Андрей Зализняк - О профессиональной и любительской лингвистике

Подобный рассказ отражает столь младенческое понимание того, что такое письмо и чтение, что в первый момент просто невозможно поверить в серьезность тех, кто его нам преподносит.

Каким образом вообще араб может увидеть написанное слово Тула ? Если его записал другой араб, то он сделал это, естественно, арабскими буквами и в арабском порядке, то есть справа налево. Никакому «обратному прочтению» в этом случае неоткуда взяться.

Если это слово написал русский, то он записал его кириллицей, если, скажем, англичанин, то латиницей — в обоих случаях, разумеется, слева направо. Но ведь простой араб не знает кириллицы и латиницы. Если же он не простой араб, а такой, который обучен кириллице или латинице, то его, естественно, должны были обучить также и тому, в каком направлении читаются буквы другого языка.

Единственный персонаж, который устроил бы нашего любителя, — это такой араб, который выучил кириллические или латинские буквы, но не подозревает о том, что они читаются слева направо. Реален ли такой персонаж? Практически, конечно, нет. Но давайте всё же допустим, что в качестве редчайшего отклонения от нормы один такой человек на миллион арабов, может быть, и найдется. И вот именно этот недоучка однажды увидел где-то написанное по-русски слово Тула и прочел его как Алут (но при всей своей недоученности он всё-таки каким-то образом понял, что это не что-нибудь, а название города!). И вот это-то его прочтение и было принято и усвоено миллионами арабов, ближних и дальних, грамотных и неграмотных, простых и образованных!

Кто может поверить в такую сказочку? Здравомыслящий человек не может. Но для лингвиста-любителя контроль здравым смыслом необязателен.

В рассуждениях лингвистов-любителей «обратное прочтение» — это событие, которое на каждом шагу происходит в истории слов и порождает в языке «слова-перевертыши». И весьма примечательно, что любители быстро перестают прикрывать «обратное прочтение» апелляцией к неким восточным языкам, где читают справа налево, а начинают использовать эту операцию просто как удобный рабочий инструмент везде, где им нужно получить для слова другой внешний вид. Например, точно такое же «обратное прочтение» у них постоянно случается и просто в рамках русского или английского языка.

В реальной жизни обратное прочтение — это операция, которая может встретиться только в словесных играх. Некоторые авторы фантастических повестей любят давать своим героям имена, полученные обратным прочтением. Но в реальной истории языков (каких угодно) не известно ни единого примера того, чтобы слово, вошедшее в живой язык, происходило из обратного прочтения чего бы то ни было.

Обратное прочтение как источник появления слов есть абсурд в квадрате, поскольку, во-первых, слова не читают задом наперед, во-вторых, слова живого языка вообще не возникают из письменного источника (научные термины нынешних наук не в счет). Миф об обратном прочтении ярче всего остального свидетельствует о том, в каком полностью выдуманном мире, никак не соприкасающемся с реальностью языка, живет лингвист-любитель.

Вывод: если в некоем сочинении хотя бы об одном слове сказано, что оно произошло из обратного прочтения, знайте: это фирменный знак дилетантства.

прочтение» — это событие, которое на каждом шагу происходит в истории слов и порождает в языке «слова-перевертыши». И весьма примечательно, что любители быстро перестают прикрывать «обратное прочтение» апелляцией к неким восточным языкам, где читают справа налево, а начинают использовать эту операцию просто как удобный рабочий инструмент везде, где им нужно получить для слова другой внешний вид. Например, точно такое же «обратное прочтение» у них постоянно случается и просто в рамках русского или английского языка.

В реальной жизни обратное прочтение — это операция, которая может встретиться только в словесных играх. Некоторые авторы фантастических повестей любят давать своим героям имена, полученные обратным прочтением. Но в реальной истории языков (каких угодно) не известно ни единого примера того, чтобы слово, вошедшее в живой язык, происходило из обратного прочтения чего бы то ни было.

Обратное прочтение как источник появления слов есть абсурд в квадрате, поскольку, во-первых, слова не читают задом наперед, во-вторых, слова живого языка вообще не возникают из письменного источника (научные термины нынешних наук не в счет). Миф об обратном прочтении ярче всего остального свидетельствует о том, в каком полностью выдуманном мире, никак не соприкасающемся с реальностью языка, живет лингвист-любитель.

Вывод: если в некоем сочинении хотя бы об одном слове сказано, что оно произошло из обратного прочтения, знайте: это фирменный знак дилетантства.

Примеры любительских лингвистических построений

Приведу некоторые примеры из числа любительских этимологий (то есть объяснений происхождения слова), в изобилии встречающихся в различных публикациях и в Интернете. Свобода в замене одних звуков на другие сочетается в них с поразительно нелепыми выдумками о том, как возник смысл того или иного слова. По-видимому, нет таких двух слов, чтобы любитель не мог придумать, как из смысла первого вывести смысл второго.

Например, мы читаем, что слово маска произведено от глагола мазать , — это якобы «нечто намазанное на лицо». Хотя достаточно заглянуть в словарь Фасмера, чтобы узнать, что слово маска пришло в русский язык из немецкого Maske или французского masque .

К глаголу мазать любитель возводит и слово помада , поскольку, по его утверждению, «имелся и переход з в д », — хотя из того же словаря Фасмера нетрудно узнать, что слово заимствовано (через немецкое посредство) из французского pommade .

Тут можно, правда, услышать такое возражение: «Ну и что из того, что в словаре Фасмера про слово помада сказано именно так? У Фасмера одна гипотеза, а здесь перед нами другая. Чем она хуже?»

Это чрезвычайно характерное возражение со стороны тех, кому кажется, что по любому вопросу ничего нельзя сказать, кроме того, что есть такое мнение, а есть другое мнение. Поэтому разберу этот пример в качестве образца подробно.

Во французском языке слово pommade прозрачным образом членится на корень pomm - ( pommе ‘яблоко’) и суффикс - ade , то есть ясен первоначальный смысл «паста, полученная из яблок» (известно, что вначале данный вид мазей изготавливали именно из яблок). При заимствовании в русский язык французского слова такого фонетического состава, судя по другим словам с аналогичной историей ( баллaда, блокaда, бригaда, рулaда и т. п., мармелaд, маскарaд и т. п.), должно было получиться помaда или помaд . Один из этих двух вариантов мы реально и видим. Таким образом, объяснение Фасмера находится в согласии с ситуацией как во французском, так и в русском языке.