А Макаров - К истокам Тихого Дона

«...был устроен смотр... Гундоровскому георгиевскому полку».

А в другом месте, в 57-й главе, в отрывке, также взятом у Краснова, стоит уже иное название. Следующая красновская фраза:

«испытанные в боях войска (в том числе и Гундоровский георгиевский полк)» [43] П.Н.Краснов. АРР, т.5, с.312: также: БД, кн.3, с.194.

превратилась у Шолохова в нечто совсем иное:

«... испытанные низовские полки: Гундоровский, Георгиевский и другие».

Излишне говорить, что никакого отдельного Георгиевского полка в Донской армии никогда не существовало, поскольку в русской армии это слово означало лишь факт награждения данного полка Георгиевским знаменем за бесстрашие и совершенные боевые подвиги. Появление «Георгиевского» полка на страницах «Тихого Дона» обязано лишь небрежности и равнодушию Шолохова к содержанию и достоверности создаваемого им текста, даже в тех случаях, когда работа была связана с простой перепиской заимствуемого.

Похожая ситуация встречается в пятой части романа. Среди полков, которые Дон выставлял для службы, два были особенные, служить в которых казаку почиталось за честь: Лейб-гвардии Атаманский и Лейб-гвардии Казачий. В «Тихом Доне» их правильное название встречается неоднократно, причем не только в основном тексте и в заимствованиях, но даже в специально введенных в некоторые довоенные издания подстрочных примечаниях (подробнее разговор о них пойдет ниже). В этих полках служили многие персонажи романа, в частности, Пантелей Прокофьевич служил в Лейб-гвардии Казачьем полку, а самого Григория одно время собирались призвать в Лейб-гвардии Атаманский полк.

Однако в романе среди заимствований имеется отрывок из книги Антонова-Овсеенко (с.202), где красный главком путается в их названиях и при перечислении полков, поддержавших ревком в Каменской, употребляет неверное выражение:

«от имени Атаманского лейб-казачьего полка».

Шолохов же, используя книгу Антонова-Овсеенко в качестве одного из своих источников, усугубляет эту ошибку. Он вместо одного гвардейского полка «создает» при заимствовании этого отрывка два:

«от имени Атаманского, Лейб-казачьего... полков...»

Добавлена одна запятая, да строчная буква обратилась в прописную... Но смысл изменился, и этого, казалось бы незначительного, изменения достаточно, чтобы сделать определенный вывод относительно знания Шолоховым исторических реалий «Тихого Дона». И вывод, как может убедиться любой непредвзятый читатель, неутешительный...

Конечно, никакого отдельного Лейб-казачьего полка не существовало. Полки были: Лейб-гвардии Казачий и Лейб-гвардии Атаманский. Простительно было Антонову-Овсеенко не знать тонкостей устроения казачьей службы. Он шел на Дон железной рукой устанавливать новый порядок и считал себя вправе не интересоваться «мелочами» местного быта и истории. По подобная ошибка с названием гвардейских полков для человека, знающего казачий мир и укорененного в нем, совершенно немыслима!

Но вот что удивительно — на соседних страницах «Тихого Дона» мы встречаем правильное название:

«...Лейб-гвардии Атаманский полк»

Это же правильное название хорошо известно многим персонажам романа, а также неоднократно встречается и в эпизодах, заимствованных из воспоминаний атамана Краснова.

Вот, например, упоминавшийся выше эпизод приезда на Дон первой миссии союзников во главе с капитаном Бондом. В 15-й главе Краснов пишет, что «В Таганроге на перроне стоял... караул Л.-Гв. Атаманского полка». После встречи в Таганроге союзники прибыли «25 ноября в Новочеркасск».

Шолохов же так переделывает красновский текст:

«25-го с утра Краснов приказал выслать почетный караул казаков лейб-гвардии Атаманского полка... молодых атаманцев... спешно отправили в Таганрог...»

при этом полностью игнорируя реальную последовательность событий. Вопреки написанному у Краснова о том, что ко времени приезда союзников Лейб-гвардии Атаманский полк был уже расквартирован в Таганроге на смену уходившим оккупационным германским войскам, Шолохов, произвольно меняя порядок действий, не замечает, что посылка караула из Новочеркасска в Таганрог была и бессмысленна, и невозможна.

Заканчивая изучение заимствований из Краснова в шестой части «Тихого Дона», можно подвести некоторые итоги. Обширные и многочисленные отрывки, введенные в роман с разнообразными переделками и «исправлениями», дают, пожалуй, наиболее полную картину участия Шолохова в формировании текста. Определим основные особенности его работы.

Фрагменты размещены в тексте в тех местах, где действие переходит от одной сюжетной линии к другой либо в рамках одной линии делает заметный скачок во времени. Можно, с известной долей условности, назвать их «вставками-связками».

Хронология заимствований и основного текста различна. Датировки в заимствованиях полностью и без изменений отражают исходный текст.

Объявленное в послевоенных изданиях исправление стиля (со старого на новый) коснулось частично только заимствованных фрагментов, хотя в основном тексте все даты также даны по старому стилю. Это может косвенно свидетельствовать о неуверенном знании многих исторических фактов основного текста, в связи с чем исправление дат коснулось лишь тех эпизодов, по которым были известны первоисточники и, таким образом, имелась возможность проверки. А проверка датировок событий по всему роману, по-видимому, представлялась непосильной.

Совмещение «вставных» фрагментов с основным текстом вызвало многочисленные противоречия и несообразности. Объясняются они прежде всего различной исторической основой совмещенных слоев, а также неспособностью по тем или иным причинам согласовать и органически слить их при объединении.

Характер переработки заимствований позволяет довольно надежно установить ряд творческих черт Шолохова. Если выразиться кратко, то все они, от объема и разносторонности знаний и до художественного стиля и разнообразия лексики, оказываются стоящими намного ниже того, что имеется в «Тихом Доне».

В седьмой части «Тихого Дона» заимствования из второго тома стратегического очерка гражданской войны Н.Е.Какурина «Как сражалась революция» (М.—Л., 1926) решают задачу, аналогичную заимствованиям в шестой части, восполняя пробелы в развитии линии Григория Мелехова (фактически единственной, оставшейся к концу романа), относящейся к лету-осени 1919г. Они бегло рассказывают о ходе операций Донской армии и с минимальными изменениями исходного текста включены в гл.20 (июль-август) и гл.23 (октябрь 1919г.). Незначительные фрагменты использованы также в 38-й и 57-й главах шестой части романа.