Татьяна Грудкина - 100 великих мастеров прозы

А пока, надеясь, что страсти, вызванные его публикацией, утихнут, Лесков отправляется в Париж. Но он не дает о себе забыть, публикуя циклы путевых очерков «Из одного дорожного дневника», «Русское общество в Париже», в которых вновь демонстрирует полное неприятие «всеотрицающего направления» и «красных дурачков».

Тяжелые для писателя последствия вызвала публикация в 1864 году романа «Некуда» (его Лесков издал под псевдонимом «М. Стебницкий»), где наряду с честными, но заблуждающимися нигилистами Лесков вывел омерзительных личностей, скрывающих за революционными фразами свои эгоистичные, корыстные интересы. В героях романа легко узнавались реальные революционеры и близкие им литераторы. Вокруг романа разразился скандал, либералы и радикальные демократы увидели в нем политический донос. По Петербургу даже распускались ложные слухи, что роман был сделан по заказу жандармского управления. И тем не менее к проблеме нигилизма Лесков обратится еще не раз. Наиболее откровенным выражением его позиции станет роман «На ножах» (1870–1871), в котором для многих героев увлечение нигилистическими идеями обернулось жизненной драмой.

В атмосфере скандала и полемического шума совершенно незамеченной прошла публикация повести «Леди Макбет Мценского уезда». Лесков создал народную драму шекспировского масштаба, поставив в центр повествования женщину, утратившую нравственные ориентиры и отдавшуюся темным инстинктам. В повести нет места идеализации русского народа. Это история о том, как «простой человек» «спускает… на волю всю свою звериную простоту, начинает глупеть, издеваться над собою, над людьми, над чувством…» Совпадая тематически с писателями-демократами, «шестидесятниками» Н. В. Успенским, Н. Г. Помяловским, В. А. Слепцовым и др., Лесков решительно разошелся с ними в идеологическом плане. Для «шестидесятников» важно было объяснить нищету и бездуховность простолюдина его экономической эксплуатацией. Лескова интересовала психология, сознание, мировосприятие народа. Проблему нравственного самосознания и духовной развитости человека писатель связал с вопросом веры и безверия.

В 1870-е годы в творчестве Лескова вызревает идея праведничества. Он твердо уверен, что сила его таланта «в положительных типах». Преодоление идеологического кризиса, охватившего Россию и расколовшего ее, Лесков видит в духовно-религиозном единении национальных сил. Этой мыслью воодушевлены его знаменитые произведения «Соборяне» (1872), «Запечатленный ангел» (1872), «Очарованный странник» (1873).

Лесков всегда искал и находил в русской жизни праведных людей. О них цикл «Праведники», создававшийся в 1870-1880-е годы. В предисловии к сборнику Лесков рассказал, что на создание книги его подвигло «лютое беспокойство», вызванное мрачными словами «большого русского писателя» (А. Ф. Писемского), объявившего, что он во всех соотечественниках видит лишь «одни гадости» и «мерзости». Лесков задался целью найти на Руси таких людей, чья жизнь свидетельствовала об ином. И он убедился, что праведники встречаются везде – и в городе, и в деревне, и среди дворян, и среди крестьян. Праведником может быть чиновник, мастеровой, офицер, священнослужитель… Это обыкновенные люди, которые могут ошибаться, совершать опрометчивые поступки, но жить они стараются по слову Божьему, по закону любви и правды. У каждого из них «доброта… преобладала над умом и выходила не из сознания превосходства добра над злом, а прямо безотчетно истекала из… натуры».

В 1880-1890-е годы Лесков сблизился с Л. Н. Толстым и его семьей. Лесков испытывал к Толстому благоговейное чувство как к гениальному писателю и «учителю жизни». «Я именно „совпал“ с Толстым… Я ему не подражал, а я раньше говорил то же самое, но только не речисто, неуверенно, робко и картаво», – признавался Лесков. Многие его поздние произведения, такие как «Томление духа», «Фигура», «Пустоплясы», «проложные» сказания и легенды написаны под сильным и непосредственным влиянием Толстого. Между тем к последователям Толстого, к «толстовству», Лесков относился неприязненно. Он был уверен, что со смертью великого писателя «вся игра в толстовство кончится: да так кончится, что и вспоминать об этом никто не будет».

В 1890-е годы в творчестве Лескова возобладали критические и скептические тенденции. Резкие высказывания Лескова о православной церкви, жесткая критика современного общества приводят к тому, что писателя в феврале 1883 года увольняют из Ученого комитета Министерства народного просвещения по рассмотрению книг, издаваемых для народа, в котором он служил с 1874 года. Его книги с трудом проходят цензуру.

В конце февраля 1894 года Лесков пошел навстречу настойчивой просьбе П. М. Третьякова и разрешил написать для его галереи свой портрет. Для этого из Москвы в Петербург приехал художник В. А. Серов. В 1895 году портрет впервые демонстрировался на передвижной выставке в Академии художеств. Лесков посетил ее в день открытия – 13 февраля. Впечатление писателя от выставленного портрета передал его сын А. Н. Лесков: «Полное восхищение сохранил Лесков, и когда тот был закончен и выставлен. Однако совершенно иное впечатление было вынесено писателем от того, как он „обрамлен“. И надо сказать – рама удивляла.

Дома Лесков спрашивал потом о ней всех побывавших на выставке, хмурился и, отходя к окну, умолкал… И не мудрено: буро-темная, почти черная, вся какая-то тягостная, – что в ней могло нравиться, от гостомельских лет суеверному и мнительному Лескову? Тем более уже неизлечимо больному… ‹…› Измученное долголетними страданиями лицо смотрело из нее как… из каймы некролога».

Через несколько дней Лесков выехал прокатиться вокруг Таврического сада. Это вызвало обострение болезни (грудной жабы), которой Лесков уже много лет страдал. 21 февраля (3 марта) 1895 года писатель скончался. Похоронен он был в соответствии с его просьбой на Литературных мостках Волкова кладбища, недалеко от Шелгунова, Добролюбова, Писарева. Завещал он также не произносить на его похоронах никаких речей:

«Я знаю, что во мне было много дурного и что я никаких похвал и сожалений не заслуживаю. Кто хочет порицать меня, тот должен знать, что я сам себя порицал».

Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин вошел в историю русской литературы как мастер резкой обличительной сатиры. Сатирическая литература в Европе имеет долгую историю. Свифт и Мольер в Западной Европе, Гоголь и Крылов в России. Но в отличие от своих российских предшественников, чей смех был по большей части задушевным, «смехом сквозь слезы», Салтыков-Щедрин оставил образцы юмора жесткого и едкого. Если Гоголь, к примеру, в своих произведениях указывал на недостатки человеческой личности или на национальные пороки, то Салтыков выражал свое непримиримое отношение к политической и социальной системе. Сообразно с целью и использование художественных приемов. Ирония Гоголя в основе своей лирична, а образы Щедрина гиперболизированы, фантастичны, гротесковы. В его книгах действительность приобрела нелепые, ненормальные очертания: летающие губернаторы, человек-органчик, фаршированная голова. Потому и лексические средства, использованные Салтыковым, направлены на то, чтобы вызвать у читателя резкое неприятие изображаемого: он часто использует зоологизмы для описания человеческих характеров, сравнивает жизнь со зловонным болотом.