Литературный текст: Проблемы и методы исследования. IV (Сборник научных трудов)

Очевидно, это явление должно быть поставлено в общий ряд с другими, уже описанными опытами авторского «обыгрывания» текстовых деформаций в сложном жанропреобразующем процессе литературы нового времени.

Е. Г. Эткинд, разъясняя предметный ряд этого стихотворения, говорит «о трех сувенирах (sic!): пучке вербы, ячменном колосе, засушенной (sic!) розе». Он объясняет это сочетание как «попытку связать любовь к женщине с неизменной у Блока любовью к России»: «Сквозь вербу виднеется сельская церковь („теплится где-то свеча, И молитва моя…“), сквозь ячменный колос — поля, плетень, свидание с русской деревенской девкой (sic!), а вот розы напоминают об ином, от России далеком, поэтому… „страшен мне цвет этих роз“, — здесь продолжена тема, возникшая в I: 3 („И сердце захлестнется кровью. Смывая память об отчизне…“) и развивается в II: 2/5 („память об иной отчизне…“)». [141] Эткинд Е. «Кармен» Александра Блока: Лирическая поэма как антироман // Al. Blok. Centennial Conference. Columbus; Ohio, 1980. P. 123.

В своей трактовке Е. Эткинд опирается на А. Горелова, который также усматривает конфликт между составляющими этого букета: вербы, символизирующие «лазурь светлой молитвы», и розы, выражающие демоническую страсть и уводящие «от отчизны». [142] Горелов А. Гроза над соловьиным садом. Александр Блок. Л., 1970. С. 346–347. Но в отличие от Е. Эткинда А. Горелов связывает эту символику с Вербным Воскресеньем и с жизненным контекстом.

Попытка объяснить символику Блока абстрактно, безотносительно к переживаемым в данный момент событиям и чувствам, не раз заводила исследователей в тупик. В год и месяц создания исследуемого стихотворения — 6 марта 1914 года — Блок делает знаменательную запись: «Во всяком произведении искусства (даже в маленьком стихотворении) больше не искусства , чем искусства . Искусство <���…> радиоактировать все самое тяжелое, самое грубое, самое натуральное: мысли, тенденции, „переживания“, чувства, быт». [143] Блок А. А. Записные книжки. М., 1965. С.21 3–314.

Хорошо известно, что стихотворения цикла «Кармен» создавались Блоком как живое, спонтанное выражение этапов влюбленности поэта в исполнительницу оперной партии Кармен Л. А. Андрееву-Дельмас и преподносились одно за другим предмету поклонения. Записные книжки поэта фиксируют развитие этого романа по дням, и дням записи со ответствуют даты создания того или иного стихотворения. Если издать стихотворения этого цикла с предваряющими и поясняющими их записями, то получим то, что Блок хотел сделать со «Стихами о Прекрасной Даме» в конце своей жизни, воссоздав в Дневнике жизненную канву событий и переживаний, символизированных в ранней лирике. Образцом в этом ему служила «Vita Nuova» Данте.

30 марта 1914 г. в Записных книжках значится запись о получении от Дельмас необычного для любовного объяснения, но вполне традиционного в Вербное Воскресенье букета: «Розы, ячмень, верба и красное письмо». В этот день написано стихотворение, о котором идёт речь. Для Блока важны значения этих, связанных с христианскими праздниками символов.

Верба дала название шестой неделе Великого поста и завершающим ее праздникам — Вербной Субботе и Вербному Воскресенью, которые становятся как бы прообразом Светлого Христова Воскресенья. Суббота — воскрешенье Лазаря, а Воскресенье — въезд Иисуса Христа в Иерусалим «на осляти»: народ радостно приветствует Его и устилает Ему путь пальмовыми ветвями. Иначе этот день называется праздником Вайи, т. е. пальмовых ветвей. Красивые ветви «дерев широколиственных и верб речных», согласно законам о праздниках, изложенным в Книге Левит (23: 40), имеют сакральное значение и широко используются в праздничных ритуалах иудеев.

В славянских странах и на Руси символическим аналогом вайи и вербы иерусалимской стала обычная речная верба, или, как ее называют, краснотал, тальник. [144] Согласно определению Вл. Даля, верба — родовое название дерев множества видов: ива, ветла, лоза, бередина, ракитник, молокитник, краснотал, тальник, тал. К тому же верба обладает уникальным свойством распускаться — выпускать пушистые почки — к Вербному Воскресенью, как бы в ознаменование праздника.

Ячменные и пшеничные колосья связаны прежде всего с праздником Воскресенья Христова, поскольку хлебный злак (колос) является символом Христа. В Евангелии притча об умершем и воскресшем к новой жизни зерне разъясняет таинственный смысл крестной смерти в Воскресенья Спасителя: «если пшеничное зерно, падши в землю не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода» (Ин. 12: 24). Колосья и зерна злаков дарят в Вербное Воскресенье также с целью материализации этого символа, их сеют в ящик. чтобы к Пасхе они проросли. Неделя — необходимый срок для того, чтобы выросла молодая яркозеленая травка, в которую традиционно укладывают крашеные яйца на христианскую Пасху.

Роза — также пасхальный символ: красная роза символизирует Христа, крестную муку распятия, кровь, пролитую во искупление грешного человечества Этот символ, восходящий к католичеству, принят и в православии.

Таким образом, все три символа в стихотворении Блока связаны прежде всего с праздниками, в которые он получает этот букет. Названными праздниками обусловлены и связи рассматриваемых символов с образами свечи и весны . Этот вербно-пасхальный символический комплекс входит и в другие стихотворения Блока. Например, в стихотворении 1903 г. «Вербная Суббота»

или в хорошо известном

В контексте творчества Блока смыслы элементов, составляющих этот комплекс, естественно, расширяются и обогащаются, однако сохраняют свое значение и первоначальные связи с праздничной символикой.

В блоковском тексте образ свечи — не абстрактный знак находящейся где-то церкви, характерной детали русского пейзажа, как считает Б. Эткинд. Это свеча, поставленная к празднику в знак молитвенной любви к дорогому человеку. «Значит, теплится где-то свеча…». В слове теплится (арх. горит) читается не только мерцающий огонек свечи, но и теплота чувства.