Коллектив авторов - Литература 9 класс. Учебник-хрестоматия для школ с углубленным изучением литературы

«Стой, дервиш! Я не все еще спросил!
Ты слышишь?.. Сядь, коль не хватает сил.
Накормит раб тебя и напоит.
Пируем мы, ты тоже будешь сыт.
Поевши, дашь ответ, о чем спрошу,
Полно и ясно – тайн не выношу».
В смущенье все на дервиша глядят.
Он бросил на Диван недобрый взгляд,
И пиршество не нравится ему,
И нет в нем уваженья ни к кому.
Как в лихорадке, в нем вскипела кровь,
Но лишь на миг, – он стал спокоен вновь;
Он сел в молчании, и строгий взор
Был полон мира, как и до сих пор.
Пир длился; дервиш отвергал блюда́,
Как будто яд подмешан был туда.
Но после дней жестокого поста
Таким бесстрастным был он неспроста!

«Ты болен, дервиш? Ешь… Иль этот дом —
Дом христиан? или враги кругом?
Ты отвергаешь соль – священный знак!
С тобою соль деливший уж не враг:
Враждебные связует племена,
Братает ненавидящих она!»

«Соль приправляет лакомства; еда
Моя – коренья, а питье – вода;
И мой обет и мой закон таков:
Не ем ни средь друзей, ни средь врагов.
Пусть будет странным то, что я скажу,
Но головой своей не дорожу:
За власть твою – нет! за султанов трон
Не стану есть, не преступлю закон.
Когда б его нарушил, то пророк
Не дал бы в Мекку [34]мне найти дорог».
«Что ж, хороню! Пути ты ищешь в рай…
Ответь мне только, а затем ступай.
Их сколько?.. Как, уж день?., иль свет звезды?
Что там за солнце встало из воды?
Туда! Туда! На зарево беды!..
Предательство! Где стража? О пророк!
Пылает весь мой флот, а я далек!
Проклятый дервиш!.. Взять его в тюрьму!..
Так ты шпион! Держите! Смерть ему!»
Поднялся дервиш заодно с огнем.
Была ужасной перемена в нем;
Поднялся дервиш – больше не святой,
А воин вдруг, бросающийся в бой:
Снял капюшон, хламиду [35]бросил с плеч,
Блеснули латы, ярко вспыхнул меч,
Взвилось над шлемом черное перо,
И взгляд зажегся мрачно и остро.
Он адским духом показался им,
Который бьет, но сам неуязвим.
Смятенье дикое и темный жар,
Внизу свет факелов, вверху пожар,
Крик ужаса и смешанный с ним стон,
Проклятья громкие и ятаганов [36]звон!
И самый воздух адом насыщен!
Рабы, спасаясь, видят, как во сне,
В крови весь берег, океан в огне.
И камнем крик паши идет ко дну:
«Взять дервиша! Держите сатану!»
Их видя ужас, с сердца сбросил тот
Отчаяния неподвижный гнет:
Ведь слишком рано; раньше, чем он ждал,
Пожар зажжен, хоть не был дан сигнал.
Их видя ужас, он свой рог схватил
И коротко, но резко протрубил.
Ему ответили… «Ответ мне мил!
И вашей быстроте не верил я!
И думал – бросили меня друзья».
В его руке мелькает лезвие,
Он мстит за промедление свое;
Их сводит бешенство его с ума,
Хоть он, как перст, один, а их – их тьма.
И множество тюрбанов [37]тут и там
Лежат раскроенные пополам.
Сеид, измучен, разъярен, тесним. —
Сражаясь, отступает перед ним.
Хоть он и смел, но все ж его страшит
Противника великолепный вид!
И, видя флот, пожаром залитой,
Он, вырвав бороду, бросает бой.
Уже пираты ворвались в гарем,
Несутся, смертью угрожают всем.
Рабы бросают меч, моля с тоской
Пощады, – тщетно: кровь течет рекой!
Корсары ломятся туда скорей,
Куда звал рог Конрада, где сильней
Стон жертв, где озверевшие мольбы
Свидетельствуют им исход борьбы.
Он перед ними, одинок и смел,
Как тигр насыщенный средь груды тел!
На их привет он кратко отвечал:
«Паше готовлю смерть, но он бежал!
Еще не все доделаны дела:
За флотом – город должно сжечь дотла!»

Они хватают факелы в ответ —
Пылает все: дворец и минарет [38]
В глазах вождя жестокий блеск возник,
Но вдруг погас – внезапный женский крик
Был для него как похоронный звон;
В боях бестрепетный – тут вздрогнул он.
«Они в гареме [39]! Не прощу вину
Тому из вас, кто тронет хоть одну:
Месть рока упадет на наших жен.
Мужчина – враг, пусть будет он сражен,
А нежный пол быть должен пощажен.
Да! Я забыл! Но небеса и ад
Смерть беззащитного нам не простят.
Еще не поздно! Я зову вас всех
Снять с наших душ хотя бы этот грех».
Взлетел по лестнице и в дверь вошел,
Хоть жег ступни ему горящий пол,
Хоть черный дым душил, стесняя грудь,
Из зала в зал он пролагал свой путь.
Нашли! Спасли! Несут сквозь гарь и жар
Добычу, полную волшебных чар;
Заботлив каждый; пестует, как друг,
Беспомощной красавицы испуг.
Так вождь умеет усмирять их нрав,
Кровавые их руки удержав.
Но кто же та, что он спасать готов
Среди развалин тлеющих столбов?
Любовь приговоренной им души —
Краса гарема и раба паши!

Гюльнару он приветствовал едва
И не был щедр на теплые слова.
Покуда доблесть поступала так,
Объятым страхом, отступавший враг,
Погони не увидя за собой,
Замедлил бег и вновь рванулся в бой.
Сеид смотрел, и вдруг он увидал,
Что был отряд корсаров очень мал.
И вспыхнул он: вот что наделал страх
И неожиданность в его рядах!
Аллах! Аллах! Отмщенье возопит!
В слепую ярость вырастает стыд.
Зуб за зуб! Кровь за кровь! Пусть подтвердят,
Что миг удачи повернул назад.
Бежавший – в бой бросается теперь,
Разивший – защищается, как зверь.
Конрад опасность видит, видит он —
Его отряд врагами окружен.
«Сломаем цепь, прорвемся сквозь нее!»
Сомкнулись, бросились – напрасно все.
Сильней теснимы дикою ордой,
Без страха, без надежд кончают бой.
Уж беспорядка их ряды полны:
Они разбиты, смяты, сражены,
Но каждый борется еще, как лев,
И падает на землю, ослабев,
Удары расточая до конца,
И меч блестит в руке у мертвеца!

Но прежде чем вернулся враг назад
И с ним сражаться бросился Конрад,
Гарем с Гюльнарои, солнечным цветком,
Доставлен был в магометанский [40]дом
И безопасностью там окружен,
И слезы высохли у дев и жен.
Прелестная Гюльнара смущена;
Припоминая, думает она
О том, каким учтивым был пират,
Как был приветлив голос, мягок взгляд.
Как! тот корсар, запачканный в крови,
Добрее, чем Сеид в часы любви?
Паша, лаская, ждал, чтобы она
Была той ласкою восхищена;
Корсар спасал и говорил тепло,
Как будто быть иначе не могло.
«Мне суетная мысль волнует кровь:
Того вождя хочу увидеть вновь.
Свершил он подвиг смелый и большой,
Спасая жизнь, забытую пашой».

Его увидела она: стеснен,
Завидуя убитым, дрался он.
Своих он потерял, но страшно враг
Платил за каждый выигранный шаг.
Упал в крови, но смерти не найдя,
И взяли в плен сраженного вождя
Затем, чтоб искупал вину и жил,
Чтоб месть его терзала свыше сил,
За каплей каплю кровь беря из жил,
Чтоб знал Сеид, жесток, нетороплив,
Что, вечно умирая, все ж он жив.
Победоносный вождь! Как, это он,
Чей взмах руки был только что закон?
Да, он! Обезоруженный стоит,
Не огорчен лишь тем, что не убит.
Ничтожны раны, кровью не истечь,
Он целовать готов разящий меч.
И неужели раны не хотят
Его отправить… в небо или в ад?..
Из всех один неужто не умрет
Он, потерявший им, сраженным, счет?
И он познал все то, что знает тот,
Кого низверг Фортуны поворот.
Гнев победителя сулил ему
Ужасных пыток медленную тьму,
И он страдал; но гордость, что вела
Его ко злу, снимала грусть с чела.
Торжественной суровостью хорош,
Конрад на победителя похож.
Ослаб от битвы, от засохших ран,
Но взор уверен и не согнут стан.
Хоть громко издали его клянет
Забывший страхи прежние народ,
Бойцы к нему почтения полны
И мужеством его удивлены.
А мрачный страж, ведя его в тюрьму,
Присматривался с ужасом к нему.