Александр Шиколенков - Русь. Право на письменность. Рассказывает Азбука

«Обрѣте же ту Еваньгѣлье и Псалтырь, русьскы писмены писано, и чьловека обрѣтъ, глаголюща тою бесѣдою. И бесѣдовавъ с нимь и силу рѣчи приимъ, своеи бесѣдѣ прикладая различно писмена гласьная и съгласная. И къ Богу молитву держа, въскорѣ начатъ чисти и сказати. И мнозѣ ся ему дивляху, Бога хваляще».

Перевод:«И нашел Философ здесь <���в Корсуни> Евангелие и Псалтырь, написанные русскими письменами, и человека нашел, говорящего той речью. И беседовал с ним, и понял смысл языка, соотнося отличия гласных и согласных букв со своим языком. И вознося молитву к Богу, вскоре начал читать и говорить. И многие изумлялись тому, славя Бога».

Это цитата из Паннонских житийных списков о Кирилле и Мефодии. Так кто и кого знакомил с «рускими писменами»?

Труды Орбини и Воланского о славянах были запрещены Церковью не случайно. Здесь дело не только в письменности, здесь замешана международная политика.

Москва – Третий Рим

Присутствие на Балканах русского письменного диалекта доказывает не только существование докирилловой письменности, но и объясняет претензии русских правителей на Средиземноморье. Тут и великокняжеское родословие, и навигация знаменитого пути «из варяг в греки». А еще – символика Андреевского флага, планы императора Павла I о присвоении острову Мальта статуса российской губернии и базы российского флота. В канву библейских повествований вписались и реальные события.

В литературе и фильмах советского времени можно встретить сюжеты с идеей «Дарданеллы для России». Где исток этих идей? В присутствии наших предков на тех самых Балканах ещё в стародавние времена. Из школьной истории мы знаем о связях русских князей с Римской империей. Сначала князья совершали набеги – словно мальчишки, которые, знакомясь с девочкой, одаривают её подзатыльниками. Позднее Русь и Римская империя закрепляли связи династическими браками.

Князья не сопротивлялись религиозному влиянию Византии. Их не остановила даже потеря самобытности и части суверенитета. Утраты от религиозной ассимиляции очевидны, но было что-то, что оказалось важнее таких потерь. Можно предположить существование глубоких исторических корней – попытку восстановления культурных связей, утраченных в период Катастрофы Бронзового века (1206—1150 годов до н. э.). Многое говорит за то, что при распространении христианства сработали давние исторические связи с Пелопоннесом.

Таинственная неожиданность. Вроде бы ей и возникнуть неоткуда, но как громко прозвучали слова, записанные монахом Филофеем: «Два Рима падоша по грехам своим, третий же стоит, а четвертому не быти».

Не считали на Руси Парижи или Лондоны, а вот для Римов сделали исключение. С ними даже географию связывали. Прочтем малоизвестное стихотворение Ф. И. Тютчева «Русская география» (издание 1886 года). Поэт, будучи потомком дипломата, зашифровал в стихах глубокий исторический смысл и особенности исторического распространения Вед:

«Даниил предрек» – библейское пророчество о царстве, которое вовеки не разрушится. «Книга пророка Даниила».

Оставим пророчество и взглянем на град Петров. Обращаю ваше внимание на то, что поэт подразумевает отнюдь не Петербург, а Рим! Город апостола Петра упомянут в одной строке со вторым Римом (Константинополем) и третьим (Москвой).

За много веков до возникновения христианства Первый Рим получил свое первое название – Мир, и слово это, как вы понимаете, русское. Мир в обратном прочтении дает нам современное звучание – Рим. Из чего это следует? Как папа начинает свои ежегодные послания? «Urbi et orbi!» Дословно: «Городу и Миру». А за границей город почему-то назвали Рома.

Загадка «Рим – Мир», сохранившаяся в русском языке, имеет объяснение и в истории, и в письменности. Языки потомков ариев сохранили память о любви к Солнцу. Не исключение и название «вечного города». Старорусское «мiр» связано с именами бога Ра и ведийского Митры (ср. парфянск. Myhr – «Солнце», а после заимствования новоперсидским языком – mihr). Митра – это и бог индийской мифологии, и ритуальный головной убор христианского священника. Последний представляет собой символическую корону царя небесного. В списке православных имен значится Стефан (рус. Степан) – венок, корона.

О секрете слова «мир» ведают с давних пор, но помалкивают, заменив Рим «Ромой» под прикрытием более поздней легенды о Ромуле и Реме (Romulus и Remus).

В легенде все просто: братья поссорились, и Ромул убил Рема. Нет человека – нет проблемы. В реальности все глобальнее и страшнее. С помощью сочиненной легенды убили не выдуманный персонаж, а подлинную историю здешних мест. Потом истину прикрыли сказочкой. Достаточно примитивной, надо заметить. Напомню, что слово Мир в переводе с парфянского (Myhr) обозначает «Солнце», а убить Солнце человеку не под силу – это божество в представлении древних людей. Да никто на это и не покушался. В дохристианском Риме процветал культ солнца, В честь бога Солнца строили храмы, императорскую колонну Константина венчала фигура солнечного Аполлона с золотой короной, в священных рощах проводились солнечные мистерии…

В прошлом эта информация загадкой не являлась. Но вот загадка возникла, и как её объясняют сегодня?

Лингвисты предлагают вариант заимствования римского топонима русским языком. Слово Roma содержит долгий гласный [o], который звучал закрыто, напоминая [u], в череде заимствований [р] смягчился, и в итоге получился Рим. Достаточно сложно, правда? И сразу возникает вопрос: зачем русскому языку заимствовать чужой топоним, меняя его звучание столь заковыристым путем?

Но стоит лишь отказаться от принятых догм, заглянуть в глубины древних религий – и мы получим разгадку без витиеватых рассуждений.

В последние века до н.э., наряду с солнечной религией, возникла особая религия с культом Митры – митраизм, получившая широкое распространение в Римской империи. Как божество Митра упоминается в трёх вариантах: Митра индоариев; Митра древних иранцев; Митра эллинистического периода.

Бог Михр (Митра) – «Мир». Здесь присутствует синонимичное понятие – «белый свет» в смысле сияние и в смысле пространство . Вот и в современном русском языке, слово «мир» имеет несколько значений: белый свет как пространство и свет как сияние. Именно под таким именем, по мнению Л. Н. Гумилева и Б. И. Кузнецова, Митра пришел в Тибет с религией Бон. [45]