Любовь Сушко - Уроки лирики. Анализ стихотворения

Понимал ли Пушкин до конца, что он творит или это только мальчишеский задор, трудно сказать. Но получилась такая странная на первый взгляд вещь, анти православная поэма, она была как раз о языческой Руси. И такой она и должна была остаться. Тем более что Пушкин за пределами столиц ясно видел, что нет там никакого православия « Там русский дух, там Русью пахнет». Он оставался и останется навсегда за пределами больших городов и столиц, а пределы эти оказались бескрайними.

И не случайно поэму Жуковского «12 спящих девах», пронизанную православными мотивами почти никто не читал и не знает, а ведь он был знаменит и любим, как никто в то время, и с Пушкиным его еще и не сравнивают даже. И сам Жуковский недаром, как человек умный и тонкий, напишет на собственном портрете « Победителю ученику, от побежденного учителя», это не просто комплемент и желание защитить. Наверняка он понял, куда прорвался Пушкин.

А что же со славянской идеей случилось потом. Через десяток лет вернутся к ней оба поэта.

И только в 1831 году Мастер пишет сказку « Спящая царевна»,но это просто чудная сказка с европейским сюжетом, хорошо всем известным. Там уже Русью никакой и не пахнет и через два года, думаю не случайно, почти тот же сюжет берет Пушкин для « Сказки о мертвой царевны» —варианты – спящая и мертвая – так преобразился мир за это время. Людмила тоже была спящая, а эту героиню убили злые силы. И критики в том числе, которые ту поэму не приняли. И ведь она оказалась, когда пряталась с чернавкой в том самом заповедном лесу, где когда-то язычники хранили кумиры древних богов. Она поселилась у семи богатырей, но они не смогли уберечь прекрасную деву. И сначала Чернавка (образ черного монаха) ее отпустила, а потом вернулась и убила. И более того, она принесла с собой отравленное яблочко. А если вспомнить о молодильных яблоках, которые нашим богам давали молодость, и хранились в Ирии, то это символично. Здесь яблока оказывается отравленным, и вместо вечной молодости несет с собой смерть. И как короля Артура или древнего бога Велеса, богатыри кладут ее в хрустальный гроб, в скале и оставляют, где «спит царевна вечным сном». Это уже совсем не похоже на милую сказку Жуковского, перед нами разворачивается последнее действие трагедии.

Королевич Елисей должен пройти путь Руслана. Эта сказка – маленький слепок старой поэмы, все, что от нее осталось. И он остается тем древним героем, спасителем прекрасной девы.

И идея человеческого коварства, завести, злобы господствует в новой крещенной Руси. И последний герой – королевич Елисей, обращается в финале, как и Ярославна в «Слове о полку Игореве» к солнцу, ветру и луне. На лишенную русских мотивов сказку Жуковского, он отвечает мифом универсальным, но переходящим в славянский, к «Слову» возвращается. Это последняя попытка обратить свой взор к нашим мифам, к тому, что мы потеряли навсегда.

И только А. С. Пушкин упорно старается разбудить спящую царевну, вернуть ее в этот мир. Он напоминает о том, что только разбив хрустальный гроб, можно разбудить мертвую царевну. Это сделать труднее, если Людмила при помощи колдовства в сон погружена, то царевна отравлена и мертва, и нужно значительно больше усилий, чтобы ее разбудить, и опять же имя королевича созвучно названиям рек, как у древних богатырей, Вольга, Дунай, Елисей (Енисей). Он упорно отказывается от Владимировых богатырей, которые запятнали себя крещением.

И невольно задумываешься, почему это случилось, почему снова ушли мы от своих предков, от своих истоков к чужим мифам и сказаниям. Они прекрасны и величественны, они были разработаны тогда, и теперь они живут и здравствуют. И их было проще использовать, но только ли в этом главная причина того, что никак не можем мы вернуть наши собственные мифы, а осколки их, как осколки разбитого зеркала разлетаются в разные стороны и никак нельзя их собрать.

Останется только какие-то свои версии выдвигать, а дело это неблагодарное, и все-таки, думаю, что, проникнувшись атмосферой иного мира и бытия, а времени поэт в усадьбе своей проводил немало, он начала понимать на сколько это страшно и опасно для православного человека- углубиться в славянскую мифологию. Потому что если погрузиться в тот омут удивительный, где « русский дух и Русью пахнет», а с близкого расстояния он, наверняка, совсем иным кажется, попробуйте побродить по дремучим лесам, и ничего не останется от чужой и всегда чуждой веры. Но зато мы начнем, наконец, возвращаться к истокам. Всколыхнется прапамять наша, и вера предков, которая тысячелетия была с ними, помогала им не только выжить, но и жить достойно, она сметет те случайные черты христианства, которые пытался втиснуть в наши души самый страшный из всех наших князей, самый кровавый из них князь Владимир Святославич. У нас отняли природу, как основу бытия и мира, у нас отняли богов солнечных, Род и родственников, и Ладу с ее любовью. И началось все с умерщвления плоти, постов в те дни, когда оживает мир и природа, начинает радоваться жизни, и чувствовать человек начинает особенно ярко, тогда мы и сталкиваемся со всеми дикими запретами и перестаем чувствовать и жить, влача убогое рабское существование.

Я уверена, что А. С. Пушкин знал и слышал бесчисленные рассказы о Леших, Домовых, Водяных, Русалках и Берегинях. Почему же тогда не попали они в сказки его?

Да потому что для славянина никогда не были они сказочными персонажами, а оставались реальными созданиями, теми, кто жил рядом, помогал, если к ним с добрым словом обращались, и вредил, видя, что люди не так, как следует, поступают. Их не нужно было особенно бояться, с ними надо было просто ладить.

И не случайно ли они, эти создания мстили творцам нашим за то, что их пытались не замечать.

Они врывались в творения без всякого спроса. Загляните в стихотворение 1830 года, только на первый взгляд кажется, что это традиционный Библейский сюжет о тех противниках бога и падших ангелах, которые были сброшены на землю, а не появились здесь в миг творения, когда Сварог и Лада кидали камни черные и белые, и появлялись первые люди. А когда наш бог бил своим молотом по наковальне, отлетали искры в разные стороны, многие из них падали и на сотворенную им землю, так первые бесы и возникли. Таких ярких и зажигательных созданий больше и не было прежде. И что же читаем мы не в сказках, а в достаточно реалистическом стихотворении А. С. Пушкина?

Бесконечный, безобразны,

В мутной месяца игре,

Закружились бесы разны,

Будто листья в ноябре.

Сколько их? Куда их гонят?

Что так жалобно поют?

Домового ли хоронят?

Ведьму ль замуж выдают?

Они вписаны четко и в природную стихию вьюги, и в ряд всех русских духов. Они не чужие, а органичные, те, которые были всегда с самого творения мира здесь, потому в самом начале поэт признается, что «Страшно, страшно поневоле средь неведомых равнин» А о том, что вызывает такой реальный страх невозможно написать сказку. Они совсем близко: