Владимир Алпатов - Япония: язык и общество

И сейчас лексические различия книжно-устного и книжно-письменного вариантов не сводятся только к противопоставлению эквивалентных гайрайго и канго. Например, в сюжете по телевидению о замке в городе Нагоя для письменного обозначения замка использовалось слово мэйдзё: , где мэй — китайское чтение первого иероглифа, которым пишется слово Нагоя (по-японски иероглиф читается на ), а дзё: — «замок». Однако диктор именовал замок не мэйдзё: , а нагоядзё: (гибрид из исконного Нагоя и китайского корня дзё: ). На письме мэйдзё: удобнее, поскольку более компактно, чем нагоядзё: (два иероглифа, а не четыре), и в то же время вполне понятно (иероглиф мэй нередко используется как сокращенное обозначение данного города), но на слух мэйдзё: совершенно непонятно, тогда как нагоядзё: трудностей не вызывает. В лингвистическом журнале нам встретилось слово ниттю: тё: со значением «японский, китайский и корейский языки». Мы не нашли это слово в словарях. Возможно, это окказионализм, но в письменном тексте оно общепонятно, поскольку состоит из первых иероглифов слов ниппон «Япония», тю: гоку 'Китай', тё: сэн 'Корея', также выступающих в составе сокращений как представители целых слов. Однако в устной речи необходимо сказать полностью: нихонго, тю:-гокуго, тёхэнго ( го — 'язык').

Даже при всех подобного рода заменах никогда нет полной гарантии, что книжно-устный текст будет полностью воспринят. Поэтому на научных конференциях нормой считается раздача слушателям ксерокопий текста доклада, в крайнем случае ключевые термины пишутся на доске. На телевидении же иностранному наблюдателю бросается в глаза значительно больший, чем во многих других странах, включая Россию, объем письменной информации. В новостях основная информация всегда дублируется письменно, а в передачах, специально рассчитанных на глухих, не ограничиваются сурдопереводом, как это делается у нас, но обязательно добавляют к нему обстоятельный письменный текст. В связи с этим видный японский социолингвист Судзуки Такао считает, что японский язык хорошо приспособлен к телевидению и плохо — к радио [Suzuki, 1987, с. 132].

Приведенные выше примеры показывают, что лексические различия между книжно-письменным и книжно-устным вариантами японского языка обусловлены не только снятием омофонии. Японские письменные тексты благодаря иероглифике способны очень компактно передавать информацию, но эта компактность теряется при произнесении вслух. На телеэкране, в рекламе, в газетных и журнальных заголовках текст представляется в виде последовательности «ударных» иероглифов, грамматические показатели (обычно записываемые другой слоговой азбукой — хираганой) опускаются, предложения превращаются в назывные и получают вид длинных сложных имен.

Приведем еще пример. Вот вывеска учреждения, где, в частности, написано: До:, нити, сюкусайдзицу ва кю: гё: «Не работаем в субботу, в воскресенье и праздничные дни». Здесь сохранен показатель темы ва , но, во-первых, опущено сказуемое, во-вторых, сокращены до первых иероглифов названия дней недели ( до: и нити соответственно значат 'земля' и 'солнце', но в данном контексте очевидно, что речь идет о «дне земли» — субботе и «дне солнца» — воскресенье ). При устном произнесении соответствующей фразы дни недели будут названы полностью, а кю: гё: 'перерыв в работе' должно вербализоваться либо с помощью вербализатора симасу , либо с помощью связки дэсу .

Итак, если обычно устная речь считается более эллиптичной, чем письменная, то здесь оказывается наоборот: именно на письме за счет «емкости» иероглифов достигается максимальный эллипсис. Впрочем, упоминавшийся выше пример с инициалами — из той же области. В японских письменных текстах встречаются штампы, аналогичные инициалам. Например, в газетном жанре полицейской хроники принято после первого упоминания фамилии и имени преступника или его жертвы указывать возраст арабской цифрой в скобках: Эй-сан (20) 'Госпожа А, 20 (лет)'. В устном прочтении к цифре необходимо добавить сай 'год (о возрасте человека)'. Отметим, что такой способ написания жанрово маркирован: в некрологах возраст покойного дается без скобок, китайскими цифрами и с добавлением сай . Что касается инициалов, то они существуют в японской письменности, но как явное заимствование: так пишутся только имена иностранцев, записываемые латиницей, даже если фамилия пишется катаканой.

Описанные выше различия связаны непосредственно с иероглификой. В то же время возможны и различия, связанные с упомянутым выше сосуществованием иероглифов, хираганы, катаканы и латиницы (отметим также использование арабских и китайских цифр). По общему правилу корни знаменательных исконных слов и канго пишутся иероглифами, служебные слова и грамматические показатели — хираганой, гайрайго — катаканой и/или латиницей. Однако, во-первых, до конца это правило в современном языке затруднительно использовать, поскольку количество иероглифов стало ограниченным и часть исконных и китайских корней уже реально не может ими писаться. Во-вторых, на фоне этого правила всегда возможны значимые исключения, играющие роль, до некоторой степени сходную с ролью курсива в русской или западных письменностях. В-третьих, современные заимствования могут писаться двумя способами, и соотношение катаканы и латиницы также может играть роль. Графические возможности варьирования написаний невозможно прямо передать в устных вариантах языка. В то же время возможно и обратное: когда в устном варианте есть что-то, что невозможно передать на письме.

Значимые исключения из указанного правила могут играть разную роль. Нередко возможна чисто графическая игра слов. Вот реклама, где записаны лишь одно слово и номер телефона. Слово состоит из иероглифа и нескольких знаков катаканы. Иероглиф значит «брак, свадьба» и читается кон , знаки катаканы читаются пю: та: , в итоге получается конпю: та «компьютер». Нормально это гайрайго целиком пишется катаканой. Нестандартное написание сразу подсказывает, что рекламируется брачное агентство, подбирающее пары на компьютере. В устной речи надо было бы пояснить, чем занимается агентство.

Другой распространенный тип нестандартных написаний связан со стилистическим эффектом использования катаканы. Поскольку эта азбука в сознании современного японца связана с заимствованиями недавнего времени из американского английского, написание катаканой (и латиницей, о которой ниже) ассоциируется с «элитностью», высокими потребительскими стандартами и определенным стилем жизни. Об этом пишут многие современные авторы как в Японии, так и за ее пределами [Stanlaw, 1992, с. 70–72; Loveday 1996, 114; Suzuki, 1987, с. 131]. Хотя японские товары по качеству могут быть выше американских, комплекс неполноценности перед США в сфере массового потребления еще силен. Этот комплекс влияет на отношение к гайрайго, которых больше всего именно в лексике, относящейся к этой сфере, а затем и на отношение к катакане и латинице. Существует даже термин «катаканные профессии», относящийся к людям, связанным с престижным потреблением: дизайнер интерьера, модельер высокой моды и т. д. [Tanaka, 1990, с. 90]. Тексты такого рода состоят почти целиком из гайрайго, исключая лишь грамматические показатели и необходимый минимум глаголов. Но если в тексте, связанном со сферой потребления, все-таки есть лексика, не поддающаяся замене на американизмы (например, собственные имена), то и ее могут вопреки стандарту писать катаканой.