Клайв Льюис - Племянник чародея with W_cat

– Экая странная погода, – сказал Дигори.

– Мерзкая, – откликнулась Полли.

– То ли гроза будет, то ли затмение.

Говорили они почему-то шепотом, все еще держась за руки.

Вокруг них на высоких стенах зияло множество незастекленных окон, черных, словно дыры. Под ними чернели арки, похожие на входы в туннели. Погода стояла довольно холодная. Красновато-бурый камень арок и стен был совсем древний, а может, просто казался старым из-за странного освещения. Камень мостовой сплошь покрывали трещины. Стертые булыжники лежали неровно, а одну из арок наполовину заваливал щебень.Дети медленно оглядывались, страшась кого-нибудь увидеть в оконном проеме.

– Ты как думаешь, здесь живут? – прошептал Дигори.

– Нет, – сказала Полли. – Это,… ну как их, руины. Слышишь, как тихо.

– Давай еще послушаем, – предложил Дигори.

Прислушавшись, они услыхали разве что биение собственных сердец. Тихо было, как в лесу, только совсем по-другому. Там была тишина теплая, полная жизни, даже казалось, что слышно, как растут деревья. А здешняя была злая, пустая и холодная. И расти тут вряд ли что вообще могло.

– Пошли-ка домой, – сказала Полли.

– Да мы еще не видели ничего.Давай хоть оглядимся.

– И оглядываться нечего.

– Ну, если ты боишься…

– Кто это боится? – Полли выпустила его руку.

– Смотреть-то ты не хочешь.

– Ладно, пойдем.

– Не понравится – сразу исчезнем, – сказал Дигори. – Давай зеленые колечки снимем и положим в правый карман, а желтые так и останутся в левом. Только захотим, тронем кольцо левой рукой, и пожалуйста!

Так они и сделали: переложили кольца и отправились к одной из арок. Она вела в дом, не такой темный, как им показалось поначалу. С порога огромной пустой залы они различили в ее дальнем конце соединенные арками колонны. Осторожно добравшись до них, они вышли в другой двор, с донельзя ветхими стенами.

– Стоят, – сказал Дигори перепугавшейся Полли, – значит, не падают. Главное – ступать тихо, а не то, конечно, обвалятся. Знаешь, как лавины в горах.

Так шли они из одного просторного двора в другой, покуда не увидели в одном из них фонтан. Только вода из пасти какого-то чудовища уже не текла, и в самом фонтане давно высохла. Неведомые растения на стенах тоже невесть когда засохли, все было мертвое – ни живых тварей, ни пауков, ни букашек, ни даже травы.

Дигори заскучал по зеленому, живому теплу леса между мирами, и уже совсем собрался тронуть заветное желтое колечко, когда перед ним вдруг предстали высоченные двери, похожие на золотые. Одна была приоткрыта. Заглянув в нее, дети замерли, раскрыли рты от удивления.

Сперва им показалось, что вся зала полна народу, тихо сидящего вдоль стен. Но живые люди непременно бы пошевелились, пока дети, не двигаясь, их разглядывали. Так что Дигори и Полли решили, что перед ними восковые фигуры, только очень уж искусно сработанные, совсем как живые.

Тут уж любопытство охватило Полли, потому что фигуры эти были облачены в невероятные наряды. Как их описать? Сказать, что наряды были волшебные? Небывалые? Поразительные? Скажу только, что на голове у каждой фигуры блистала корона, а сами одежды были всех цветов радуги – алые, серебристые, густо-лиловые, изумрудные, расшитые самыми причудливыми узорами, словно в рыцарском замке. И на коронах, и на одеждах сверкали огромные драгоценные камни.

– А почему эти платья не истлели? – поинтересовалась Полли.

– Они заколдованы, – сказал Дигори, – не чувствуешь разве? Тут вообще все заколдовано, я сразу понял.

– Дорогие-то какие, – сказала Полли.

Но Дигори больше интересовали сами фигуры, их лица. Тут и впрямь нельзя было отвести взгляда. И мужские, и женские лица сияли красотой, добротой и, как показалось Дигори, мудростью. Однако стоило детям пройти несколько шагов – и лица начали становиться все важнее и надменней. К середине ряда они стали попросту жестокими, а еще дальше – и безрадостными вдобавок, словно у их обладателей ни в делах, ни в жизни не было ничего хорошего, одни ужасы. А самая последняя, дама редкостной красоты, глядела так злобно и гордо, что дух захватывало. Много позже, в старости, Дигори говорил, что никогда не видел такой прекрасной женщины. А Полли при этом добавляла, что никак не поймет, что же в ней такого красивого.

Дама, как я уже сказал, сидела последней, но и за ней стоял ряд пустующих кресел.

– Что бы это все значило? – сказал Дигори. – Ты посмотри, тут стул посередине, и на нем лежит что-то.

Собственно, Дигори увидел не стол, а широкую низкую колонну. На ней лежал золотой молоток, а рядом на золотой дужке висел колокол, тоже золотой.

– Тут написано что-то, – сказала Полли.

– Правда. Только мы все равно не поймем.

– Почему же? Давай попробуем.

Конечно, письмена были странные. И однако, к немалому удивлению Дигори, они становились все понятней, пока он к ним присматривался. Если бы мальчик вспомнил свои собственные слова, он бы понял, что и тут действует колдовство. Но его так мучило любопытство, что он ничего не вспомнил. Скоро он разобрал надпись. На каменной колонне были высечены примерно такие слова:

«Выбирай, чужеземец! Если ты позвонишь в колокол – пеняй на себя. Если не позвонишь – терзайся всю жизнь».

– Не буду я звонить, – сказала Полли.

– Здорово! – воскликнул Дигори. – Что ж, так и прикажешь всю жизнь мучиться?

– Глупый ты. Кто же тебе приказывает мучиться?

– А колдовство? Заколдуют, и буду мучиться. Я вот, например, уже сейчас мучаюсь. Колдовство действует.

–А я нет, – отрубила Полли. – И тебе я не верю. Ты притворяешься.

– Разумеется, ты же девчонка, – сказал Дигори. – Вашему брату на все наплевать, кроме сплетен, да всякой чепухи насчет того, кто в кого влюблен.

– Ты сейчас вылитый дядюшка Эндрью, – сказала Полли.

– При чем тут дядюшка? Мы говорим, что…

– Типичный мужчина! – сказала Полли взрослым голосом, и тут же прибавила: – Только не вздумай отвечать, что я типичная женщина. Не дразнись.