Мария Аксенова - Знаем ли мы все о классиках мировой литературы?

Вот так провидчески поэт разглядел будущую трагическую судьбу царевен…

Кстати, ещё одно переплетение судеб: в июне 1916 года одним из пациентов Царскосельского лазарета оказался прапорщик Николай Гумилёв, посвятивший одной из царевен следующие строки:

Но какая между этими событиями связь? – спросите вы. Просто наглядная параллель: царица и царские дочери считали своим долгом принимать посильное участие в войне, а вот крестьянский сын Сергей Есенин, психика которого оказалась слабее, после первой же поездки с военно-санитарным поездом № 143 на фронт был в таком ужасе от увиденного, что приложил все силы и использовал все знакомства, чтобы больше на фронте не оказаться: 15 июня Есенину был выписан «увольнительный билет» в Рязань сроком на 15 дней, а потом он работал в канцелярии.

Благоволивший к поэту полковник Д.Н. Ломан выдал ему аттестат (№ 204), в котором, в частности, говорилось, что «…возложенные на него обязанности… по 17 марта 1917 года исполнялись им честно и добросовестно».

Дальнейшая судьба Сергея Александровича хорошо известна, и нет смысла её вновь пересказывать.

А вот в его добровольный уход из жизни 28 декабря 1925 года в ленинградской гостинице «Англетер» мало кто верил из современников, и до последнего своего дня не верили родные, в том числе и племянница поэта, Светлана Петровна Есенина, всю жизнь посвятившая тому, чтобы снять с поэта клеймо самоубийцы. Официального следствия и эксгумации тела поэта, которых добивалась Светлана Петровна, до сих пор нет.

Будущий нобелевский лауреат за роман «Доктор Живаго», в котором так достоверно через судьбы героев описываются события из жизни страны от начала столетия до Великой Отечественной, Борис Леонидович Пастернак(1890–1960) и вовсе скрылся от призыва на Урале, под Александровском, где устроился в контору управляющего Всеволодо-Вильвенскими химическими предприятиями «помощником по деловой переписке и торгово-финансовой отчётности».

Что за присуждение ему Нобелевской премии он подвергся травле и гонениям со стороны советского правительства и творческой элиты, знают все. А вот про историю присуждения ему этой самой престижной в мире премии, возможно, знают не все.

Его кандидатуру Нобелевский комитет рассматривал несколько раз. Весной 1956 года, когда Борису Леонидовичу стало ясно, что журналы «Новый мир» и «Знамя», которым он предложил рукопись романа, её не напечатают, он через журналиста Серджо Д’Анджело передал копию рукописи итальянскому издателю Джанджакомо Фельтринелли. И тот, несмотря на страшное давление Кремля и итальянской компартии, её напечатал (за что, кстати, был позднее исключён из компартии). Потом роман напечатали сразу несколько стран.

Травля, которой писатель подвергся на родине, в немалой степени была спровоцирована американским ЦРУ, выпустившим карманное издание романа и оплатившим его распространение в СССР. В 1958 году в циркуляре ЦРУ с грифом «Секретно», говорилось:

«Эта книга имеет огромную пропагандистскую ценность не только благодаря её важному содержанию и свойству побуждать к размышлениям, но и благодаря обстоятельствам её издания: у нас есть шанс заставить советских граждан призадуматься, что не в порядке с их правительством, если литературный шедевр человека, который слывет величайшим из ныне живущих русских писателей, не могут достать, чтобы прочесть на языке оригинала, его собственные соотечественники на его собственной родине».

В 1958 году по предложению нобелевского лауреата Альбера Камю с формулировкой «за значительные достижения в современной лирической поэзии, а также за продолжение традиций великого русского эпического романа» Пастернак стал вторым писателем из России (после И.А. Бунина), удостоенным Нобелевской премии.

Власти СССР во главе с Н.С. Хрущёвым восприняли это событие с негодованием, поскольку сочли роман антисоветским. Автора тут же единогласно исключили из Союза писателей СССР. И хотя подвергнутый остракизму Пастернак отказался от получения премии, это ничего не изменило.

Среди литераторов, требовавших высылки Пастернака из СССР, были Л.И. Ошанин, А.И. Безыменский, Б.А. Слуцкий, С.А. Баруздин, Б.Н. Полевой, К.М. Симонов и многие другие. Публично голос в защиту Пастернака не подал в тот момент никто. Однако участвовать в травле отказались и сочувствовали опальному поэту: из мэтров – Вениамин Каверин и Всеволод Иванов, из молодых – Андрей Вознесенский, Евгений Евтушенко, Белла Ахмадулина, Булат Окуджава.

Лишь 9 декабря 1989 года Нобелевский диплом и медаль были вручены в Стокгольме сыну писателя Евгению Пастернаку.

В СССР роман «Доктор Живаго» в течение трёх десятилетий распространялся в самиздате и был опубликован только в январе – апреле 1988 года в журнале «Новый мир» с предисловием Д.С. Лихачева.

Писать о подвигах или даже участии писателей и поэтов в Гражданской войне – значит признавать, что участие в этой братоубийственной войне можно морально оправдать…

Лучше всего об этом сказала Марина Цветаева:

Как случилось, что у нас до сих пор нет масштабной, всеобъемлющей с моральной и художественной точек зрения эпопеи о Великой Отечественной войне, сравнимой с «Войной и миром» Льва Толстого? Отсутствие такой книги о Первой мировой можно объяснить революцией, эмиграцией интеллигенции, офицеров и генералов – её участников, идеологическим давлением сталинского периода. И всё же такой роман об ужасной Гражданской войне есть – это «Тихий Дон» Михаила Шолохова, который многие не без оснований считают главным романом XX века. Подобный, хоть и не существующий на бумаге, роман о Великой Отечественной словно складывается из большого количества повестей и рассказов представителей так называемой «окопной» или «лейтенантской прозы». Немало имён советских писателей и поэтов навсегда вписаны в летопись Великой Отечественной войны. Именно они написали самые сильные, яркие и пронзительные произведения о подвиге нашего народа в этой кровавой войне.

Михаил Шолохов, положив начало созданию «Воениздата», предполагал, что в этом издательстве будут публиковаться воспоминания военачальников – позже даже появился неофициальный ранг – не ниже начальника политотдела дивизии, с тем чтобы писатели будущего смогли оценить всё огромное и трагическое полотно войны взглядом не только из окопа, с позиций своей батареи, но и стратегическим взором… Но – не случилось. Лев Толстой создал «Войну и мир» немногим менее чем через сто лет после окончания войны 1812 года. Время подходит…