Валерий Чудинов - Письменная культура Руси

Подход В.А. Чудинова. После знакомства с первой статьей Г.С. Гриневича мы попытались произвести ряд дешифровок по его методу, применив его к новому материалу. Поскольку своих вариантов чтения у нас тогда не было, мы воспользовались силлабарием Г.С. Гриневича и попытались прочитать ряд новых надписей. Поэтому этот отрезок нашей деятельности вписывается как раз в период развития представлений о славянской докирилловской письменности.

Чтение надписи на Тверском пуле. Как правило, на этих монетах повторяется одна и та же надпись: ПУЛ ТВЕРСКОЙ или ТФЕРСКИЙ [45, с. 211]. И действительно, на ряде монет я прочитал кирилловское слово ПУЛ, рис. 15-1,2,3,4, и слоговое слово ТВЕРЬСЬКИЙ, рис. 15-5.

Чтение надписи на пряслице из Белоозера. Поскольку у нас под рукой была статья Л.А. Голубевой о пряслицах из Белоозера [46, с. 21, рис. 4–7], рис. 15-6 на одной стороне и рис. 15-7 на другой стороне, естественно, появилось желание попробовать предложенный Г.С. Гриневичем метод чтения на ее примерах. Результат был таким. Нам казалось, что на пряслице начертано нечто вроде НЕ ЖАЛЕЙ ЖЕ ИНУ, НИ НЪЙ ЛУДИ, И ИДИ ВЪ ЛĚЛĚЖЕ…, рис. 15-8. В то время мы еще изображали над гласными диакритические знаки, следуя предположению Г.С. Гриневича о тщательном различении в слоговом письме этих звуков; нас вполне удовлетворило данное чтение, ибо что-то начало вырисовываться, какая-то сентенция обыкновенной пряхи… Вроде бы она советовал кому-то: НЕ ЖАЛЕЙ ЖЕ ИНУЮ (ЖЕНЩИНУ), ИЛИ ЕЕ ЛЮДЕЙ, И ИДИ В ЛЕЛЕЖИ. Сейчас нас подобное чтение вряд ли бы устроило, но тогда казалось вполне нормальным. С нашей современной точки зрения этот пример демонстрирует неопытность эпиграфиста, который очень уж рабски следует за мельчайшими изгибами знака, как если бы надпись изготовил профессионал высшего класса. На самом деле писали самые обыкновенные люди, которые часто какие-то черты не дописывали, а какие-то писали очень утрированно, слитные знаки разделяли, раздельные сливали. Они часто путали Е и И, не знали об употреблении разделительных знаков, озвончали или оглушали надпись, словом, позволяли себе множество таких вольностей, за которые в наши дни школьникам ставят двойки. Однако в те дни мы этого еще не знали и воспринимали знак чересчур буквально. С позиций современного опыта совет пряхи кому-то выглядит странным: ведь кроме нее надпись на пряслице практически никто не прочитает. Есть ряд знаков, имеющих несколько вариантов чтения, и на это не обращено внимание. Получившийся текст, хотя в какой-то мере осмыслен, но не доработан, и это бросается в глаза. Но для первого чтения результат неплох.

Наш комментарий. Надпись на этом пряслице ХII века в целом несложная, хотя некоторые знаки читаются не в основном чтении, а в дополнительном, более редком. После такой коррекции получается другой текст. Он представляет собой ворчание пряхи, поведанное овручскому шиферу. Он гласит: НУ И ЛЮДИ! ДЕЛО СЪЕЛО ЛУЧИНУ, ЗЪЛЫЕ ЖЕ И НОНЕ! рис. 15-9. Итак, видимо, пряха вынуждена была прясть в темное время суток, сожгла лишнюю лучину, за что, либо от мужа, либо, скорее всего, от его родителей, получила упрек в расточительности. Заметим, что это чтение в основном соответствует предыдущему. Если раньше мы читали НЪЙ ЛУДИ, то теперь НУ И ЛЮДИ; если прежде нам казалось, что написано И ИДИ, то теперь черточки были мысленно сдвинуты плотнее, что образовало слово ДЕЛО; если раньше мы читали ВЪ ЛЕЛЕНИ, поскольку знак СЕ нам был неизвестен, а ЛЕ и ЛО нами различались плохо, то теперь ясно вино, что вместо ВЪЛЕ написано СЕЛА, причем правая мачта СЕ выделяется так, что можно вычленить гласный звук Е, что означает СЪЕЛА или СЪЕЛО; а далее вместо ЛЕНИ НЕ мы читаем ЛУЧИНУ. Для слов же ЖАЛЕЙ ЖЕ и ЗЪЛЕЕ ЖЕ или ЗЛЫЕ ЖЕ знаки слоговой письменности будут одними и теми же. Наконец, вместо ИНУ НИ мы читаем более точно И НОНЕ, то есть И ТЕПЕРЬ. Тем самым речь идет не о принципиально новом чтении, а о «дотягивании» результата до кондиции не с помощью словарей, которые оправдывали бы все эти словечки типа ЛЕЛЕ или НЪЙ, а с помощью более точной интерпретации смысла каждого слогового знака. Вот это с нашей точки зрения и есть доработка итога, доведение его до приемлемого вида.

Чтение надписи на пряслице III-13. Достаточно большой была также надпись на пряслице № III-13 из Белоозера [46, с. 21, рис. 4-13], рис. 16-1 и 16-2. Мы ее прочитали так: МОЛИМО ВО ВОДИ, ИМО ЖИВЕЙ БЫ Я. Как видим, и здесь получается странный результат: вроде бы какой-то намек на осмысленное чтение есть, на одной стороне вычитываем МОЛЕМО ВО ВОДИ, то есть МОЛЕМСЯ О ВОДЕ, рис. 16-3; на второй — ИМО ЖИВЕЙ БЫ Я, рис. 16-4, что-то вроде ИМЕТЬ БЫ ЕЕ ПОЖИВЕЕ! Странно, однако, что такого рода молитвы пишутся на предмете для вращения веретена, то есть на вещи сугубо утилитарной, не предназначенной для передачи молений. И опять приходится сожалеть, что перед нам показан полуфабрикат, а не полноценный результат.

Наш комментарий. Современное чтение этой же надписи оказывается другим, поскольку теперь известны обычные, стандартные сюжеты. Надпись читается так: МОЙ ВЬСЕЛЫЙ, рис. 16-6, и ПЪРАСЬЛЕНЪ, рис. 16-5. На пряслице есть несколько случайных сколов, поэтому третий знак вместо ВО читается ВИ (хотя по нормам современной орфографии должен был бы находиться знак ВЕ), у знака ЛЕ есть случайная черточка внизу, знак РА написан очень небрежно, а от предпоследнего знака со значением ЛЕ остались только маленькие черточки внизу, тогда как на его месте оказался обширный скол, который мы прежде по ошибке читали как МО. На самом деле мы видим вполне понятную надпись: МОЙ ВЬСЕЛЫЙ ПРАСЬЛЕНЪ, то есть МОЙ ВЕСЕЛЫЙ ПРЯСЛЕНЬ. В данном начертании слова ПРЯСЛЕНЬ отражены не только личные орфографические представления пряхи, но и особенности произношения этого слова в данной местности. Конечно, были чтения и других пряслиц (по крайней мере, 10) с 1–2 словами, но они уже менее интересны и менее поучительны. Кроме средневековых надписей было крайне любопытно прочитать надписи более ранних культур. Прежде всего, это были трипольские надписи, поскольку незадолго до наших исследований нам попал в руки сборник статей главным образом по исследованию трипольской культуры, где внимание привлекла статья [47], из которой и были заимствованы изображения для чтения.

Чтение надписи на сосуде Хвойки. В этом сборнике находилась надпись на сосуде, описанном двумя археологами [47, с. 3–4], которую мы прочитали так, рис. 17-1: МОЗЯ НЕСЕ МИ ВЪ РАЗУ, БО ЯЗЯ ЩАДЯ РАМО, что означает МОЖНО НЕСТИ МЕНЯ В (КРАЙНЕМ) СЛУЧАЕ, ИБО Я ЩАЖУ ПЛЕЧО. Иными словами, сосудик как бы говорил от своего имени о том, что его можно нести. — Хотя фраза получилась и осмысленная, к чтению можно предъявить ряд серьезных претензий. С современной точки зрения мало понятны выражения типа МОЗЯ, НЕСЕ, ЯЗЯ; а с позиций накопленного опыта было весьма странно первый знак принимать за МО, второй — за ЗЯ и т. д.