Алексей Горшенин - Четыре столетия пути. Беседы о русской литературе Сибири

Антивоенным пафосом проникнута и повесть В. Итина «Урамбо», впервые напечатанная в журнале «Сибирские огни». Названа она по имени слона, которого «англичанин из Ливерпуля» везет для передвижного зверинца в Петербург. Попутно мистер Грэнди переправляет в Россию партию германских пулеметов. В Петербурге слон вырывается на волю и погибает, застреленный полицейскими и добитый (чтоб не мучился) студентом Шеломиным. Поступок последнего вызывает бурю обывательского негодования. Но те же самые обыватели, клеймившие студента, на званых обедах произносят пламенные речи, приветствуя начавшуюся большую войну и мобилизацию, фактически поощряя кровопролития куда более грандиозные и жестокие, нежели убийство взбесившегося Урамбо.

Персонажи повести четко разделены: по одну сторону те, кому война выгодна, а сами они благополучно отсиживаются в тылу, по другую – те, кому приходится проливать кровь на полях сражений. Позиция автора, его симпатии и антипатии при этом также предельно обнажены и недвусмысленны.

В конце 1922 года В. Итин переезжает в Новониколаевск и на долгие годы связывает свою судьбу с этим городом и «Сибирскими огнями», куда поступает сначала заведующим отделом поэзии, потом занимает должность ответственного секретаря редакции, а в 1928 – 1929-м и 1933 – 1934-м годах возглавляет журнал. В 1923 году появляется в Новониколаевске и его первая и единственная прижизненная поэтическая книжка – «Солнце сердца».

С этого времени В. Итин становится по-настоящему профессиональным писателем.

Начинал же В. Итин свой литературный путь как поэт-романтик. «Я был искателем чудес, невероятных и прекрасных», – писал он в поэме «Солнце сердца», определяя наиболее, пожалуй, характерную особенность собственного творчества. И не только поэтического. Печать романтизма лежит на большинстве его произведений. Но романтизм его постепенно менял свою суть и направление, двигаясь от романтики «книжной», которой было проникнуто раннее творчество В. Итина, к романтике современных реалий – тех великих перемен, какие несла полная грандиозных событий российская послереволюционная жизнь. И своего рода точкой на этом пути стала для В. Итина поэма «Солнце сердца», в которой поэт прославляет подвиг борцов за революцию, мечтающих сделать явью грезы о лучшей жизни.

Романтическое начало творческого существа В. Итина отчетливо проявилось и в очерковой прозе писателя, которой он занимался практически всю свою литературную жизнь. В. Итин жадно следил за бурным развитием науки и техники и живо откликался на сколь-нибудь значимые в этой сфере события. А когда в Сибири появился первый гражданский самолет «Сибревком», приобретенный в Германии для «Сибавиахима», В. Итин вместе с пилотом Иеске в 1925 году отправился на нем в агитационный полет по Алтаю и Ойротии. Из-за неисправности им пришлось совершить вынужденную посадку в тайге. Алтайцы называли этот самолет «Каан-Кэрэдэ» – по имени волшебной птицы алтайского эпоса. Впечатления о том полете, окрашенные восторженным отношением В. Итина к покорителям воздушного океана, легли в основу очерковой повести об авиаторах «Каан-Кэрэдэ», стержнем которой как раз и стала романтическо-символическая встреча прошлого и настоящего. Повесть появилась в «Сибирских огнях» в 1926 году, а в 1928-м году по авторскому сценарию на ту же тему был снят фильм.

Романтика двигала и увлечением В. Итина Севером. Он страстно отстаивал идею освоения Северного морского пути, сотрудничал с организацией «Комсевморпуть». Летом 1926 года участвовал в гидрографической экспедиции по обследованию Гыданской губы неподалеку от устья Енисея, а в 1929-м – на борту ледокола «Красин» (впервые в истории судоходства) дошел Северным морским путем до Ленинграда. В 1931 году на Первом восточносибирском научно-исследовательском съезде В. Итин выступил с докладом «Северный морской путь» и получил приглашение в новую экспедицию. В 1934 году на судне «Лейтенант Шмидт» он принял участие в так называемом «колымском» рейсе – захватывающем путешествии по дальневосточным морям, омывающим Курилы, Камчатку, Чукотку… до устья реки Колымы. Корабль там зазимовал, а В. Итин возвращался в Новосибирск на собаках и оленях.

Документально-художественные повествования В. Итина насыщены фактами, отличаются глубоким знанием материала, аргументированностью и в то же время яркой эмоциональной окрашенностью, поэтичностью. И не удивительно, что В. Итин за очерки об освоении сибирского Севера стал лауреатом двух литературных премий имени А.М Горького Западно-Сибирского края.

Поэт, прозаик, драматург, очеркист, публицист, В. Итин был еще и литературным критиком, немало сделавшим для утверждения этого жанра в Сибири. Писал он рецензии, обзоры, обобщающие и проблемные статьи. Редко какой номер «Сибирских огней» тех лет обходился без критических материалов В. Итина. В них он отличался независимостью взгляда, экспрессивностью и неизменно отстаивал мысль, что писатель обязан не просто правдоподобно отражать действительность, а пропускать картины жизни через свое сердце.

Но, о чем бы и в каком жанре В. Итин ни работал, он всегда оставался поэтом. И здесь невозможно не согласиться с Л. Мартыновым, отмечавшим, что «Вивиан Итин прежде всего поэт, и даже вся его проза – это проза талантливого поэта, будь это даже полемические статьи по вопросам художественного творчества или по вопросам кораблевождения в полярных морях…» 57 57 10 Мартынов Л. Час воскрешения Вивиана Итина. // «День поэзии» -63». – М., 1963. . Не случайно и сам В. Итин ту же, скажем, повесть «Каан Кэрэдэ называл «поэмой в прозе».

Вел В. Итин и большую общественную, организаторскую работу, в первую очередь по собиранию литературных сил Сибири. Вместе с В. Зазубриным руководил литературными кружками для начинающих писателей. Под его редакцией в 1925 году в Новониколаевске вышел поэтический сборник «Вьюжные дни», где в числе других сибирских поэтов были помещены стихи молодого тогда Л. Мартынова. Активное участие принял В. Итин и в организации Союза сибирских писателей. В 1926 году он был избран секретарем его правления.

В 1928 году после ухода из журнала В. Зазубрина Итин возглавил «Сибирские огни». Со стороны партийных органов, назначавших его на должность, это был вполне логичный шаг. Лучшей кандидатуры тогда просто и не было.

Новый главный редактор продолжил традиции журнала, заложенные Е. Ярославским и В. Зазубриным. Правда, развернуться ему не дали: как и его предшественник, он оказался в жерновах жесточайшей групповой литературной борьбы. В ее итоге «Сибирские огни» стали органом Сибирской ассоциации пролетарских писателей, а журнал возглавил А. Высоцкий. Однако когда постановлением ЦК ВКП (б) от 23 апреля 1932 года «О перестройке литературно-художественных организаций» групповщине был положен конец и начался процесс объединения литераторов «в единый Союз советских писателей», В. Итин в 1933 году вновь возвратился к руководству «Сибирскими огнями». В этом возвращении А. Горький усмотрел добрый знак. И действительно, со вторым «пришествием» В. Итина в журнал политика издания вновь возвратилась в русло сплочения писателей и собирания лучших литературных сил Сибири.