Михаил Ахманов - Советы начинающим литераторам

Чтобы избежать неприятностей с глагольной рифмой, частого использования одних и тех же слов и других ляпсусов, я советую вам приостанавливать творческий процесс через каждые 10–20 строк, перечитывать и править написанное. Способ простой, но весьма эффективный.

Очень важную роль, задающую темп повествования, играет конструкция используемых вами фраз и их чередование в тексте. Напомню, что предложения у нас могут быть: очень простыми, «рубленными», как дрова (Он атаковал); более длинными, описывающими ряд действий, но все еще выражающими одну мысль (Он выхватил сверкнувший на солнце клинок и ринулся вперед в стремительной атаке); то же самое, но с причастным или деепричастным оборотом (Выхватив сверкнувший на солнце клинок, он ринулся вперед в стремительной атаке); более изысканные сложносочиненные и сложноподчиненные предложения, в которых выражен ряд мыслей, противопоставляемых или подчеркивающих друг друга, подробно описывающих какие-либо действия и объекты. Разумеется, эти сложные конструкции тоже могут включать причастные и деепричастные обороты, и в результате мы можем построить очень длинное, но логически безупречное и красивое предложение – что-нибудь на половину страницы.

А теперь представьте, что вы пишете только короткими или только длинными сложными фразами. В первом случае текст будет казаться примитивным и нехудожественным, а во втором – нечитабельным или трудным для понимания (то есть вы попросту «замотаете» читателя). Значит, необходимо чередовать все типы фраз, короткие, средние и длинные, чтобы текст не выглядел нудным, монотонным, некрасивым.

В какой пропорции чередовать? Хороший вопрос! Вообще-то все зависит от вашего стиля, но примите к сведению кое-какие советы. Короткие, особенно «рубленные» фразы подчеркивают динамизм действия и превалируют в тексте при описании событий стремительных – например, поединок, внезапное бегство, быстро принимаемое решение и т. д. Наоборот, фразы длинные задают медленный темп повествования, пригодный для описаний пейзажа, обстановки, размышлений героя и прочей философии. Важный элемент искусства описания состоит в том, чтобы осуществить его средними и длинными фразами, а закончить короткой энергичной фразой, акцентирующей внимание читателя на каком-то важном свойстве, сравнении, метафоре. Например, вы можете посвятить абзац описанию скалы – светло-серой, огромной, остроконечной, вытянутой вверх, сверкающей на солнце, а закончить плавный текст резкой фразой: скала, как обнаженный меч; не скала, а пронзающий небеса шпиль.

Вот мы и подошли в очень важному завершающему моменту – к концовке. Я уже упоминал о том, что в случае рассказа концовка должна быть неожиданной для читателя, и смысл ее, торжественно-высокий, загадочный, лирический или иронический, зависит от темы вашей истории. Вспомните, как заканчивал свои новеллы о любви Александр Грин: "Они жили долго и умерли в один день". Если же вы описываете бурную страсть неких Федора и Клавы в юмористическом ключе, их страдания, ревность, ссоры и примирения, то заключительный аккорд может быть таким: "Они поженились и были счастливы ровно три дня. На четвертый Федор сказал Клавдии, что котлеты пережарены, и получил сковородкой по темечку".

Принцип "ударной концовкм" желательно соблюдать в романах и повестях, но в этом случае удары классифицируются на легкие, средние и тяжелые. Легким ударом вы можете завершить определенный период из нескольких абзацев, средним – главу, а самый тяжелый приберегите для конца романа. Полезно, чтобы этот завершающий удар был такой силы, чтобы читательница залилась слезами, а читатель икнул и, выйдя из ступора через пару минут, произнес: "Да… Умеет писать, мерзавец!.." Что будет вам наивысшей творческой оценкой.

Мне хотелось бы завершить книгу соотносительным анализом различных жанров, упомянутых в третьей главе, но, с учетом малого объема моего пособия, я не имею возможности коснуться всей их пространной совокупности. Так что, поразмыслив, я решил остановиться на детективной литературе и рассмотреть ее с точки писателя-фантаста. Почему на детективной? Потому, что это самые читаемые произведения, и в этом жанре подвизались даже такие исполины, как Федор Достоевский. Почему с точки писателя-фантаста? Потому, что писатель-фантаст – это я. Неужели вы об этом еще не догадались?

Но я не только писатель, я еще и поклонник любимого жанра, лет примерно с пяти, когда мной был прочитан первый фантазийный роман – "Золотой ключик, или Приключения Буратино". Но все же, невзирая на свою приверженность к НФ и фэнтези, откровенно признаюсь: процесс сотворения детективных историй кажется мне гораздо более тонким и хитроумным, чем в случае фантастического романа. В нем можно написать, что герой вытащил бластер и вышиб мозги инопланетному монстру, а в детективе такие штучки не проходят. Тут автор обязан определиться конкретнее: что вытащил ("кольт", «магнум», "смит и вессон" или, к примеру, базуку "панцерфауст"); в кого пальнул (в гангстера, «копа» или владельца прачечной); почему пальнул и имел ли моральное право палить вообще. К тому же если герой мерзавец, то автору следует намекнуть, что он такой пальбы не одобряет, а если говорится о положительном вышибале мозгов, то право его должно быть обосновано, дабы герой не лишился читательских симпатий. Все-таки Земля – не Марс, где можно вышибать мозги из всяких тварей без видимых к тому причин.

Я размышлял над подобными вопросами лет десять или двадцать, а потом произвел вивисекцию детектива, чтобы разобраться, как он устроен и по каким алгоритмам движется от первого трупа к финальному свистку Фемиды. Представьте себе, вся хитрость опять-таки сводится к конфликту, то есть к тайне! Едва я успел сделать первый разрез и заглянуть внутрь, как стало ясно: детектив тем занимательней, чем успешней автор морочит читателя. Даже не просто морочит – забивает баки, вешает на уши лапшу и крутит динаму.

Причем на вполне законных основаниях. Ведь ось детектива, вокруг которой вертятся все его хитрые колесики и шестеренки – это загадка, сакраментальный вопрос: кто подсыпал мышьяк в кофе богатому дядюшке? Ответ не должен быть очевидным, а потому писатель водит читателя кругами, тыкает носом в тупики, мухлюет и делает подставы. Подстава – это такой детективный прием, когда подозреваются в убийстве лорд N (самовлюбленный негодяй), леди S (развратница и нимфоманка) и мистер D (охотник за наследством), тогда как на самом деле с мышьяком расстарался юный отрок Джонни, коего дядюшка склонял к содомскому греху. Иными словами, автор играет роль этакого наперсточника-кидалы, гоняющего шарик, а читатель – лоха, который, войдя в азарт, ставит и неизменно проигрывает. Но заметьте: чем круче кинули, тем больше удовольствия! А самая крутой поворот, ежели шарик не сыщется ни под одним наперстком, и дядюшка вовсе не умер, а скормил мышьяк братцу-близнецу, прибывшему погостить из Аргентины.