Мария Аксенова - Знаем ли мы все о классиках мировой литературы?
- Название:Знаем ли мы все о классиках мировой литературы?
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент Центрполиграф ООО
- Год:2018
- Город:Москва
- ISBN:978-5-227-07865-0
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Мария Аксенова - Знаем ли мы все о классиках мировой литературы? краткое содержание
Знаем ли мы все о классиках мировой литературы? - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Это было время не только моральных страданий, но и безденежья и, по сути, бедности. Поэт Анатолий Мариенгоф вспоминал, что Михаил Михайлович устроился в обувную артель вырезать стельки.
Травля писателя продолжалась и после смерти Сталина. Его то восстанавливали, то опять всего лишали, в том числе и пенсии. Та депрессия, что с юности мучила писателя, развилась в серьёзное психическое заболевание. Михаил Михайлович замкнулся в себе, практически разорвал связь с миром. Корней Чуковский записал в своём дневнике впечатление от встречи с Зощенко: «Это труп, заколоченный в гроб. Странно, что он говорит. Говорит он тихо, тягуче, длиннющими предложениями. Я по его глазам увидел, что он ничего не пишет и не может написать».
Лишь в декабре 1957 года, после долгого перерыва, выходит книга «Избранные рассказы и повести 1923–1956», что не вернуло писателю желание жить. Он умер в Ленинграде 22 июля 1958 года. Власти отказали ему и после смерти оказаться в числе творческой элиты, что покоится на Литераторских мостках Волкова кладбища, и последний приют писатель нашел на городском кладбище Сестрорецка.
Вместо эпитафии на надгробии следовало бы высечь его горькие слова: «Литература – производство опасное, равное по вредности лишь изготовлению свинцовых белил».
Точнее, Николая Семёновича Тихонова (1896–1979),будущего мэтра советской литературы, о том времени мало кто сказал: «Грянула Первая мировая война. Восемнадцати лет начал службу гусаром. Мне пришлось сражаться с немцами под Ригой. В боях я изъездил всю Прибалтику, был контужен под Хинцебергом, участвовал в большой кавалерийской атаке под Роденпойсом. Я возил в перемётных сумах стихи, которые позже объединил под общим названием – «Жизнь под звёздами». Это были листы походной тетради, разрозненные страницы лирического дневника. Жизнь в окопах, в казармах, на дорогах под звездами мало походила на литературный университет. Мрачные пейзажи войны, смерть боевых друзей рождали большую внутреннюю тревогу. Тревога переходила в протест, нарастающий по мере того, как вокруг расширялась пустыня, отчаяние было написано на всех лицах, и зарево пожаров стало обычным маяком, освещавшим только пути поражений. На аренах мировой бойни люди моего поколения провели свою молодость…»
Гусар Тихонов не раз показывал личную отвагу, хоть и не отмечен наградами, был контужен. Ему открывается горькая правда о войне, останавливающей «бег бытия» – всё равно, кто ты: свой или враг – со смертью уходит в небытие целый мир…
Октябрьскую революцию поэт встретил восторженно, в 1918 году добровольцем вступил в Красную армию. В этом же году впервые публикует свои стихи, которые были очень благосклонно встречены и мэтрами поэзии, и критиками. После демобилизации он становится профессиональным литератором.
Тихонов оставался одним из самых популярных советских поэтов. Именно ему принадлежат эти строки:
Гвозди бы делать из этих людей:
Крепче бы не было в мире гвоздей.
а не Владимиру Маяковскому, которому часто их приписывают.
В качестве военного корреспондента он участвовал в Советско-финляндской войне 1939–1940 годов, во время Великой Отечественной войны в блокадном Ленинграде работал в Политуправлении фронта, часто бывал на передовой под обстрелами и бомбёжками. Много писал. Его поэма «Киров с нами» была проникнута верой в победу.
Начиная с 1944 года Тихонов становится крупным литературным и партийным функционером. Перечисление его должностей, регалий и наград заняло бы почти страницу.
Думаю, вы нисколько не удивитесь, что он выступал против Сахарова и Солженицына, – может, как сейчас говорят, «ничего личного – работа такая», а возможно, и искренне верил в партийные идеалы…
Некоторые известные писатели и поэты попали в армию и оказались на фронте в результате мобилизации.
«…Чувствую войну и чувствую, что вся она – на плечах России, и больнее всего – за Россию», – написал в октябре 1914года Александр Александрович Блок (1880—1921) – крупнейший русский поэт начала XX века, один из самых ярких представителей русского символизма, писатель, публицист, драматург, переводчик, литературный критик.
В июле 1916 года он был призван в армию. Конечно, его страшат ужасы войны, он боится быть убитым и есть из одного котла с солдатами, боится грязи и крови фронта.
Но после долгих колебаний Блок всё же решил служить: «Писатель должен идти в рядовые». Даже Гумилёв был поражён: «Посылать Блока в армию всё равно что жарить соловьёв».
Современница Блока – поэтесса Арсеньева-Букштейн – вспоминает те дни: «…Он сказал, что не пишет стихов, потому что война и писать не хочется, что нужно быть на фронте и что он собирается ехать туда. Он говорил, что это долг каждого и что в тяжёлое время нужно быть не только поэтом, но и гражданином. Судьба России важнее всех судеб поэзии».
Он не писал патриотических стихов о войне, которая провидчески виделась ему началом страшных событий.
Идут века, шумит война,
Встаёт мятеж, горят деревни,
А ты всё та ж, моя страна,
В красе заплаканной и древней.
Семь месяцев Блок провёл в составе 13-й инженерно-строительной дружины Союза земств и городов в прифронтовой полосе в районе Пинских болот, будучи табельщиком на строительстве окопов и блиндажей среди рабочих-азиатов и деклассированного элемента, из которых состояла эта часть. Представляете среди них рафинированного интеллигента и эстета Блока? Он пишет: «Мы строим очень длинную позицию в несколько вёрст длины, несколько линий, одновременно роем новые окопы, чиним старые, заколачиваем колья, натягиваем проволоку, расчищаем обстрел, ведём ходы сообщения…» И строили подопечные Блока на совесть! Потом эти окопы ох как пригодились в Великую Отечественную и немало жизней сохранили…
А ещё он написал в 1916 году: «Я не боюсь шрапнелей. Но запах войны и сопряжённое с ней – есть хамство».
Потом случилась революция, вернее, подряд целых две: Февральская и Октябрьская. Взгляды Блока на них широко известны, и нет смысла их повторять. За поддержку большевиков, за работу в «Чрезвычайной следственной комиссии для расследования противозаконных по должности действий бывших министров, главноуправляющих и прочих высших должностных лиц как гражданских, так и военных и морских ведомств», за поэму «Двенадцать» от Блока отвернулись многие вчерашние друзья, собратья по литературному цеху, читатели…
Ну а как оценили его вклад в своё дело большевистские руководители? В разрешении больному поэту на выезд для лечения за границу было отказано.
Поэт скончался 7 августа 1921 года и был похоронен на Смоленском православном кладбище Петрограда.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: