Эрик Гуннемарк - Искусство изучать языки

Из языков Европы принято считать довольно трудными языки балтийской группы, то есть практически литовский и латышский. Очень трудны и языки финно-угорской семьи – финский, эстонский, венгерский, саамский языки.

В Западной Европе принято считать трудными и славянские языки. По моему опыту, наибольшую трудность для шведа представляют языки восточнославянской группы, к которым относятся русский, украинский и белорусский. Для того чтобы овладеть каждым из этих языков, приходится приложить довольно большие усилия.

То же касается и кельтских языков. Их главная трудность состоит в регулярном изменении (мутации) начальных согласных слова. В ирландском языке, а также в шотландском (гэльском) особую сложность представляет чтение, поскольку в них сохраняется старая орфография, довольно запутанная и, в общем, не совпадающая с современным выговором. К примеру, ирландские слова «athair» (отец) и «saol» (жизнь) в современном произношении звучат примерно как соответственно «эр» и «сил».

Что касается русских, то проще всего для них изучать другие славянские языки. Германские языки – немецкий, шведский, английский – представляют достаточно большие сложности. Вспомним хотя бы о том, как трудно овладеть правилами употребления определенного и неопределенного артиклей носителю языка, в котором их нет.

Весьма важно для многих русских изучение тюркских языков. В старину мы говорили бы скорее всего о татарском. В наши дни это – скорее всего турецкий или узбекский. Если вы пока не знаете ни одного тюркского языка, то вам придется изрядно потрудиться на начальном этапе. Зато потом вы обнаружите, что овладение другими тюркскими языками не потребует от вас особых усилий. И это не удивительно – ведь большинство тюркских языков «прозрачны» по отношению друг к другу на 80–90 %.

Кстати, у шведов изучение турецкого языка имеет уже долгую традицию. Считается, что он восходит ко времени пребывания короля Карла XII в Турции (1709–1714). В нашем столетии трудами в области тюркологии прославился шведский профессор Гуннар Ярринг.

«Шведский язык – трудный язык», – так думает большинство шведов. На самом деле шведский язык совсем прост не только для наших скандинавских соседей, но даже для немцев с голландцами. Сложность шведского для носителей других языков следующая:

– легче всего взяться за шведский немцам;

– у англичан возникают несколько бо́льшие трудности;

– дальше идут носители романских языков (таких, как французский, испанский, итальянский);

– довольно сложно приходится на начальном этапе только носителям финского, греческого и славянских языков (например, русского, польского, сербского);

– и, наконец, очень труден шведский для носителей арабского, китайского и японского языков.

В принципе, проще всего иметь дело с языком, в котором слова пишутся примерно так же, как произносятся. В этом отношении, почти идеальными можно назвать финский язык, турецкий, хорватский, сербский и болгарский языки. Последние два пользуются кириллицей. Ну, а все остальные из названных используют латинский алфавит.

Люди, которым доводилось изучать норвежский, итальянский, венгерский язык, также очень положительно отзываются об их орфографии.

Весьма облегчает работу студента и орфография испанского языка. Там ударения в том случае, если они стоят на месте, выпадающем из общего правила, помечаются специальным значком.

Большие расхождения между произношением и написанием существуют в английском языке, а кроме того, в ирландском, исландском, фарерском языках, не говоря уже о многих восточных языках, к примеру тибетском. Орфография в них направлена на сохранение исторического облика слова. Историческому принципу следуют также французский язык, румынский, датский, а также и шведский язык. В итоге получается, что звук, примерно звучащий как «ш», в разных позициях передается средствами шведской азбуки не менее чем 25 различными способами (если же учесть все возможные варианты, то эту цифру можно увеличить до 50)!

Интенсивность на начальном этапе изучения языка всегда важна – в особенности, когда приходится заниматься не самым легким для себя языком – к примеру, когда швед принимается за изучение русского языка или русский усаживается зубрить французский язык.

Жаль, что нередко затрачиваемые ими большие усилия пропадают зря. Проблема в том, что, берясь за трудный для себя язык, мы стоим перед задачей тройной сложности: во-первых, структура языка для нас не близка; во-вторых, на начальном этапе желательно сразу освоить большой объем учебного материала; в-третьих, все проблемы нужно решить быстро.

Когда мы имеем дело с «трудным» языком, очень важно сразу составить себе общую картину, не задерживаясь на частностях.

Повышенная интенсивность на начальном этапе очень полезна и в тех случаях, когда мы хотим овладеть письменным языком для того, чтобы читать специальную литературу. Иначе у нас займет слишком много времени процесс выхода на тот уровень владения языком, когда мы сможем читать текст нормальной сложности с достаточной скоростью и не слишком часто заглядывая в словарь.

Не вызывает сомнения, что длинные слова гораздо труднее учить и воспринимать. А между тем такие слова весьма часто приходится встречать, начиная с самых ранних стадий изучения многих языков – в особенности агглютинативных (к ним относятся, к примеру, такие языки, как финский, венгерский, турецкий).

Приведем только два поучительных исторических примера. Первый из них взят из турецкого текста и звучит так: sevistirilemediklerinden. В переводе это значит «поскольку они не смогли прийти к полюбовному соглашению друг с другом» (речь идет о Крымской войне, разразившейся в 1853 году, поскольку, по мнению турецкого автора, употребившего это выражение, россияне и турки не смогли договориться).

Второй пример – из венгерского языка: А legeslegmegengesztelhetetlenebbeknek – «Самым несговорчивым»… Рассказывают, что австро-венгерский император Франц-Иосиф в сердцах присвоил такое своеобразное название венгерскому военному кораблю в Фиуме после рассердивших его препирательств с офицерами этого корабля.

Носители немецкого языка также умеют и любят составлять всяческие длинные слова. Считается, например, что следующее название на полном серьезе употреблялось в немецкой канцелярской письменной речи времен Первой мировой войны: Artillerieunteroffizierswitwensterbekasse («похоронный фонд для вдов артиллерийских унтер-офицеров»).

Что же касается «самого длинного финского слова», то оно, кажется, на практике все-таки не употреблялось: Järjestemällisentelemättömyydessänsäkään. Примерный перевод звучит так: «…даже если это не было приведено в порядок».