горной тропы (а именно в Теллуриде, где я поймал неоткрытую еще тогда самку мной же описанной по самцам голубянки Lycaeides sublivens Nabokov)» ( Набоков В. Лолита. N. Y.: Phaedra, 1967. С. 294–295). В этом письме к Уилсону мы находим начальный краткий конспект будущей знаменитой сцены из финала романа, ср.: «Когда я подошел к ласковой пропасти, до меня донеслось оттуда мелодическое сочетание звуков, поднимавшееся, как пар, над горнопромышленным городком, который лежал у моих ног в складке долины. Можно было разглядеть геометрию улиц между квадратами красных и серых крыш, и зеленые дымки деревьев, и змеистую речку, и драгоценный блеск городской свалки, и, за городком, скрещение дорог, разделяющих темные и светлые заплаты полей, а за всем этим – лесистые громады гор. Но даже ярче, чем эти встречные, безмолвно радовавшиеся краски <���…> ярче и мечтательнее на слух, чем они для глаза, было воздушное трепетание соборных звуков, не умолкавших ни на минуту при восхождении своем к гранитной полке, на которой я стоял, вытирая мерзостный рот. И вдруг я понял, что все эти звуки принадлежат к одному роду и что никаких других звуков, кроме них, не поднимается с улиц прозрачного городка. Читатель! Мелодия, которую я слышал, составлялась из звуков играющих детей, только из них <���…>» (там же. С. 285).

Примечательно, что имя героини романа соответствует реальному топониму, упомянутому Набоковым в связи с Теллуридской ловитвой: в своих энтомологических заметках он говорит о Теллуриде как об «упирающейся в скалы долине <���…> в конце двух сходящихся дорог, одна ведет из Плэйсервилля, другая из Долорес» (цит. по: Nabokov V. The Annotated Lolita / Ed., introd. and notes by Alfred Appel, Jr. London: Penguin Books, 2000. P. 333).

Еще один штрих, имеющий отношение к «Лолите»: Набоков использует то же прилагательное «зачарованный» (enchanted), что и в названии гостиницы, в которую Гумберт привез Лолиту из лагеря – «Привал Зачарованных Охотников».

Роман Николаевич Гринберг (1897–1969), друг и многолетний корреспондент Набокова, редактор журнала «Опыты» и альманаха «Воздушные пути».

Речь идет о написанном еще в марте 1951 г. рассказе «Сестры Вейн» (опубликован только в 1959 г.), который Набоков в письме к Уилсону от 13 июня 1951 г. назвал «лучшим из когда-либо написанных им рассказов». Он был последовательно отвергнут несколькими издателями, в том числе редактором «Нью-Йоркера» К. Уайт, нашедшей его стиль «слишком утонченным» и «самодовлеющим». В своем подробном ответном письме по поводу решения «Нью-Йоркера» Набоков раскрыл тонкости устройства рассказа, в котором именно «внезапная смена стиля решает дело» ( Nabokov V. Selected Letters. 1940–1977. San Diego et al.: Harcourt Brace Jovanovich, 1989. P. 116).

В это время Набоков преподавал русскую и английскую литературу в Корнелльском университете. Бойд указывает, что в сентябре 1951 г. жалованье Набокова было повышено с 5000 до 5500 долларов в год ( Бойд Б. Владимир Набоков. Американские годы. Биография. СПб., 2010. С. 245).

Эти слова написаны кириллицей по русскому дореформенному правописанию.

Nabokov V . Selected Letters (1940–1977). San Diego et al., 1989. P. 508. Перевод мой.

Названный Ю. Левиным «травестийным коррелятом „Других берегов“» (точнее было бы сказать – «Speak, Memory»). (Биспациальность как инвариант поэтического мира В. Набокова // Левин Ю. И. Избранные труды. Поэтика. Семиотика. М.: Языки русской культуры, 1998. С. 383).