Татьяна Грудкина - 100 великих мастеров прозы

В 1884 году Чехов окончил университет. К этому времени он был уже писателем, заметным сотрудником юмористических изданий. В 1880 году в журнале «Стрекоза» было опубликовано «Письмо к ученому соседу», печатался он также в журналах «Будильник», «Зритель», «Мирской толк», «Москва», «Свет и тени», «Спутник». С 1882 года начинается сотрудничество Чехова в «Осколках», лучшем юмористическом журнале того времени. Работу в этом журнале и близкое общение с его редактором Н. А. Лейкиным Чехов считал важным фактом своей писательской биографии.

Ранние чеховские рассказы близки к анекдотам. Его юморески создают обобщенные образы, лишенные конкретных индивидуальных черт. Человек в них равен своему социальному положению. Это – «отставной коллежский регистратор», «лавочник», «редактор ежедневной газеты», безымянные «папаша» и «мамаша» и другие. Общий склад современной жизни предстает как нечто полудикое, дремучее. В рассказе «Хамелеон» (1884) мгновенные переходы от угодничества к самоуправству – это черты полицейского надзирателя. Некоторые рассказы выдержаны в сатирическом духе Салтыкова-Щедрина («Самообольщение», «Рыбье дело»).

Постепенно его отношение к традициям русской классики заметно усложняется. Юмор все чаще соседствует с лиризмом, психологическим анализом, «поэзией настроений». Анекдотические образы-маски все больше уступают место индивидуальным характерам. В рассказах Чехова начинают появляться серьезные и печальные темы, возникают вопросы о смысле жизни, о счастье, свободе, о познании истины. Так обстоит дело в знаменитой повести «Степь» (1888). Степь принимает облик живого существа, она изнывает, томится и тоскует. Вместе с тем в степи есть нечто богатырское, она навевает мальчику Егорушке сказочные мысли, и он знает, что по степи должны были бы ездить люди вроде Ильи Муромца и Соловья-разбойника и что богатыри были бы ей к лицу. Эти образы и картины сплетаются с мыслью о счастье. Простые русские люди любят вспоминать прошлое, к настоящему же относятся почти с презрением.

Своеобразной вехой в творчестве Чехова стал некролог великому путешественнику Пржевальскому, опубликованный в 1888 году.

Впервые внимание Чехова привлек человек «подвига, веры и ясно осознанной цели». Люди, ему подобные, считает Чехов, доказывают возможность существования деятелей иного типа, чем «скептики, мистики, психопаты, иезуиты, философы, либералы и консерваторы». Смысл жизни таких людей, как Пржевальский, их «подвиги, цели и нравственная физиономия доступны пониманию даже ребенка», и это для Чехова лучшее доказательство их нужности для народа.

Через два года после этого некролога Чехов сам пошел по пути Пржевальского и совершил с исследовательскими целями путешествие на остров Сахалин. Для Чехова же это был гражданский поступок, своеобразное «хождение в народ». В книге «Остров Сахалин» Чехов выступил как исследователь народной жизни, протекающей в условиях каторги и ссылки. Изучив специальную литературу и проверив научные данные личными впечатлениями художественно зоркого наблюдателя, Чехов рассказал обо всем увиденном и узнанном из книг с удивительной сдержанностью и полным беспристрастием. Чехов говорит о жестокости и о человечности, о мрачном и об отрадном, но суровых картин и впечатлений у него, разумеется, больше. «Что в России… страшно, то здесь обыкновенно», – пишет Чехов.

Чаще всего в 90-е годы Чехов стремится показать, как в самых разных людях зарождается мысль о правде и неправде, как возникает первый толчок к переоценке жизни, личной и общей, как человек, совсем, казалось бы, к тому не подготовленный, выходит из состояния умственной и душевной пассивности. В рассказе 1886 года «Тяжелые люди» (первая редакция) Чехов писал: «Бывают в жизни отдельных людей несчастья, например, смерть близкого, суд, тяжелая болезнь, которая резко, почти органически изменяет в человеке характер, привычки и даже мировоззрение». В этих словах заключена целая художественная программа, которую Чехов осуществлял последовательно на протяжении многих лет. Об этом писал он в «Горе», «Беде», «Лешем», «Дуэли», «Скрипке Ротшильда», «Убийстве» и других произведениях.

Смерть близкого как толчок к пересмотру всей жизни, к переоценке ее – это тема рассказа «Горе». К основным темам и мотивам «Горя» Чехов вернулся несколько лет спустя в «Скрипке Ротшильда» (1894). Под влиянием внезапно обрушившегося горя, смерти жены, и собственной тяжелой болезни герой, незаурядный и артистически одаренный, подводит итоги своей жизни. Он сочинил перед смертью мелодию, в которую вложил свои недоуменные и печальные вопросы; в исполнении другого музыканта она звучит так уныло и скорбно, что слушатели плачут. Растревоженная душа пробудившегося человека продолжает жить в искусстве и будит беспокойство в людях и в «Горе», и в «Скрипке Ротшильда».

В мире, ненормальном до безумия, нормальное воспринимается как ненормальность, а безумие как здравый смысл. У Чехова в «Палате № 6» показано то «всеобщее безумие», которое считается обыденным порядком жизни. Там все ненормальны: один болен равнодушием, другой – неизлечимой пошлостью, третий – тупой наглостью, четвертый – главный герой Иван Дмитрич – болен манией преследования, и в то же время в его безумии есть нечто донкихотское: он – единственный среди всех, кто думает и говорит «о человеческой подлости, о насилии, попирающем правду, о прекрасной жизни, какая со временем будет на земле».

В «Черном монахе» (1894) другой чеховский больной, Коврин, страдающий манией величия, в периоды обострения болезни становится мечтателем, опьяненным красотой мира, чувствующим ту радость, которая должна быть нормальным состоянием человека. Когда же болезнь затухает и Черный монах покидает его, он становится капризен и мелочен, несправедлив и жесток. Вместе с манией его оставляет величие. Жизнь такова, что человеку нужно стать безумцем, чтобы вернуть себе радость жизни, широту мысли, душевный размах, т. е. то, что должно быть нормой человеческого существования.

Говоря о коренной испорченности, о ненормальности современной жизни, Чехов не оставляет места ни для каких иллюзий. Это яснее всего сказывается в рассказах Чехова о деревне. Он не увидел в деревне ни особых общинных «устоев», ни «власти земли» и ничего иного, что возвышало бы деревню над всей современной жизнью, и это было недаром воспринято современниками как новое слово о деревне. Обнаженность неправды, ее привычность, ужасы жизни современной деревни – все это ярче и страшнее, чем в других произведениях Чехова, отразилось в его повести «В овраге» (1900). Здесь показана не просто грубость и несправедливость жизни, а ее страшная жестокость и господство в ней наглой силы, ни в чем не сомневающейся и уверенной в себе. Убийство малого ребенка ради корыстных целей воспринимается не как злодеяние, а как бытовое явление. Обман и обсчитывание, тайная торговля водкой, открытый разврат, фабрикация фальшивых денег, изгнание из дома старого и ослабевшего владельца – все это рядовые детали общей картины.