Александр Пиперски - Конструирование языков: От эсперанто до дотракийского

Впрочем, фонетика – это не самое нетривиальное в языке ифкуиль. Особенный интерес и сложность представляет его грамматика: например, в нем 96 падежей, а количество грамматических категорий глагола составляет больше двух десятков.

Зачем же нужны 96 падежей? Дело в том, что падежи естественных языков обычно выражают несколько разных значений. Не случайно развести эти значения пытались еще античные грамматисты. Так, латинский родительный падеж может обозначать {35}:

1. Обладателя: liber patris 'книга отца'; patris – 'отец' в родительном падеже;

2. Субъект действия: amor patris 'любовь отца'; слово patris обозначает того, кто любит;

3. Объект действия: amor patris 'любовь к отцу'; слово patris обозначает того, кого любят;

4. Целое при упоминании части: multi amicorum 'многие из друзей'; amicorum – 'друзья' в родительном падеже;

5. Вину: proditionis damnatus 'осужденный за измену'; proditionis – 'измена' в родительном падеже;

6. Цену: quanti est? 'сколько это стоит?'; quanti – 'сколько' в родительном падеже.

Список значений родительного падежа в латинском языке можно было бы удлинить, но даже из этого краткого перечня видно, что одна и та же форма выражает по крайней мере шесть значений, которые к тому же далеко не однородны: здесь есть и совершенно конкретные понятия типа цены и вины, и абстрактные отношения типа субъекта и объекта. Заметим, что в русском или в латыни особые значения имеют не только падежи, но и предложно-падежные сочетания – и они тоже бывают многозначны: так, русское « через + винительный падеж» может обозначать движение сквозь какой-то объект или вещество ( пройти через огонь ), а может означать 'по прошествии какого-то времени' ( через два года ).

Все такие значения в ифкуиле разведены, поэтому и получается столько падежей. Например, для значения 'по прошествии какого-то времени' используется специальный падеж – аллапсив. В русском переводе он называется недошлостным, но этот термин не кажется удачным. Вообще, создатель языка ифкуиль явно находит удовольствие в том, чтобы сыпать латинскими или латинообразными терминами на - сив и - тив : дисмиссив, тентатив, фрагментатив, аспиратив, прокливитив, капацитатив, суперэкватив (только модальностей в ифкуиле 30, а степеней сравнения – 9, так что этот список совсем не исчерпывающий). Похоже, что Кихада ориентировался на современную лингвистическую типологию – науку, которая изучает, как различные явления функционируют в разных языках мира. Типологи тоже очень любят слова на - тив для обозначения грамматических категорий, хотя у них таких слов пока все-таки поменьше. Но не будем загадывать наперед: ведь про ифкуиль сказано, что в 2011 г. вышла его окончательная версия, а лингвистической типологии до окончательности еще далеко.

Сверхсложная грамматическая система приводит к тому, что людей, свободно говорящих на ифкуиле, найти не удается. Изучение этого языка осложняет еще и то, что у него есть особая система письменности, которая не передает звуки, а тесно связана с грамматическими категориями. Для того чтобы подробно разобрать хотя бы один языковой пример на ифкуиле, потребовалось бы так много места, что я не рискую это делать, а просто приведу первую фразу «Анны Карениной» на русском языке, на ифкуиле в письменности этого языка и в латинской транскрипции и с грамматическим разбором в том виде, в каком его дает Джон Кихада, даже не переводя обозначения грамматических категорий на русский язык и не комментируя их. Но да, все, что написано малыми прописными буквами, – это грамматические категории ифкуиля:

(18)

Mmarnuqha than-n hwöeqtàdhûbüp öeqtóu'adhiböp.

'Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему'.

mmarnuqha : STA-член. семьи-OBL-NRM/DEL/M/COA/AGG-INL1/9-IFL

than-n : ALG

hwöeqtàdhûbüp : INF-DSC-степень. счастья-NRM/PRX/N/ CSL/UNI-EXN1/6-SIM1/8-FML

öeqtóu'adhiböp : FRAMED – DSC-'степень. счастья' – CMP-NRM/PRX/N/CSL/UNI-EXN1/1-SIM1/2-FML.

Можно ли улучшить человеческое мышление с помощью языка? Может быть, и да, но только непонятно, что значит улучшить. Похоже, что любая навязанная классификация предметов и действий, кто бы ее ни изобрел – Джон Уилкинс, Эдвард Пауэлл Фостер или кто-нибудь еще, будет так же произвольна, как и те классификации, которые мы имеем в естественном языке. Станет ли человеческое мышление лучше от того, что мы будем думать максимально четко, выделяя тончайшие аспекты значения, как в ифкуиле, – или, наоборот, избавимся от шелухи ненужных тонкостей, как в токипоне? Наконец, позволит ли мышление в категориях логики предикатов лучше отличать истину от лжи?

На все эти вопросы нет ответов. Они могли бы появиться, если бы кто-нибудь заговорил хотя бы на одном из этих языков как на родном. Если бы такие люди нашлись и мы увидели бы, что они чем-то отличаются от нас (будем надеяться, что в лучшую сторону), можно было бы судить о достоинствах логических и философских языков. Правда, в худшую сторону от большинства людей будут отличаться родители детей, которые вздумают проделать над ними такой негуманный эксперимент. Создатели ложбана Боб и Нора Лешевалье вынашивали планы сделать своих усыновленных детей носителями этого языка, но, как рассказывают, на них произвело сильное впечатление замечание болгарского лингвиста Ивана Держанского (научного редактора книги, которую вы держите в руках), который сказал: если окажется, что ложбан как не вполне естественный язык не поддается естественному усвоению, и дети на нем не заговорят, а шанс заговорить по-человечески упустят, они станут волчатами в человеческой среде. Похоже, эксперимент так и не состоялся. Тем самым, вопрос о пользе логических и философских языков был оставлен открытым и, по-видимому, всегда останется таковым.

Все языки, описанные в предыдущей главе, имеют один, но очень существенный недостаток: их надо учить. Чарльз Блисс, о котором подробнее будет рассказано несколькими страницами позже, писал: «Люди, будь то профессора или дикари, не любят учить иностранные языки, и эсперанто в том числе. Все предпочитают говорить на своем, хорошо известном, родном языке» {36}(про эсперанто мы тоже поговорим чуть позже – но да, и он вызовет у новичка кое-какие затруднения). А можно ли создать искусственный язык, который не придется учить? Чтобы найти ответ на этот вопрос, надо сделать небольшое отступление в сторону семиотики – науки о знаках.

Любой знак имеет две стороны – означающее(т. е. внешнюю сторону) и означаемое(т. е. собственно значение). Означающее может быть предназначено для восприятия разными органами чувств – слухом, зрением, осязанием, обонянием или вкусом. Соответственно, одно и то же означаемое может быть передано при помощи разных означающих: например, идею 'не двигайся' передает красный сигнал светофора (знак для зрения), крик Стой! (знак для слуха) или придерживание за плечо (знак для осязания). Естественные языки всегда используют знаки, предназначенные для слуха; знаки для зрения (то есть буквы) вторичны. Большинство искусственных языков обладают тем же свойством: пусть даже они обычно и разрабатываются на бумаге, но подразумевается, что на них в первую очередь можно говорить, а во вторую – записывать устную речь.