Коллектив авторов - Литература 9 класс. Учебник-хрестоматия для школ с углубленным изучением литературы

«Сеид, твой гнев смягчить я не хочу.
Он слишком справедлив, и я молчу.
Хотелось мне добыть тот ценный клад
Тебе, – отпущен, не уйдет пират,
Бессильный, потерявший мощь и рать:
Прикажешь ты – он будет взят опять». —
«Он будет взят опять… И должен я
Его пустить… когда в руках змея?
Простить врага? Чья просьба? Ах, твоя!..
Ходатай мой прекрасный! хочешь ты
Так отплатить за проблеск доброты,
С какой гяур [47]спасал одну лишь ту,
Чью, верно, не заметил красоту?
Его превозношу за это сам.
Но дай ушко, совет тебе я дам:
Тебе не верю, женщина! От слов
Твоих сомненьям доверять готов.
В его объятьях, бросив свой сераль [48],
Скажи, мечтала ль ты бежать с ним вдаль?
Ответ не нужен – вижу, как зажег
Преступный пламень бледность этих щек.
Смотри, прекрасная, поберегись,
И не о нем одном теперь молись!
Лишь слово… Нет… молчи на этот раз…
Будь проклят миг, когда тебя он спас
Из пламени, уж лучше б ты… Но нет…
Был без тебя бы горек этот свет.
Обманщица! ты слишком уж смела.
Тебе подрежу быстрые крыла.
Напрасных слов я тратить не люблю,
Но знай, измены я не потерплю!»

Он встал и медленно к дверям пошел,
С угрозой на устах, угрюм и зол.
Ты плохо знаешь женщину, Сеид!
Проклятие ее не устрашит.
Тебе ль представить, как она
Бесстрашна в гневе и в любви нежна.
Она обижена; ей невдомек,
Что корень состраданья так глубок.
Сама рабыня, знает всю печаль
Она неволи, пленника ей жаль.
И вот, не думая себя беречь,
Опять о нем она заводит речь,
И вновь свирепствует паша… пока
Не закрадется в сердце к ней тоска.

Меж тем страшны, без радостей, без дел,
Тянулись дни и ночи. Он был смел.
Но ужас и сомненья этих дней!
Ведь каждый час мог смерти быть страшней,
Ведь каждый раб, что за стеной прошел,
Мог быть за ним, вести его на кол.
Ведь каждый звук, раздавшийся во мгле,
Мог быть уже последним на земле.
Но дух его, надменен и суров,
Был смерти чужд и к смерти не готов.
Он был измучен, но безмолвно нес
Сомнения ужаснее угроз.
Тревога бури, битвы жаркий глум
Не оставляют времени для дум.
Но, ослабев от непривычных пут,
Стать жертвой настроений и минут,
Припоминать и каяться себе
В своих ошибках и в своей судьбе,
Хоть ничего уж не вернешь назад;
Считать мгновенья, что к концу спешат,
Без друга, кто потом сказать бы мог,
Что перед смертью ты не изнемог,
А черной клеветою вражья рать
Последний час твой рада запятнать;
Ждать мук, которых не страшится честь,
Но телу, может быть, не перенесть;
Глубоко знать, что за единый стон
Ты будешь доблести своей лишен;
Жизнь оставляя здесь, взамен не ждать
Небесную скупую благодать,
Эдем неверный, – но земной свой рай
Терять, возлюбленной сказав: «Прощай!»
Вот мысли, что переносил Конрад, —
Тоску смертельней, чем телесный ад.
И он терпел ее! Хватало ль сил?
Не все ль равно – раз он переносил!

Проходит день – Гюльнара не идет,
Второй и третий – он напрасно ждет.
Но все же в том, что он живет еще,
Угадывает силу чар ее.
Прошел четвертый день, и ночь пришла.
Был мрак жесток, была погода зла.
Как шумом моря наслаждался он!
Впервые этот шум был так силен.
И дикий дух, желаний диких полн,
В ответ на грохот разъяренных волн
Как часто взнуздывал крылатость ту,
Как буйную любил он быстроту!
И каждый всплеск в ушах звучал родным…
Так близок… но, увы! недостижим.
Протяжно выла буря; и кругом,
Все сотрясая, с силой падал гром;
Но за решеткой молний борозды
Ему милей полуночной звезды.
К окошку цепь свою он приволок:
О, если б смерть найти сейчас он мог!
К сполохам поднял руку в кандалах,
Моля, чтоб тело обратили в прах;
Их призывали и мольбы и сталь —
Но, не сразив, гроза умчалась вдаль.
Все тише гул… Как будто страшный стон
Неверным другом был пренебрежен!

Пробила полночь. Легкий шаг к дверям
Приблизился… затих… помедлил там.
Ключ повернулся, загремел засов:
Она! К ее приходу он готов.
Как ни погряз в грехах он, в эту тьму
Прекрасный ангел послан был ему.
Но изменилась в эти дни она,
Так стала трепетна и так бледна.
Был взгляд ее тревожен и несмел,
Он говорил без слов: «Смерть – твой удел…
Смерть – твой удел, и близок страшный час,
Но все же пытка хуже во сто раз». —
«Что мне спасенье! так три дня назад
Я говорил… Не стал другим Конрад!
Зачем пирата хочешь ты спасти?
Свой приговор он заслужил нести.
За все дела, которых и не счесть,
Наградой будет мне Сеида месть».

«Зачем хочу спасти тебя?.. Тот раз
Меня от страшной участи ты спас.
Зачем? Ты, как слепой, не видишь ничего,
Коль не узнал волненья моего.
Скажу ль тебе о том, чем вся полна?
О чувствах женщина молчать должна.
Преступный, душу ты смутил мою,
Тебя боюсь… жалею… и люблю.
Но о другой не говори мне вновь,
Напрасной не зови мою любовь:
Пусть хороша другая и нежна,
Того, что я, не сделала б она.
И разве, сердцем преданным любя,
Покинула б я одного тебя?
Жена корсара!.. Что же господин
Ее скитается всегда один?
Не возражай… теперь не к месту речь:
На волоске висит над нами меч!
Коль не боишься рваться напролом —
То вот тебе кинжал! Встань и пойдем». —
«Да, в кандалах! Пожалуй, слишком тих
Меж спящих сторожей пройду я в них.
Ты не подумала про цепь мою?
И это ли оружие в бою?»

«Неверный… Стражу подкупила я,
Готовя к бунту, золотом маня.
Скажу лишь слово – цепи упадут.
Была б я разве без подмоги тут?
Я говорила с ними день и ночь,
Была коварна, чтоб тебе помочь…
Нет! наказать тирана не грешно.
Конрад! Паша умрет… так быть должно!
Ты содрогаешься? Но как простить?
Я им оскорблена, я жажду мстить.
Он обвинил в неверности меня, —
Не изменяла я, обет храня. Да!
Смейся… только в чем моя вина?
Тебя не знала и была верна.
Но так сказал он, ревностью томим,
И над тираном злобным мы свершим
Судьбу, предсказанную им самим.
Меня купив, был щедр он, может быть,
Но сердца моего не смог купить.
Была безропотной – он смел сказать,
Что я с тобой хотела убежать.
Но пусть авгур [49]познает торжество:
Исполнится пророчество его…
Ты жив еще не по моей мольбе:
Готовит он мучения тебе
И мрак отчаянья – своей рабе.
Да, мне грозит он: но пока влюблен,
Для прихоти меня оставил он;
Когда же чар рассеется туман, —
Мешок готов и близок океан!
Что ж? Так и быть игрушкой для глупца,
Покуда краски не сойдут с лица?
Тебя увидела, тебя люблю
И благодарность докажу мою.
Когда бы не грозила мне беда
(Угрозы выполняет он всегда!),
Тебя б спасла, не трогая пашу.
Вот, я твоя! тобой одним дышу!
Меня не любишь и не знаешь ты.
То – первый гнев мой… первые мечты…
Ты б не боялся, испытав меня,
Души Востока страстного огня.
Он твой маяк спасения, он тот,
Что в гавани нас к шлюпке приведет,
Но в комнате, там, где наш путь лежит,
Спит – не проснется больше он – Сеид!»