Людмила Кайда - Эссе: стилистический портрет

Сначала кажется, что импрессионистский мазок писателя используется для выражения неуловимого и недоступного для обычного взгляда дыхания природы, ее влияния на человеческую жизнь. Но это только первое впечатление. Изменение красок, отсветы зданий, башен, сияние отдельных конкретных предметов осложняют субъективный план автора его как бы двойным видением: он описывает не то, что видит перед собой, а то, что уже прочувствовал и пережил, то, над чем думал, то, что воспринял сам.

Система художественных образов и художественных деталей выдает психологическую ауру пишущего, раскрывая его глубокий чувственный мир, обволакивая читателя и создавая особое поле напряжения текста, из-под влияния которого он уже просто не может вырваться.

Происходит, очевидно, одновременное подключение к открытому и скрытому смыслу слов. Концепция М. Бахтина о «диалогической ориентации» слова, о возникновении в нем «контекстуальных обертонов» помогает понять приемы внутренней настройки текста на читательское восприятие. «Можно сказать, - писал М. Бахтин, - что художник с помощью слова обрабатывает мир, для чего слово должно имманентно преодолеваться, как слово, стать выражением мира других и выражением отношения к этому миру автора» [134] Бахтин М. Слово в поэзии и прозе // Вопросы литературы. 1972. № 6. .

«Мутные мазки» красок, «алеющая муть заката», «грозовая игра невидимой башни Эйфеля», «грубое богатство реклам», «огненный Вавилон небесных вывесок», «разноголосно звучащий поток» - все это в контексте воспринимается как сигналы тревоги. На фоне торжественной красоты должно что-то произойти. Дисгармония, подготовленная контекстом, накладывает отпечаток на оценку происшедшего: гибель человека даже на фоне вечности и глобальности мироздания для писателя-гуманиста не может быть «маленьким происшествием», а им самим воспринимается как трагедия. И читатель, искусно включенный в контекст бунинской стилистики, «имманентно преодолевая слово», вычитывает «выражение отношения к этому миру автора» [135] Бахтин М. Проблема автора // Вопросы философии. 1977. № 7. С. 153. .

И еще одна деталь, более чем субъективная, на которую невозможно не обратить внимание. В контексте бунинского толкования трагичности гибели человека, неестественности такого грубого и бессмысленного окончания бала жизни, тем более, что погибший - это молодой человек, резким диссонансом звучат слова: «Молодое, пошло античное лицо его с закрытыми глазами уже похоже на маску». Эта деталь («пошло античное лицо») помогает ощутить глубину жанровой субъективизации, потому что для хроники эта деталь явно лишняя, а для рассказа-эссе она «говорящая»: автор подчеркивает, что объект наблюдений - сам факт.

Вот уж поистине тот самый случай, когда все доведено до такого совершенства, что приходится всматриваться в каждую деталь, когда всякая нелогичность, странность проявляется в ином смысле только в соотнесении с целым, т. е. в художественном единстве эссеистического текста. И откровенный диссонанс определяет тональность, превращаясь в тот

найденный автором «звук», с поиска которого начинался творческий процесс создания стилистического шедевра.

Словесная вязь определений, которые давались жанру на протяжении истории, - это увлекательное чтение. Из него можно сделать один бесспорный вывод: полное отсутствие критериев оценки. Ни одно из определений не дает теоретических параметров жанровой системы, а лишь описывает ее контуры. Например, читаем: эссе - «прозаическое произведение небольшого объема и свободной композиции, выражающее индивидуальные впечатления и соображения по конкретному поводу или вопросу и заведомо не претендующее на определяющую или исчерпывающую трактовку предмета. Как правило, эссе предполагает новое, субъективно окрашенное слово о чем-либо и имеет философский, историко-биографический, публицистический, литературно-критический, научно-популярный или чисто беллетристический характер» [136] МуравьевВ.С. Эссе // Литературный энциклопедический словарь. М.,1987. С. 516. .

В «Энциклопедическом словаре терминов» характеристика жанра еще более вольная: «композиционно рыхлый поток очеркового сознания», авторы, которые писали «в стиле Монтеня», «изображали самого себя», подобно Монтеню; выбирали темы «в традициях Монтеня» и т. д. К эссе относили декламации Лукиана, диалоги Платона, трактаты об искусстве Дидро, письма Сенеки, размышления Марка Аврелия [137] Борее Ю. Эстетика. Теория литературы: Энциклопедический словарь терминов. Указ. изд. С. 555-556. . И анекдоты. В Японии «законченным образцом эссеистики» считают собрание 243 анекдотов, заметок и рассуждений Есида Кенко «Бездельные занятия» (XIV век) [138] См.: Степанов Т.М. Жанр эссе в отечественном и зарубежном литературоведении 1960-1980 годов // http:// conf.stavsu.ru. .

В науке об эссе такая же неразбериха. Эссе как будто есть и как будто бы его нет. Каждая новая работа начинается с этой констатации, хотя попытки выйти из замкнутого круга и предпринимаются. Пока они все же сводятся к фрагментарным наблюдениям, отраженным в очередном определении жанра. Вот одно из них:

«Итак, эссе - это жанр, имеющий непосредственную близость с научной, публицистической и художественной литературой, однако не относящийся целиком ни к одной из них. Ввиду его пограничного положения, отнесение произведения к жанру эссе часто представляет проблему; широта выполняемых эссе функций позволяет относить к этому жанру любые произведения с неявно выраженной жанровой принадлежностью. С научной литературой эссе роднит его тематика, которая объединяет все объекты мысли преимущественно гуманитарных наук: философии, литературной теории и критики, эстетики, политологии, социологии и др., однако эссеистический подход к объекту отличается от научного ведущей ролью личности автора, которая полностью определяет принципы анализа объекта, т. е. является важнейшим структурообразующим фактором эссе. Помимо этого, для эссе характерна особая связь со временем, повышенная актуализированность, в которой преимущественно выражено родство эссеизма и публицистики, а также экспрессивность и образность (степень ее автономности, глубины, оригинальности и обобщающей силы обусловливает большую или меньшую художественность эссе). Ведущая роль личности автора и соотнесенность с настоящим определяют способность эссе полемизировать с традиционной трактовкой и предлагать в результате анализа («переустройства») свою «версию» объекта, претендующую на универсальность. Эссеистический подход обязательно предполагает универсальное значение трактовки даже частной темы и характеризуется в функциональном плане доминированием функции убеждения. Эссе путем переубеждения навязывает читателю авторскую версию, иногда вуалируя это намерение созданием иллюзии объективности» [139] Лямзина Т.Ю. Жанр эссе (К проблеме формирования теории) //. .