Ирина Левонтина - Русский со словарем

Тут во мне скоропостижно умер исследователь и ожил репетитор, и я начала шизофренически объяснять телевизору, что второе склонение — это значит, что склоняется, как поле, то есть прошлое, прошлоя, прошлою, прошлоем и т. д. На самом деле существительное прошлое — это бывшее прилагательное (ср. прошлые заслуги), и падежные окончания у него — как у прилагательных. Да нет, конечно, это заковыристое место. Я всегда на него обращала внимание учеников и подсовывала для разбора слова типа мороженое, заведующий или кондитерская. Ну просто — кто за язык-то тянул? Позвонили бы хоть кому-нибудь, проверили. Вот удивительно, ну почему так: стоит человеку начать с пафосом обличать всеобщую неграмотность, как он что-нибудь сам и ляпнет? Да пустяк, конечно, полно и похуже ошибок, чего я так раскипятилась, сама не знаю.

А на следующий день я отправилась на праздничный концерт по случаю юбилея детского досугового центра, где занималась моя дочь. Концерт вела специально приглашенная профессионалка — такая, с прической, с профессионально- приподнятой и профессионально-задушевной интонацией и профессиональными стихами.

Меня, кстати, всегда удивляет: ведь эти стихи пишут за деньги специально обученные люди, ну черт с ним, с художественным качеством, но стопность можно выдержать? И не рифмовать моя и всегда?

Так и сыпалось: нравственность, духовность, призвание, вдохновение, а среди них нет-нет да и проскакивало (для задушевности) словцо типа симпатулистый. В общем, надо быть Сорокиным, чтобы достоверно воспроизвести этот дискурс. Венцом всего явилась история о сыне преподавательницы балета, который тоже почувствовал в себе Призвание, его сейчас с нами нет, он танцует в Америке. И дальше фраза, произнесенная с этой интонацией… В классификации интонационных конструкций (ИК) Е. А. Брызгуновой это называется ИК-6: подъем тона, который (тон) потом не падает, а так и держится «на высоте» некоторое время. Получается так… взволнованно. Фраза следующая (после сообщения, что его нет с нами): Но пусть ему по-доброму икнётся!

Вот только не надо мне говорить, что это я такая эстетка, придираюсь, а человек дарит людям радость. Я сама слышала, как сидящие рядом мамашки, забыв даже на время волноваться за своих чад, которым предстояло выступать, оживленно обсуждали, что будет, если икнется по-злому.

А впрочем, все не так плохо.

Одна из моих любимых реклам (тут, признаюсь, исследовательский восторг безоговорочно побеждает) — это реклама жвачки про долгий вкус с жидким центром. И вот недавно я краем уха уловила в рекламе что-то вроде с мягким наполнителем.

Мягкий наполнитель — конечно, не бог весть какая замена жидкому центру, но это значит, что там, в сферах, которые, в отличие от Академии наук, могут реально повлиять на язык, кому-то что-то когда-то режет ухо. Ура!

Да и мои любимые пастила со вкусом йогурт и зефир с ароматом клубника фабрики «Ударница» тоже, видимо, в результате происков зануд вроде меня, были переименованы в пастилу со вкусом йогурта и зефир с ароматом клубники.

Или вот еще: торговый центр «Мега» проводит предновогоднюю рекламную кампанию. Ну, помимо чудной формулировки шопинг подарков (шопинг здесь управляет родительным падежом по аналогии со словом покупка), замечательно вот что. В прошлых рекламных кампаниях «Мега» писала ключевое слово шоппинг через два «п» (Отдайся шоппингу, Шоппинг от всей души), а теперь последовательно пишет через одно «п», как рекомендуют авторитетные словари.

Вообще орфографисты выбрали написание без удвоения согласной скорее на том основании, что в произношении никакого долгого согласного тут нет, а многие заимствованные слова в русском языке не сохраняют написание с двойной согласной (например, слова офис или адрес). Но, по-моему, тут важно еще вот что. При написании шоппинг слово shopping заимствуется в готовом виде, а написание шопинг наводит на мысль о том, что оно прямо в русском языке имеет свою внутреннюю форму: что ‐инг — это почти уже русский суффикс, при помощи которого от почти уже русского слова шоп и образуется почти совсем уже русское слово шопинг (и удвоению согласной тут взяться неоткуда, правило же действует в английском языке, а не в русском).

Но авторы новой рекламной кампании едва ли руководствовались этими соображениями. Они ПРОСТО ПРОВЕРИЛИ ПО СЛОВАРЮ. А проверив, пересмотрели всю свою рекламную продукцию и всё исправили. Ура! Ну, почти всё. Трогательный след этой титанической борьбы виден на рекламном буклете: «Ваш путеводитель в мир Мега», где крупно написано Шопинг подарков, а повыше более мелко — шоппинг, досуг, комфорт . Проглядели. Ну да ничего, прощаем, старались же.

В телепередаче А. Архангельского «Тем временем» говорили как-то о феномене Живого Журнала. И вот в какой-то момент состоялась короткая пикировка между журналисткой Анной Наринской, весьма критически отзывавшейся о ЖЖ, и Антоном Носиком — создателем Lenta.ru и одним из отцов-основателей русского ЖЖ. В ответ на какую-то реплику Наринской Носик, слегка даже раздраженно, сказал: «Ну зачем употреблять слово общение, когда есть слово коммуникация?» Все развеселились, так что ответ журналистки «Мы же по-русски говорим!» потонул в общем смехе. Такая реакция понятна: реплика Носика прозвучала как парадокс, поскольку в ней вывернута наизнанку стандартная формула блюстителей чистоты языка — мол, зачем новое заимствованное слово, когда уже есть старое (хотя зачастую старое — тоже заимствование или, как в случае с общением, калька). Ну там, зачем нам слово брокер, когда есть хорошее русское слово маклер. Или тем более — зачем слово имидж, когда есть образ.

Услышав слова Носика, я чуть не подпрыгнула от восторга.

Приятно все-таки, когда жизнь подтверждает науку. Дело в том, что лингвисты уже обратили внимание на специфику русских слов общаться и общение.

Анна Вежбицка отметила эти слова в числе «культурных» русских слов, не имеющих английских эквивалентов. По ее мнению, в русском языке существует «культурный скрипт»: «Хорошо, если человек хочет сказать другим людям, что он думает/чувствует», что и проявляется в таких выражениях, как излить душу, душа нараспашку, а также и в слове общение.