Коллектив авторов - Изобилие и аскеза в русской литературе: Столкновения, переходы, совпадения

Беккет С. Мэлон умирает. См. об этом также роман Беккета «Уотт»: «Ее аппетит был необычаен своей неутолимостью. <���…> Пусть он малоежка, умеренный едок, обжора, вегетарианец, натурист, каннибал, копрофил, <���…> пусть он какает хорошо или пусть он какает плохо, пусть он рыгает, блюет, пердит или как-то еще не сдерживает себя из‐за неверно выбранной диеты, <���…> если бы он объявил голодовку, или пребывал в кататоническом ступоре, <���…> факт остается фактом, <���…> что он принимает пищу порциями, будь то добровольно или насильно, <���…> через рот, нос, поры, питательную трубку или снизу вверх посредством поршня сзади, это не имеет ни малейшего значения» ( Беккет С. Уотт / Пер. П. Молчанова. М.: Эксмо, 2004. С. 79–80).

Хармс Д. И. Полн. собр. соч. Т. 2. С. 151. Курсив мой. – О. Х. - Л.

Tschižewskij D. Das heilige Rußland. Russische Geistesgeschichte I. 10.—17. Jahrhundert. Hamburg: Rowohlt, 1959. С. 46–97.

Ware K. The Way of the Ascetics: Negative or Affirmative? // Asceticism / Ed. by V. L. Wimbush and R. Valantasis. New York; Oxford: Oxford University Press, 1995. P. 12. Уэр пишет об аскезе как «vocation for all» (Ibid. P. 12) и как пути «transfiguration rather than mortification» (Ibid. P. 13).

В перспективе постсекуляризма можно говорить не об упадке («decline»), а о перемещении («relocation») или вынесении в мир («carrying out <���…> into the world») вероисповеданий и религиозных практик. Kaufmann M. W. The Religious, the Secular, and Literary Studies: Rethinking the Secularization Narrative in Histories of the Profession // New Literary History. 2007. № 38 (4). P. 612. См. также: прот. Ореханов Г. Лев Толстой. «Пророк без чести»: Хроника катастрофы. М.: Эксмо, 2016. С. 50 (гл. «Что такое секуляризация?»).

Schmidt W. - H . Mittelalter // Russische Literaturgeschichte / Hrsg. von K. Städtke. 2. aktualisierte und erweiterte Auflage. Stuttgart; Weimar: J. B. Metzler, 2011. S. 37.

См. об этой логике в контексте секуляризации вообще (не специфически литературы): Blumenberg H. Die Legitimität der Neuzeit. Erneuerte Ausgabe. Frankfurt a. M.: Suhrkamp, 1988. S. 26. Д. Уффельманн пишет о таком понимании секуляризации (характерном для русских религиозных философов, в частности) как «узурпационном» ( Uffelmann D. Der erniedrigte Christus. Metapher und Metonymien in der russischen Kultur und Literatur. Köln; Weimar; Wien: Böhlau. S. 580).

Uffelmann D. Der erniedrigte Christus. S. 583.

Вехи: Сборник статей о русской интеллигенции. 2‐е изд. М., 1909. Переиздано в 1967 году издательством «Посев». Frankfurt a. M. См. особенно «Героизм и подвижничество (Из размышлений о религиозной природе русской интеллигенции)» С. Н. Булгакова. Булгаков говорит о «светском аскетизме» (С. 54–55), переводя таким образом понятие М. Вебера «innerweltliche Askese».

Там же. С. 57.

Там же. С. 48–49, 55.

Там же. С. 57.

Достоевский Ф. М. Письмо С. А. Ивановой от 1 (13) января 1868 // Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч.: В 30 т. Л.: Наука, 1985. Т. 28. С. 251. Курсив в оригинале: «Главная мысль романа – изобразить положительно прекрасного человека. Труднее этого нет ничего на свете, а особенно теперь. Все писатели, не только наши, но даже все европейские, кто только ни брался за изображение положительно прекрасного, – всегда пасовал. Потому что это задача безмерная. Прекрасное есть идеал, а идеал – ни наш, ни цивилизованной Европы еще далеко не выработался. На свете есть одно только положительно прекрасное лицо – Христос, так что явление этого безмерно, бесконечно прекрасного лица уж конечно есть бесконечное чудо».

См.: Седакова О. А. Неудавшаяся епифания: два христианских романа – «Идиот» и «Доктор Живаго» // Континент. 2002. № 112 (2).

«The project of determining anyone’s holiness must be abandoned», «as an object available to intentionality. <���…> holiness – even Christ’s, the holiness of the resurrected – remains by definition invisible» ( Marion J. - L . The Invisibility of the Saint / Trans. by Ch. M. Gschwandter // Saints: Faith without Borders / Ed. by F. Meltzer and J. Elsner. Chicago; London: University of Chicago Press. Р. 357, 361.

«Geistiger Kampf» – это перевод «аскезы/подвижничества», предложенный Д. Чижевским в уже процитированной книге «Das heilige Rußland».

См.: Foucault M. Technologies of the Self: A Seminar with Michel Foucault / Ed. by L. H. Martin, H. Gutman, P. H. Hutton. Amherst: University of Massachusetts Press, 1988.

«…de toute la force dont elle dispose, dit: Volo …» ( Bremond H. R. P. F. Cavallera et la philosophie de la prière. Paris: Bloud et Gay, 1928. P. 28–29. Курсив в оригинале).

Мне кажется, что описание отца Ферапонта из «Братьев Карамазовых», пресловутого представителя «мрачных» аскетов в русской литературе, приобретает явную пейоративность именно тогда, когда квантифицируется его пост («постничество»): «Ел он, как говорили (да оно и правда было), всего лишь по два фунта хлеба в три дня, не более; приносил ему их каждые три дня живший тут же на пасеке пасечник, но даже и с этим прислуживавшим ему пасечником отец Ферапонт тоже редко когда молвил слово. Эти четыре фунта хлеба, вместе с воскресною просвиркой, после поздней обедни аккуратно присылаемой блаженному игуменом, и составляли все его недельное пропитание» ( Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч.: В 30 т. Л.: Наука, 1976. Т. 14. С. 151–152). Примечательно, что здесь, как и, например, в романе Чернышевского «Что делать?», рассказчик в высшей степени ненадежный.

Булгаков С. Н. Героизм и подвижничество. С. 42. Курсив в оригинале.

Там же. С. 54.

Прот. Флоровский Г. Пути русского богословия. 3‐е изд., с предисл. прот. И. Мейендорфа и указателем имен. Paris: YMCA Press, 1983. С. 22.

Ерофеев В. Москва – Петушки: Поэма. Первое в России издание полного авторского текста. М.: Захаров, 2005. С. 56.

Там же.

Там же. С. 57–59.

См.: «И даже изумительное Венино пьянство было вроде как добровольные вериги и постничество, поскольку не доставляло ему никакой услады, даже вкус вина он не ценил и всякое смакование считал пошлостью. И вообще, как тонко замечает Седакова, „чувствовалось, что этот образ жизни – не тривиальное пьянство, а какая-то служба <���…> Мучения и труда в ней было несравненно больше, чем удовольствия <���…> Я вообще не встречала более яростного врага любого общеизвестного ‘удовольствия’, чем Веничка. Получать удовольствие, искать удовольствий – гаже вещи для него, наверное, не было“» ( Эпштейн М. После карнавала, или Обаяние энтропии. Венедикт Ерофеев // Эпштейн М. Постмодерн в России: Литература и теория. М.: Изд‐во Р. Элинина, 2000. С. 254–274, 258. Слова Седаковой Эпштейн цитурует по: Седакова О. <���Венедикт Ерофеев (1938–1990)> // Театр. 1991. № 9. С. 98).

Об императивах «смирись» и «смиритесь» в тексте см.: Uffelmann D . Der erniedrigte Christus. S. 816 (гл. «Venička, oder kenotische Intertextualität bei Erofeev»).