Виктор Одинцов - Лингвистические парадоксы

Увы, мы рассчитали плохо. Во втором номере журнала «Искусство» за 1937 год появились укоризненные строки о клевете на нашу славную молодежь, которая изображается художником в виде невежд. Критик не оправдал наших упований на умного читателя».

Язык Толстого, Чехова нам, конечно, ближе, но тоже имеет свои отличия. Новые слова, новые значения появляются все время. Это свидетельство жизни языка. И чем дальше в историю, тем заметнее, тем значительнее и тем интереснее эти изменения.

Изображая жизнь Лариных во второй главе «Евгения Онегина», Пушкин пишет:

Как будто опять какая-то странность? Кто не наблюдал яркие краски неба перед восходом или после захода солнца? Но это ли умиляло Лариных? Краски неба здесь ни при чем. Пучок зари — это пучок травы. В примечаниях к «Евгению Онегину» вы найдете: «Заря или зоря — полевая трава из семейства зонтичных». Ну, теперь, кажется, все ясно? Но почему эта трава так умиляла Лариных, что они роняли слезки три. И как будто насмешка поэта — не рыдали, не плакали, а роняли слезки в количестве трех штук. В чем здесь дело?

Недоумение объяснил замечательный знаток культуры, быта, языков славянских народов Н. И. Толстой. Он указал на нечто похожее в стихах С. Есенина:

Снова «Троицын день», понятное украшение зеленью и лентами окон — и странное «плакать на цветы». Может быть, эти стихи — иносказание? «Однако они не иносказательны, — возражает Н. И. Толстой, — а точно описывают старинный славянский обряд, обряд еще дохристианский, связанный с магией вызывания дождя и плодородия».

Оказывается, как отмечает Н. И. Толстой, известен обычай идти на троицу с пучком травы, которая должна быть оплакана. Это считалось залогом того, что летом не будет засухи. Слезы означают дождь.

Вода давала жизнь. Но жизнь невозможна и без огня, без света и тепла. «Вода» и «огонь» — важнейшие понятия в сознании древнего человека. Они породили множество мифов, сказок, легенд. Они же породили и множество слов. Выдающийся языковед А. А. Потебня записал однажды: «Если бы мы не знали, что божества огня и света занимали важное место в языческих верованиях славян, то могли бы убедиться в этом из обилия слов, имеющих в основании представления огня и света».

Связано с огнем слово горе, то, что горит в душе человека. Постоянный эпитет этого слова — горький : «горе горькое». Слезы горькие, но можно сказать и слезы горючие; те слезы, которые жгут. Горький в старину значило 'огненный'. Нечего и говорить, что тот же корень и в словах гореть, греть, горн, гончар и др. Синоним слова горе — существительное печаль — тоже связано с огнем: то, что печет. Печаль от печь. А. А. Потебня добавлял: «Гнев есть огонь; и от него сердце разгорается «пуще огня» или, что на то же выходит, «без огня»... Вообще в словах для гнева и сродных с ним понятий господствует представление огня». Легко понять огнепоклонников, вспомните, как приятно сидеть у костра, смотреть на пламя. Многие любят бегать вокруг огня, прыгать через него — так же поступали наши далекие предки: это было непременной составной частью многих языческих обрядов.

В мифологии славян важное место занимал Ярило — бог весны, солнца, плодородия. Весенние праздники в честь Ярилы, сопровождавшиеся плясками, хороводами, устраивались в некоторых районах России еще в начале нашего столетия. Отсюда и многие слова у нас с корнем яр: яровой (весенний, посеянный весной), ярка (молодая овца), ярые пчелы (молодой, сегодняшний рой). Что значит весенний ? Это — солнечный, сияющий, ясный. Это также — теплый, горячий, затем развивается смысл: горячий, возбужденный, гневный. Отсюда у нас слова: яркий, ярый, ярость.

'Герой А. Франса из «Книги моего друга» говорит: «Все первобытные языки были очень образны и одушевляли всякий предмет, который называли. Они наделяли человеческими чувствами небесные светила, облака — «небесных коров», свет, ветры, зарю. Из этой образной, живой, одушевленной речи родился миф, а сказка вышла из мифа».

О тесной связи языка и мифа писал М. Горький:

«Что образование и построение языка — процесс коллективный, это неопровержимо установлено и лингвистикой и историей культуры. Только гигантской силой коллектива возможно объяснить непревзойденную и по сей день глубокую красоту мифа и эпоса, основанную на совершенной гармонии идеи с формой. Гармония эта, в свою очередь, вызвана к жизни целостностью коллективного мышления, в процессе коего внешняя форма была существенной частью эпической мысли, слово всегда являлось символом, т. е. речение возбуждало в фантазии народа ряд живых образов и представлений, в которые он облекал свои понятия. Примером первобытного сочетания впечатлений является крылатый образ ветра: невидимое движение воздуха олицетворено видимою быстротой полета птицы; далее легко было сказать: «Реют стрелы яко птицы». Ветер у славян — стри, бог ветра Стрибог, от этого корня стрела, стрежень (главное и наиболее быстрое течение реки) и все слова, означающие движение: встреча, струг, сринуть, рыскать и т. д.».

Знание обычаев, нравов древних народов, знание их мифологии, их представлений о мире помогает понять первоначальный смысл многих слов. Но справедливо и обратное: анализ слов помогает понять и образ жизни, и взгляды наших далеких предков. Что такое счастье? Какого человека мы называем счастливым? На этот вопрос можно ответить по-разному.

В новелле А. Франса «Рубашка» есть такой эпизод: самого ученого человека государства, директора Королевской библиотеки, спрашивают о том, что такое счастье. Он отвечает: «всякое слово должно определяться этимологически по его корню: вы меня спрашиваете, что мы разумеем под словом «счастье»? «Счастье» — bonheur или «благополучие» — это благое предзнаменование, благое знамение, уловленное по полету и пению птиц...»

Наши предки вкладывали в это слово иной смысл. Об этом свидетельствует корень слова: часть. Счастливый — имеющий часть, часть богатства, наследства, получивший долю. Заметим, что и слово доля имеет значение не только «часть», но и «судьба, участь». Да и состав последнего слова также прозрачен: у-часть. Вспомним и другое слово: удел. Иногда приходится идти очень далеко в историю, к индоевропейцам. Именно из индоевропейского вышли позже языковые семьи: языки славянские (русский, польский, чешский и др.), германские (английский, немецкий, скандинавские и др.), романские (французский, испанский, итальянский и др.), иранские, такие языки, как хинди, урду, бенгали и др.