Джон Лайонз - Введение в теоретическую лингвистику

В определении морфемы не содержится ничего такого, из чего бы следовало, что она должна всегда быть идентифицируемым сегментом слова, в которое она входит как составляющая. Сказать, что worse состоит из двух морфем, одна из которых содержит нечто общее с bad (и worst), а другая — с taller, bigger, nicer и т. д., эквивалентно утверждению, что слово worse отличается от taller, bigger, nicer и т. д. грамматической функцией (то есть по дистрибуции во всех английских предложениях) так же, как bad отличается от tall, big, nice и т. д. (a worst — от tallest и т. д.). Это обычно выражается в виде пропорции грамматической или дистрибуционной эквивалентности (ср. первоначальное значение слова «аналогия»; см. § 1.2.3):

bad : worse : worst = tall: taller : tallest

Эта пропорция выражает тот факт, что, например, worse и taller (так же как и bigger, nicer и т. п.) грамматически сходны в том смысле, что они являются прилагательными в сравнительной степени — они могут встречаться в таких предложениях, как John is worse (taller и т. д.) than Michael 'Джон хуже (выше и т. д.), чем Майкл', It is getting worse (taller и т. д.) all the time '[Оно] все время становится хуже (выше и т. д.)'. Worse и taller (так же как и bigger 'больше', nicer 'приятнее' и т. п.) отличаются, однако, друг от друга тем, что они не могут встретиться в точности в одном и том же наборе предложений, например, как сказали бы традиционные грамматисты, они не могут «определять» в точности один и тот же набор существительных. Поскольку класс существительных, способных сочетаться с тем или иным прилагательным, поддается грамматическому определению (здесь мы затрагиваем вопрос, к которому вскоре вернемся), постольку мы можем описать эту особенность их дистрибуции, постулировав различные морфемы, одна из которых является компонентом одного прилагательного, а другая — другого, сочетающегося с другим классом существительных.

Чтобы уяснить этот момент, выразим в символической форме только что установленную нами дистрибуционную пропорцию, изображая разные слова разными буквами и разлагая их на множители, как в любой другой алгебраической пропорции:

A : B : C = D : E : F

Разлагая на множители (и используя произвольные символы), мы получаем:

ах : bx : сх = ay : by : сy

Другими словами, каждое слово разлагается на два компонента; все слова слева от знака равенства содержат компонент х, а все слова справа — компонент у; что касается другого компонента (a, b или с), то первое слово в левой части соответствует первому слову в правой части, второе слово в левой части соответствует второму слову в правой части и т. д. Компонентами, или дистрибуционными множителями, слов являются морфемы.

Разлагая таким образом слова на дистрибуционные множители, мы можем описать их встречаемость в предложениях в терминах дистрибуции составляющих их морфем; дистрибуция слова есть произведение дистрибуций морфем, из которых оно состоит.

Ясно, что с этой точки зрения вопрос о том, можно ли расчленить слова на части или нет, совершенно нерелевантен. Морфема вообще не является сегментом слова; она не занимает в слове никакой позиции (например, при разложении А на составляющие морфемы мы могли бы записать ха точно так же, как и ах), ей присуща только функция «множителя». Когда слово может быть сегментировано на части, его сегменты называются морфами . Так, слово bigger разложимо на два морфа, которые могут быть записаны орфографически как big и ег (правила английской орфографии объясняют добавочное «соединительное» g), а в фонологической транскрипции — как /big/ и /ə/. Каждый морф представляет определенную морфему (или является ее экспонентом).

Проведенное нами разграничение между морфами и морфемами можно выразить в терминах разграничения субстанции и формы , принятого Соссюром (см. § 2.2.2). Подобно всем грамматическим единицам, морфема — это элемент «формы», «произвольно» (ср. § 2.2.7) связанный со своей «субстанциальной» реализацией на фонологическом (или орфографическом) уровне языка. Как мы видели, морфемы могут быть представлены определенными сегментами, имеющими непосредственное фонологическое (или орфографическое) «воплощение» (то есть морфами), но они могут быть также представлены в языковой субстанции и другими способами. Морфема обычно обозначается одним из представляющих эту морфему морфов, стоящим в фигурных скобках. Таким образом, {big} — это морфема, представленная в фонологической субстанции посредством /big/, а в орфографической субстанции — посредством big; слово went (фонологически /went /), которое не членится на морфы, представляет собой сочетание двух морфем— {go} и {ed}. Хотя мы будем следовать этому обычаю, необходимо иметь в виду, что конкретная запись, выбранная для обозначения морфем, —вопрос произвольного решения. Мы могли бы с тем же успехом пронумеровать морфемы и считать, например, что {207} представлено посредством /big/ (или big) или что {1039}+{76} представлено субстанционально единой формой /went/ (или went).

Относительно связи морфем и морфов можно теперь сделать еще одно замечание. Часто оказывается, что та или иная морфема представлена не везде одним и тем же морфом, но разными морфами в разных окружениях. Эти альтернативные манифестации морфемы называются алломорфами . Например, морфема множественного числа в английском языке, которую мы можем обозначить как {s}, бывает регулярно представлена алломорфами /s/, /z/и /iz/. Эти алломорфы фонологически обусловлены в том смысле, что выбор любого из них определяется фонологической формой морфа, с которым он сочетается. Правило таково: (i) если морф, представляющий субстантивную морфему, с которой сочетается {s} при образовании множественного числа, оканчивается на «сибилянт» (/s/, /z/, /ʃ/, /ʒ/, /tʃ/, /dʒ/), то морфема {s} передается посредством /iz/ (ср. /bʌsiz/, buses 'автобусы'; /saiziz/, sizes 'размеры'; /fiʃiz/, fishes 'рыбы'; /gara:ʒiz/, /gara:dʒiz/, garages 'гаражи' (NB: колебание в фонологической манифестации этого слова, обнаруживаемое у носителей стандартного британского варианта английского языка); /batʃiz/, batches 'пачки' и т. д.); (ii) в противном случае, если ( а ) морф оканчивается на одну из звонких фонем (включая гласные), морфема {s} передается посредством /z/ (ср. /dogz/, dogs 'собаки'; /bedz/, beds 'кровати'; /laiz/, lies 'обманы' и т. д.), а если ( b ) морф оканчивается на глухую (согласную) фонему, морфема {s} передается посредством /s/ (ср. /kats/, cats 'коты', /bets/, bets 'пари' и т. д.). (Заметим, что правила английской орфографии различают только два из этих трех алломорфов: -s обозначает как /s/, так и /z/, a :es обозначает /iz/.) Морфема настоящего времени единственного числа, которую мы можем обозначить как {z} (чтобы отличить ее от морфемы {s}, образующей множественное число английских существительных), бывает регулярно представлена теми же тремя алломорфами, что и {s}. Тождественной является и формулировка их фонологической обусловленности: ср. глаголы: (i) /fiʃiz/, fishes 'ловит рыбу' /kætʃiz/, catches 'хватает' и т. д.; (ii) /digz/, digs 'роет'; /ebz/, ebbs 'убывает (о воде)' и т. д.; и (iii) /kiks/, kicks 'лягает'; /sips/, sips 'прихлебывает' и т. д. Английская морфема прошедшего времени {ed} также бывает регулярно представлена тремя фонологически обусловленными алломорфами: /t/, /d/ и /id/. Правило, определяющее их дистрибуцию, таково: (i) /id/ встречается после морфов, оканчивающихся на альвеолярные взрывные (то есть после /t/ и /d/) (ср. /wetid/, wetted 'промочил'; /wedid/, wedded 'венчался' и т. д.); в остальных случаях: (ii) /d/ появляется после звонких фонем (включая гласные и носовые), a (iii) /t/ — после глухих фонем (ср. (ii) /sægd/, sagged 'обвис'; /lʌvd/, loved 'любил'; /moud/, mowed 'косил'; /maind/, mined 'минировал' и т. д. и (iii) /sækt/ sacked 'ссыпал'; /pʌft/, puffed 'пыхтел' и т. д.) В действительности правила, определяющие регулярную манифестацию всех рассматриваемых здесь трех морфем — {z}, {s} и {ed}, — можно свести к более общему правилу, посредством которого соответствующий морф порождается из лежащего в основе инвариантного морфа, нейтрального относительно звонкости, который образует слог (как /iz/ или /id/), сочетаясь с морфом, оканчивающимся на «тот же самый звук» (иначе говоря, для этого правила все сибилянты рассматриваются как «содержащие тот же звук», что и лежащий в основе «s-звук», представляющий как {s}, так и {z}, а /t/ и /d/ — как «содержащие тот же звук», что и лежащий в основе альвеолярный звук, представляющий {ed}). Очевидно, правило такого рода легче сформулировать в терминах просодического анализа или анализа по различительным признакам, нежели посредством обращения к фонемному анализу английского языка: ср. § 3.3.8 и сл.