Галина - domby101@rambler.ru - Пациент

Представитель Департамента Магического Спорта и Состязаний: Я так понял, что на празднике должны быть награждения и концерт. И это все? Вам не кажется, что нужно больше развлечений? Предлагаю зрелищную магию со спецэффектами. А как стемнеет — фейерверк.

Представитель Департамента Магических Аварий и Катастроф: Если устраивать фейерверк, то в хорошо изолированном месте. Например, на островах в Ирландии.

Министр: В Ирландии холодно, ищите южнее. В крайнем случае, заменим фейерверк моей поздравительной речью. Департаменту Магического Спорта и Состязаний подготовить предложения о том, кто будет заниматься чудесами и спецэффектами!

Сегодня Грег будет рассказывать, как у него прошло свидание. Если все нормально, станет самодовольно улыбаться и цедить сквозь зубы. А иначе — его остроумие будет разить наповал. Я так до сих пор и не понял: нравится мне его слушать или нет. С одной стороны — сам бы я никогда… С другой — у меня и не было никогда… А послушать Грега, иногда бывает прикольно.

По дороге к нашему с ним убежищу увидел шефа. Он мне махнул, чтобы я зашел. Сейчас переоденусь и буду. Странно, Грега не видно. Может, совещание? Или накачка? Сейчас узнаю…

Мой напарник скромно устроился в уголке кабинета доктора Клиффорда. Точно, что-то сейчас будет. Я прошел поближе, к стулу возле шкафа, а диванчик пусть постоит. Какие бы на нем сны не снились, меня это не интересует. А, кстати, какие? Покосился, когда проходил мимо, на Грега. Тот мне подмигнул:

— Привет, Невилл.

— Доктор Лонгботтом, долго ждать себя заставляете — пророкотал заведующий отделением Психических травм и наш с Грегом непосредственный начальник.

Знаю, что на замечание лучше не обращать внимания. Опоздания у меня случаются, но гораздо реже, чем у других наших сотрудников.

Ну вот, мы готовы выслушать все, что соизволит выплеснуть на нас шеф. Грег так серьезен! Точно знаю, что это выражение он отрабатывает перед зеркалом. Неплохо получается.

— Доктор Лонгботтом, доктор Фингрид уже знает, что к нам в отделение поступил новый пациент. Но я считаю своим долгом сказать вам обоим несколько слов…

У Грега тут же появились самовольные чертики в глазах. Он, как и я, знает, что такое «несколько слов» нашего начальника. Я уселся поудобней и приготовился… слушать.

— Новый пациент поступил к нам с ярко выраженной психической травмой…

Можно, пожалуй, немного и отключиться. Тут главное — контролировать выражение лица, чтобы, не дай бог, на нем скука не отразилась. Все интересное будет в конце. А о внимательности к новым больным я миллион раз слышал. Лучше бы сразу сказал, диагноз уже поставлен? Грег эту стадию терпеть не может и всячески изворачивается. Знает, как шеф его потом будет шпынять, если что не так окажется. Вот мой умный друг и вызывает нашего начальника на консультацию — консилиум созывает, как он выражается… Были мы с ним как-то на вечеринке, так он меня учил не подставляться. Сам Грег этим владеет в совершенстве — быть ему большим начальником!

О чем это шеф говорит?

— … поскольку с этим человеком авроры еще не закончили, нас просили приложить все силы для того, чтобы привести его в сознание. Следователь появится немедленно, когда бы наш пациент ни очнулся. Как с ним связаться — оставлены инструкции. У меня к вам обоим большая личная просьба — проявить понимание важности нашего пациента для силовых структур. Я бы не хотел, чтобы кто-то нас мог обвинить в саботаже!

Так, интересные дела! Значит, авроры что-то напортачили, а мы должны их страховать?

— Доктор Клиффорд, что является причиной психической травмы? Я не понял из вашего сообщения, — спросил напрямик, не хочу гадать.

Шеф поморщился. До чего же он не любит критиковать руководство… Даже если оно не свое родное. Но придется отвечать, я не отстану, пока не добьюсь своего.

— Вначале с нашим пациентом занимался неопытный следователь. Он не смог оценить всю важность этого Упивающегося смертью. Я так понял, что потом в работе с обвиняемым был большой перерыв. Он все это время провел в Азкабане. Там, у авроров, кто-то в чем-то не разобрался. Сами понимаете, подробностей мне не сообщали. Ну и понабились показания этого Упивающегося смертью. А он без сознания… Вот и устроили горячку — срочно привести его в надлежащее состояние.

Шеф сегодня просто сама готовность помочь. Ишь, как подробно отвечает!

— Доктор Лонгботтом, у вас есть возможность еще раз проверить свою методику, — рокочущий бас шефа удивительно смягчился. — Ведь в случае с Анитой Смит все было так удачно, — где там грозный рык, я слышал вкрадчивые интонации. — Если вы опять добьетесь успеха, ваша заслуга будет отмечена. И средства на свои исследования вы можете получить немалые. Силовые структуры финансируются не так, как мы.

Это все хорошо, но мне нужна ясность. И я, не обращая внимания на тучу, грозящую набежать на предгрозовое чело шефа, продолжил свои расспросы:

— Сколько времени наш пациент провел с дементорами, пока кто-то умный у авроров не проснулся? И сколько времени он без сознания?

Вполне законный вопрос. Анита часа четыре была под воздействием этих существ, да потом еще всю ночь валялась на полу. Подготовка к моему курсу заняла неделю. Потом само лечение — десять дней. Может, я бы управился и за пять. Но об этом шефу знать незачем. И я честными глазами смотрю на начальника.

— В Азкабане этот… провел четыре недели.

У меня удивленно поднялись брови: выходит, он был туда отправлен еще во время войны? Долго же раскачиваются авроры. Жаль, с Роном редко вижусь, вот бы подколол!

— Но точно известно, что первые четыре дня с ним следователь работал очень… напряженно. А потом… Знаете ведь, что творилось в конце войны. О заключенных Азкабана временно забыли, — шеф забарабанил пальцами по столу. На меня он не смотрел, его заинтересовал вид за окном. — Неизвестно, сколько времени наш пациент был без сознания. Может, сутки, а может — три недели и три дня.

Тут уж я оглянулся на Грега.

— Шеф, — понял мое изумление напарник, — так может, он совсем свихнулся!

Я благодарно кивнул приятелю. Методика, конечно, моя, но пахать придется всем троим. Жаль, доктора Грин сегодня нет, она бы резче выразилась.

— Этого человека, наверное, кормили? Неужели нельзя узнать у тех, кто обслуживает заключенных, когда он прекратил есть? Или пить? — Я недоверчиво посмотрел на своего начальника.

Он что-то начеркал на обрывке пергамента и коротко ответил:

— Узнаю!

Потом шеф, подводя итог нашей беседы, снова загрохотал:

— Но в любом случае, как бы ни шло лечение, вы и ваши медсестры должны понимать, — доктор Клиффорд многозначительно поднял брови, — что это преступник, это Упивающийся смертью. Никаких контактов с другими больными. С этим человеком прибыл специальный аврор, он отвечает за безопасность. И я надеюсь, что вы окажете ему и всем нашим силовым службам необходимую помощь!