Виталий Рожков - Метафорическая художественная картина мира А. и Б. Стругацких (на материале романа «Трудно быть богом»)

Можно выделить дискурс землян и арканарцев, в котором актуализируются представления о боге. Таким образом, создаются два образа Бога, которые частично совмещены и частично противопоставлены друг другу.

Концепт «Бог» является многослойной, многогранной когнитивной структурой: он включает образы (ментальные картинки) разных субъектов повествования. Таким образом, в подвижной, динамической системе художественного концепта взаимодействуют представления землян (Антона-Руматы, дона Кондора) и арканарцев (Киры, Будаха, Араты, Уно, Рэбы), и создается «калейдоскопический» концепт (в нем совмещаются образы бога, которые в чем-то несовместимы, оппозитивны, столкновение указанных смыслов поддерживает внутренний конфликт и способствует движению, развитию сюжета).

Высказывания, принадлежащие жителям Арканара, можно разделить на две группы: принадлежащие положительным героям, на которых в той или иной мере распространяется категория «божественного» (маленький слуга Руматы, Арата, Кира, Будах, книгочеи, те, кто вынужден бежать и спасаться), и отрицательным героям (дон Рэба, серые штурмовики, обыватели).

Интересно, что для всех героев-арканарцев характерна одна общая черта: они проецируют себя, свои стремления и понимание этого мира на образ Бога, его представление. Например, в речи маленького слуги Руматы, Уно, встречается выражение рай ДЛЯ БЛАГОРОДНЫХ, т. е. рай для благородных и рай для простых смертных разный, таким образом, социальное разделение переносится с земной реальности на небесную, божественную.

Для Араты Красивого Бог — это прежде всего сила, Бог Всемогущий, поскольку по своей природе Арата — профессиональный бунтовщик, мятежник. Каждый разговор с Руматой он сводил к одному: бог, раз уж ты существуешь, дай мне свою силу, ибо это лучшее, что ты можешь дать. Когда-то он думал, что одной свободы достаточно, чтобы уподобить РАБА БОГУ. Теперь он в Арканаре, чтобы они (арканарский люд) били тех кого надо, а не друг друга и всех подряд. Арата просит молнии, чтобы выжечь РАЗЗОЛОЧЕННЫХ ИДОЛОВ, сидящих за крепостными стенами: здесь видно противопоставление Бога как идеала и РАЗЗОЛОЧЕННЫХ ИДОЛОВ как знака фальшивости принятых в обществе стереотипов. По представлению Араты, боги живут за небесной твердью и раз уж они пришли в его мир, они не должны быть безучастными. Уходите отсюда, дон Румата, вернитесь к себе на небо и никогда больше не приходите. Либо дайте нам ваши молнии, или хотя бы вашу железную птицу, или хотя бы просто обнажите ваши мечи и встаньте во главе нас.

Для Будаха определяющим признаком Бога является признак «творец»: Взгляните, например, как устроено наше ОБЩЕСТВО. Как радует глаз эта четкая, геометрически правильная система! Чему еще меняться в этом отточенном КРИСТАЛЛЕ, вышедшем из рук НЕБЕСНОГО ЮВЕЛИРА, актуализируется признак «бог — создатель человека и человеческого общества», «совершенство созданного богом». В разговоре с Руматой Будах, перебирая различные сценарии участия бога в земных делах — дать вволю хлеба и одежды, кров каждому, сняв тем самым различия между людьми, далее наказать жестоких, обижающих беззащитных, сделать так, чтобы люди получили все и не отбирали друг у друга, наконец, дать людям все постепенно — и с помощью Руматы понимая ущербность каждого пути и не найдя выхода, говорит: Тогда, господи, сотри нас с лица земли и создай заново более совершенными… или, еще лучше (выделено нами — В. Р.), оставь нас и дай нам идти своей дорогой. Идея невмешательства для Будаха — вынужденная, поскольку он не может предложить конкретного пути исправления человечества.

В лице Араты и Будаха можно видеть две противоположные позиции относительно вмешательства и невмешательства в «мирскую» жизнь. В тексте идет полемика между разными позициями. Главный герой также не удовлетворяется ролью наблюдателя и в приведенном ниже контексте ясно слышен сарказм, ведь у Руматы вечности нет: Останемся ГУМАННЫМИ, всех ПРОСТИМ и будем СПОКОЙНЫ, как БОГИ. Пусть они режут и ОСКВЕРНЯЮТ, мы будем СПОКОЙНЫ, как БОГИ. БОГАМспешить некуда, у них впереди ВЕЧНОСТЬ. Осмысление образа бога (роли бога) и для арканарцев, и для землян связано с решением ключевой проблемы: какова должна быть степень вмешательства-невмешательства землян-богов в жизнь Арканара. Это главная проблема, над которой бьется герой и которая предлагается читателю.

Кира, как и другие персонажи, проецирует образ Бога на Румату. Ты словно архангел, — говорит она ему. Она думает: «Я не знаю, может быть ты дьявол, или сын бога, или человек из сказочных заморских стран, но если ты не вернешься, я умру», актуализируются смыслы «высшее существо», «непохожий на других». После прочтения романа о любви принца и варварки Кира говорит: Она была совсем дикая и думала, что он БОГ, имея в виду и себя с Руматой и тем самым как бы распределяя роли между ними. В глазах Киры Румата выделяется своей явной непохожестью на других, он не такой, как все: сильный, добрый, гуманный.

Что касается дона Рэбы, то сложно сказать, есть ли у него вообще какие-либо представления о Боге. Вокруг этого персонажа собирается все серое, грязное, животное, то, что по своим признакам противостоит Богу. В его представлении Румата — это не Бог, а совсем даже наоборот: я даже не пытаюсь заглянуть в ПРОПАСТЬ, которая вас ИЗВЕРГЛА, представление о пропасти устойчиво связано с преисподней и ее хозяином. В представлении дона Рэбы Румата наделен сверхчеловеческими способностями, даже золото у него слишком чистое, чтобы быть изготовленным руками человека. Стоит заметить, что в Арканаре все перевернуто с ног на голову, монахи Святого ордена устраивают резню, а Рэба оказывается в финале епископом. А Румата, исповедующий другие, непонятные для Рэбы, принципы, становится для него врагом рода человеческого.

Таким образом, для арканарцев земляне — это боги. Они наделены способностями, превосходящими человеческие, в том числе обладают силой, они исповедуют другие принципы, другую мораль, которую не принимает в своей массе мир Арканара. Разные взгляды у арканарцев на вмешательство богов в земную жизнь.

Рассмотрим теперь дискурс землян, в котором актуализируются, с одной стороны, представления о боге, с другой — рефлексия героев, точнее главного героя, на избранную роль, а бог осознается именно как роль, что мы покажем в дальнейшем.

Герой, «примеряя» роль бога, постоянно рефлексирует, оценивает себя с позиций этой роли. Авторы используют представления о боге в наивной картине мира для того, чтобы создать образ Бога и транспонировать какие-то его характеристики на человека, то есть категория бога в тексте игровая.