Н. Арутюнова - Проблемы морфологии и словообразования

6. Наконец, интерфиксы препятствуют укорачиванию слов, превращению их в неавтономные компоненты высказывания. Х. Порта—лес, вслед за Малькиелем, считает, что обилие интерфиксов отвечает склонности испанской речи к растяжению слова ради сохранения второстепенного пропарокситонического ударения (acento esdrú– juk)). Тем самым интерфикс, будучи сам неударным, способствует сохранению второстепенного ударения на основе слова, позволяя тем самым ее идентифицировать. Тенденция к развитию пропарок—ситонического ударения заметна также в экспрессивной лексике; ср. titiritar «дрожать». Я. Малькиель отмечал неприязнь испанского языка к односложности полнозначных слов, особенно прилагательных. Он объяснял удлинение имен тем, что «пропарокситоническое ударение стало для испаноговорящих столь привлекательным, что они все чаще вставляют в слова незначимые слоги, чтобы подвести их звучание под излюбленную модель (as if to squeeze them into their favorite mould» [Malkiel: 355]. Испанская речь отдает предпочтение певучей, а не рубленой, интонации. Испанская интонация, особенно эмоциональная, нуждается в протяженности. Слово—знак растягивается в слово—высказывание.

Подчеркнем еще раз, что в испанском языке тенденция к максимализации слова отличает его от некоторых других европейских языков, в частности английского и французского, в которых, скорее, заметна склонность к «уплотнению» лексем.

Земская Е. А. Интерфиксация в современном русском словообразовании // Развитие грамматики и лексики современного русского языка. М., 1964.

Земская Е. А. Современный русский язык. Словообразование. М., 1973. С. 113–136.

Земская Е. А. Активные процессы современного русского словообразования /

Русский язык конца ХХ столетия (1985–1995), М., 1996. Земская Е. А. Язык как деятельность. Морфема. Слово. Речь. М., 2004. Лопатин В. В. Русская словообразовательная морфемика. М., 1977. С. 53–57.

Реформатский А. А. Введение в языкознание, 4 изд. М. 1967. С. 266. Яруллина—Тодорова Т. Интерфиксация с позиций восприятия текста \\ Лики языка. М., 1998.

Aronoff M. Word Formation in Generative Grammar. Camdridge. 1981.

Bauer L. English Word Formation. Cambridge UP. 1983. Р. 16–21.

Casado Velardo M. Tendencias en el Léxico Español Actual. Madrid, Coloquio, 1985.

Carreter Lazam F. Lengua Española. Teoría y Práctica. Madrid. 1976. Carreter Lázaro F. El tardo de la palabra. Madrid. 1997.

Celdrán Martínez E. En torno a los conceptos de interfijo e infijo en Español // Revista española de la lingüística. N 8, 1978. Р. 447–460.

Carthy M. Prosodic Structure and Expletive Infixation. Language. № 58, 1952.

Dressler W. U. Zur Wertung der Interfixe in einer semantischen Theorie den natürlichen Morphologie // Wiener slawistischer Almanach. 1984.

Dressler W. U. Forma y función de los interfijos // Revista Española de linguistica. 1986, № 2.

Malkiel J. Los interfijos hispánicos. Problemas de linguistica histórica y estructural // Miscelania. Homenaje a André Martinet. La Laguna. 1958.

Malkiel J. Genetic Analysis of Word Forms (?).

Montes Giraldo José. J. Los interfijos hispánicos. Reexamen con base en datos de ALEC. Anuario de Linguistica Hispánica. 1985. Р. 181–189.

Portales Lázaro J. Sobre los interfijos en Español. Linguistica Española Actual. V. 10, № 2, Madrid 1988. Р. 154–169.

Portales Lazaro J. La Interfijación // Gramatica Descriptiva de la Lengua Española. Vol. 3. cap. 77. RAE. Madrid. 1999.

Rainer Fr. Spanische Wortbildunglehre. Tübingen. 1993.

При описании словообразования нередко отмечается такая его разновидность, как обратная деривация (derivación inversa о retrógrada). [84]Этот прием состоит в «извлечении» производящей основы из производного слова. Иначе говоря, процесс словообразования как бы инвертируется, протекает в обратном направлении: от второго члена модели к первому. Ср. legislador > legislar при нормальной последовательности hablar > hablador. Обычно приводятся следующие примеры подобной деривации: asco (из asqueroso), burro (из borrico, лат. burncus), mango (из лат. mámcüla), carbunco (из carbúnculo), humilde (из humildad), ilar (из ilación), transar (из transación), juagar (из enjuagar), tropezar (из entropezar), jalbegar (из enjalbegar), cobrar (из recobrar), soso (из ensoso, лат. insulsu). Обратное словопроизводство, как показывают иллюстрации, возможно в тех случаях, когда аффиксальное образование попадает в язык самостоятельно, не будучи созданным от простого слова. Естественно, что наличие в языке производного слова при отсутствии простого – явление весьма редкое, соответственно немногочисленны и разрознены случаи обратной деривации. Проникновение в язык сложных по своему составу слов, формальные элементы которых входят в определенные морфологические ряды, а основа остается единичной, обусловлено обычно так называемой внешней историей языка, в частности заимствованием рядов слов с одинаковым аффиксом, а также переразложением основы в результате народной этимологии, трактующей произвольный отрезок слова как значимый морфологический элемент. Так, любопытным примером обратной деривации является выделение слова enconía 'ненависть, озлобление' из сложного образования malenconía (вариант слова malencolía 'меланхолия'). Это последнее является результатом ассоциации элемента mel– (в melancolía) с прилагательным mal—o 'плохой'. Осмысление первого слога позволило связать определенное значение и с остающимся отрезком. Затем из существительного enconía была извлечена основа слова encono, имеющего то же значение, которая обогатила язык рядом производных – таких, как enconar 'раздражать, вызывать гнев', enconado 'ожесточенный', enconamiento 'гнев, ожесточение', enconoso 'злобный, раздраженный'. Аналогичного происхождения слово la granada 'гранат'. Оно выделилось из сложного образования malgranada (из mala—granada 'яблоко с семечками'), так как элемент mal– (из лат. mala 'яблоко') стал ассоциироваться с mal 'плохо' и был исключен из слова. [85]

Иногда действие обратного словообразования зависит от движения самой языковой системы, от тех отношений, которые складываются в языке в результате его внутреннего развития. Так, например, причастие, выступая в адъективной функции, может не утрачивать своих парадигматических и, следовательно, смысловых связей с глаголом. Прилагательные perniquebrado 'со сломанными, перебитыми ногами', maniatado 'со связанными руками', alicortado 'с подрезанными крыльями', aliquebrado 'со сломанными крыльями' созданы по типу сложных слов manilargo, patizambo, вторым компонентом которых являются прилагательные. Форма второго элемента приведенных выше сложений дала повод понять все слово как причастие глагола, который и был затем «восстановлен» в языке. Ср. perniquebrar 'ломать ноги', maniatar 'связывать руки', alicortar 'подрезать крылья', aliquebrar 'ломать крылья'.

Глагол indisciplinarse 'выходить из повиновения', включающий префикс прилагательных in-, возник в результате обратной деривации от адъективированного причастия indisciplinado 'распущенный, недисциплинированный'. Такого же происхождения глагол indisponer 'расстраивать, сердить, заболевать (в возвратной форме), созданный от прилагательного indispuesto 'расстроенный, нерасположенный, нездоровый'. Глагол independerse 'освободиться, получить независимость' образован от independiente 'независимый' (бывшее активное причастие).