Юрий Безелянский - Отечество. Дым. Эмиграция. Русские поэты и писатели вне России. Книга первая

Итак, третий ряд поэтов и писателей, после классиков и крупняков. Подобрал имена я весьма субъективно, на свое понимание и вкус (мнение литературоведов в данном случае меня не интересует). Но тут возникла проблема, ибо в третьем ряду столпилось много пишущих, а книга ограничена определенным объемом. И я решил: третий ряд дать в сокращенном виде, мозаично и фрагментарно, опуская многое и исключая даже отчество (родители остались за бортом). С деталями и подробностями – погибну. А так, скупо и сжато, – возможно, выживу. Да и читателей нельзя перегружать и утомлять, особенно тех, кто любит побыстрее, покруче и покреативнее. Что делать: дань времени…

Третий ряд располагаю по хронологии рождений. Итак, начинаем!.. И с кого? С дочерей Льва Николаевича!..

Старшая дочь Льва Толстого – Татьяна Львовна Толстая,по мужу Сухотина (16 октября 1864 года, Ясная Поляна – 21 сентября 1950 года, Рим).

Была близка ко Льву Николаевичу: его друг и помощник. Мемуаристка, художница. После Октября 1917 года хранитель музея-усадьбы Толстого. В 1925-м выехала за границу. Жила в Риме, где создала музей Л.Н. Толстого.

Татьяна Толстая вела дневник с 14 лет: первая запись сделана 28 октября 1878 года, последняя 13 декабря 1932-го в Риме: «Труд мой кончился. Началась болезнь. Ну что же? Я не жалуюсь. Я прожила невероятную, незаслуженно счастливую и интересную жизнь. И удачливую…»

А вот ранняя запись в 18 лет (29 мая 1882 года): «…Не осуждайте меня, что я пишу такой вздор и так несвязно».

8 июня 1917 года, Ясная Поляна: «Ах как нужно писать! Сколько происходит всякого и интересного!..»

Именно всякого. В 1917-м поселился в Ясной Поляне Петр Сергеенко, в кабинете Толстого. Он был избран председателем общества «Ясная Поляна». И руководил всем. Кто такой Сергеенко? Прозаик, журналист, одно время секретарь Льва Николаевича, впоследствии – один из его биографов. В одном из писем Чехов написал о Сергеенко: «Вообразил себя великим писателем, стал серьезен. И засох…» Современники оценивали Сергеенко противоречиво: от «тихого» и «милого» до «хитрого и фальшивого человека».

Запись из дневника Татьяны Львовны от 23 августа 1918 года: «Ведь если Сергеенко может иметь значение и влиять на общественное мнение – то каково же оскудение умов!.. Тульские большевики ему кланяются и подчиняются.

– Во имя Льва Толстого надо дать жителям Ясной Поляны рису, сахара, макарон и т. д. – И всё дают.

Я этим всем хоть немного пользуюсь, но мне это тяжело. И я всеми силами стремлюсь вон из Ясной Поляны, где на каждом шагу я чувствую фальшь и притворство.

Сергеенко нас ненавидит классовой, завистливой ненавистью, и его отношение ко мне либо преувеличенно льстивое, либо грубо, дерзко ругательное. И то и другое мне невыносимо противно…»

В 1925 году Татьяна Сухотина-Толстая вместе с дочерью Таней покинула советскую Россию и обосновалась в Италии. Дневник Татьяны Львовны впервые был издан в 1950 году, на английском языке в Лондоне.

А теперь короткий рассказ о младшей дочери Льва Николаевича.

Александра Львовна Толстая(18 июня 1884 года, Ясная Поляна – 26 сентября 1979 года, Спринг-Вэлли, штат Нью-Йорк, США).

Внешне Александра Львовна была похожа на Льва Николаевича. В ее лице, говоря словами великого писателя, есть воспетое им доброе, русское, круглое. Но это не мешало классику порою высказываться критически. Как вспоминает младшая дочь:

«Бывало войдешь к нему. Он долго, пристально смотрит на меня, потом с грустью скажет:

– Боже мой! Как ты дурна! Как ты дурна!.. Ну ничего, ты не огорчайся, это не важно…

– Я не огорчаюсь, – говорю я не совсем искренне, – замуж никто не возьмет, так я и сама не собираюсь».

Александра Львовна прожила 95 лет, так и не выйдя замуж. По слухам, она предпочитала женщин мужчинам. Даже если это и так, то это никоим образом не затеняет героическую, подвижническую жизнь младшей дочери писателя. Такой жизнью можно только восхищаться. Она много сделала для сохранения и пропаганды творчества Льва Толстого. Участвовала в Первой мировой войне, получила чин полковника медицинской службы, ордена и медали. Не прогнулась в одном из первых советских концлагерей. Нашла в себе силы ярко проявить себя на Западе, создала Толстовский фонд и помогала тысячам перемещенных лиц из Германии и других стран спастись от СМЕРШа, перебраться и обустроиться в США, найти работу – грамотным и неграмотным, академикам, грузчикам, изобретателям, судомоям, как перечисляла в своем «Курсиве» Нина Берберова. Советская власть не любила Александру Толстую, и ее имя было вычеркнуто из справочников и энциклопедий. И лишь в период гласности о ней вспомнили.

Александра была близка к своему великому отцу, в 1901–1910 годах фактически пребывала в качестве личного секретаря Льва Николаевича, он даже посвятил ее в планы своего бегства из Ясной Поляны. Когда началась Первая мировая война, то Александра Львовна приняла твердое решение: «Я должна участвовать в общей беде». Она сдала экзамены на звание сестры милосердия и отправилась на фронт, несмотря на сопротивление матери. На фронте спасала людей и, когда возникала необходимость, лихо скакала на своем кабардинском коне Арагезе. Однажды ее госпиталь попал под немецкую газовую атаку, и Толстая смогла эвакуировать в безопасный Минск всех отравленных солдат и офицеров, за что была награждена Георгиевской медалью III степени. В Ясную Поляну она вернулась с тремя Георгиевскими крестами.

Война кончилась – началась революция. В 1919 году умирает Софья Андреевна Толстая, и вся забота по сохранению Ясной Поляны фактически легла на плечи Александры Львовны. Она добилась приема у наркома просвещения Луначарского и была назначена «комиссаром Ясной Поляны», при этом ясно осознавая, что это вовсе не охранная грамота. «Сегодня я комиссар, а завтра могут и в тюрьму посадить», – пошутила она. И как в воду глядела.

За какие-то прегрешения с точки зрения новой власти ее посадили в тюрьму на Лубянке. Выпустили, а потом вновь арестовали по делу Тактического центра. Это было в марте 1920 года.

В августе состоялся суд. Главный обвинитель Крыленко задал подсудимой Толстой вопрос:

– Гражданка Толстая, что вы делали на совещаниях и каково было ваше участие в деле Тактического центра?

– Ставила для них самовар, – ответила она.

Крыленко сарказма не понял и в обвинительной речи с пафосом вопрошал: «Где вы, интеллигенты, по ту или эту сторону баррикады?.. Или вы там, среди тех, кто ведет борьбу против нас?»