Лев Успенский - Почему не иначе

Мошенник. Это точный двойник нашего «карманник» — «воришка, опустошающий карманы», только двойник много более старый по возрасту. Древняя Русь не знала тюркского слова «карман»; деньги носили тогда в особых кошельках — мошнах. От слова «мошна» и произведено «мошенник» — специалист по кражам из мошон. Позднее оно стало значить «жулик», «плут» вообще, не обязательно «карманный вор».

Мрамор. Русский язык взял слово «мрамор» из старославянского, а этот последний — из латинского «мармор». Римляне же позаимствовали свое слово у греков, у которых «мармарос» означало камень, обломок скалы.

Мужик. Любопытная история. В древнерусском языке это было уменьшительное от «мужь» («мужчина»). Первоначально оно применялось к малолетним мальчикам и значило: подросток, который еще не имеет права голоса на вече (да и в семье). Потом значение его распространилось на каждого неполноправного человека, на крепостного в первую очередь. Наконец, оно стало значить «крестьянин», «пахарь» и жило с таким значением до самой революции 1917 года: «Коль мужик не пропьет урожаю, я того мужика уважаю…» (А. К. Толстой). Теперь оно если и употребляется, то лишь в просторечии — в значении «муж», «супруг», «мужчина», но с грубоватым, вульгарным оттенком.

Музей. Греческое «мусейон» значило: местопребывание, обитель муз — богинь наук и искусства. В латинском языке оно превратилось в «музеум», а оттуда через языки соседних нам народов проникло к нам и дало наше «музей».

Музыка. Греческое «мусикэ» — того же корня, что «музей», «муза». К нам оно дошло через польский из европейских языков. Вот почему еще во времена Пушкина его произносили с польским ударением, на втором слоге с конца, — «музы'ка»: «Молчит музыка боевая…» («Полтава»). Впоследствии утвердилось другое произношение, на латино-итальянский античный лад: «музыка». Перечтите еще раз то, что сказано про слово «библиотека», и вы увидите, как по-разному обращается язык с разными словами даже в очень похожих случаях.

Муравей. Всюду, где звучат языки индоевропейской семьи, это маленькое насекомое носит имена, происходящие из одного и того же древнего корня: у древних иранцев оно называлось «maoiri», ирландцы зовут его «moirb», шведы — «myra» («мюра»), славяне — «мравий», «мравенец», «муравей». В древнерусском языке у старославянского «мравий» появился полногласный двойник — «моровий»; в нашего «муравья» он превратился, вероятно, по смешению его с похожим словом «мурава», связанным с совершенно другим корнем — «мур-» и значащим «зеленая (трава)».

Мышца. Помните, говоря о словах «зубрить» и «зяблик», я указывал, что нередко разные языки называют один и тот же предмет, прибегая к одному приему сходными способами, хотя звуки используют совершенно разные. Если заметить, что латинское «мускулюс» — «мускул» означает «мышонок» и наше «мышица» — «мышца» тоже первоначально значило «мышка» (подумайте о слове «подмышка» — впадина под большим мускулом-бицепсом), можно решить: вот еще один пример такого независимого, но сходного именования. Но тут имеет место другое: движение мускулов под кожей показалось похожим на шмыганье мышонка нашим предкам еще в то время, когда все они говорили на индоевропейском общем языке. Именно оттуда и разбежались по всем нашим языкам многочисленные «мышата» — названия мускулов.

Мышьяк. Я ввел в словарь это название яда только по его довольно затейливому происхождению. Думают, что оно буквально значит «мышиный яд». Если так, то оно предвосхитило наше современное «крысид» — средство для истребления крыс.

Мяч. Связано с «мягкий», «мякоть». Лет сорок пять назад в псковских деревнях девушки еще пели частушку:

В псковском диалекте, как видите, легко еще было нащупать связь между словами-родственниками, когда в языке литературном она уже давно утратилась.

Набат. У арабов «naubât» значит «барабаны», причем не всякие, а прежде всего те, которые бьют тревогу. К нам термин этот занесли, вероятно, татары. Как вы видите, это слово относится к числу «дважды множественных», если так можно выразиться. Уже самое слово «набат» является арабским множественным числом, а мы можем произвести от него еще свое, добавочное множественное: «наба-т-ы». Такой же особенностью обладают многие заимствования из английского языка («бимсы», хотя английское «бим-с» уже является множественным, «рельсы», «кексы», «зулусы») и из других языков («серафимы», «херувимы»: в древнееврейском слог «-им» есть показатель множественного числа).

Набекрень. См. Бекрень.

Навзничь. Когда-то о человеке, упавшем на спину, говорили, что он лежит «навзначь». Это слово происходило от «навзнак» — лицом вверх. Затем, однако, наречие это изменилось под влиянием другого наречия, имевшего противоположное значение: «ничком» — лицом к земле (ср. «при никнуть », «по никнуть » и т. п.). В результате оба наречия стали походить друг на друга. Это вызывает путаницу: многие думают, что «навзничь» — то же, что «ничком». Это неверно. Помните всегда: «ничком» — «никнуть» — «ниц» (см. Ничком).

Навоз. Помет домашних животных на протяжении многих веков был единственным сельскохозяйственным удобрением — туком. Каждый год его приходилось «навозить на поле» из стойл и конюшен. «Навоз» и значит «навезённое», как «насыпь» — «насыпанное», «намыв» — «намытое».

Наградить(и награда). Подумайте, какой интересный этимологический случай: эти слова увязывают со словом «город», по-старославянски «град». Более старая форма русского глагола была «нагородити», и это значило «пожаловать за заслуги городом», «подарить город» (в старину это было обычной формой царской благодарности и милости). Правда, есть и другие объяснения, но это представляется самым убедительным и изящным.

Надменный. Мы уже рассматривали одно слово этого же корня. Какое?.. Домна . Как это ни неожиданно, они — ближайшие родичи. «Домна» — железоплавильная печь, в которую все время задувают струю воздуха. А «надменный» можно точно перевести со старославянского, как и «надутый»: близкое к «дуть», к «дым», оно образовано из старославянского «надѫти», из причастия к нему.

Надо(нужно). Это последний потомок древнерусского дательно-местного падежа от слова «надоба»: он звучал как «надобѣ». «Надоба» (вернитесь к словам «добрый», «доблесть», подумайте о «сдоба», «удобный») значило «пора», «время». Древнейшим значением слова было «вовремя, впору». Впоследствии неударенный конец его отпал, осталось «надо».