Владимир Плунгян - Почему языки такие разные. Популярная лингвистика

Коза убежала

и

Мальчик поймал козу —

то при переводе первого предложения слово коза окажется в номинативе в любом языке (если там вообще есть падежи), а вот при переводе второго предложения все языки разобьются на два класса: в таких языках, как русский, в номинативе будет мальчик , а в эргативных языках мальчик окажется в эргативе, а коза — в номинативе (если бы мы захотели передать такую конструкцию по-русски, у нас бы получилось что-то вроде Мальчиком поймано коза ).

Эргативных языков на земле довольно много. К ним относится большинство языков, распространенных на Кавказе (дагестанские, грузинский, черкесский), многие австралийские языки, чукотский и корякский, хинди (один из немногих индоевропейских эргативных языков). В самой же Европе эргативный язык только один — это загадочный баскский язык.

Дательныйпадеж — тоже довольно частый в языках. Он хоть и называется «дательным», но обозначает не роль «давателя», а, как мы уже говорили, прежде всего роль «получателя», «адресата» (дать кому, послать кому, сообщить кому). Во многих языках, однако, он расширяет свои «амплуа» и обозначает, кроме того, «получателя чувств и впечатлений» — то есть того, кто их испытывает или воспринимает; нам уже приходилось говорить об этом. В русском языке такой дательный падеж встречается часто — либо наряду с именительным, либо даже как единственный вариант, ср.:

Мне нравятся кокосовые орехи. — Я люблю кокосовые орехи.

Мне страшно в темноте. — Я боюсь темноты.

Мне здесь холодно. — Я здесь мерзну.

Отсюда мне всё будет видно. — Отсюда я всё увижу.

Мне не кажется это новым. — Я не нахожу это новым.

Мне трудно во всем этом разобраться. — Я с трудом во всём этом разбираюсь.

Мне весело от этой мысли. — ?

Мне грустно, что ты уезжаешь. — ?

Легко заметить, что даже в том случае, когда существуют оба варианта, они значат не совсем одно и то же. В конструкциях с дательным падежом от «меня» как будто меньше зависит: обстоятельства «сами» складываются таким образом, что «мне приходится» (кстати, еще одна характерная конструкция, «не переводимая» в номинатив) думать и чувствовать так, а не иначе. Нет, не случайно всё-таки в русском языке номинативу досталась роль активного деятеля: хоть и приходится ему часто выполнять совсем другую работу, а истинная его природа всё равно заметна. Лингвисты давно обратили внимание на еще одну конструкцию с дательным падежом, которая тоже есть именно в русском языке (и составляет очень яркую его особенность). Сравним такие пары предложений:

Последнее время я совсем не работаю. — Последнее время мне совсем не работается.

От этих мыслей я не сплю. — От этих мыслей мне не спится .

Всем говорящим по-русски понятно, что во втором предложении в каждой из этих пар (в отличие от первого предложения) человек не делает чего-то (не работает или не спит), так сказать, независимо от себя самого: какие-то внешние обстоятельства ему мешают — совершенно неожиданно и необъяснимо для него.

Дательный падеж в конструкциях чувства и восприятия — особенность не только кавказских и славянских языков (в последних — уже наряду с именительным); он встречается, например, в немецком языке ( Mir ist kalt . — «Мне холодно»); во французском, испанском, итальянском такие «неноминативные» конструкции используются уже гораздо реже, в английском — их практически нет совсем. Кажется, что в Европе влияние дательного падежа уменьшается с юга на север и с востока на запад.

Очень часто в языках дательный падеж обозначает владельца объекта или его целое (если объект — часть). Например, во многих славянских языках, французском и немецком говорят, как в русском:

Мне пришили/оторвали пуговицу (то есть «мою пуговицу») —

или:

Я ему все кости переломаю (то есть «все его кости»).

Обычно для обозначения владельца в языках (в том числе и в русском) существуют другие способы (мой; Петин); существует и особый падеж — родительный, или генитив; но когда владелец обозначается дательным падежом, это особый владелец — такой, я бы сказал, неравнодушный к тому, что происходит. Сравните такую пару предложений:

Лиза испачкала Наде тетрадь. — Лиза испачкала Надину тетрадь .

Я думаю, очень легко сказать, в каком случае Надя больше расстроилась: конечно, в первом, ведь это ей испачкали тетрадь! А если испачкали просто ее тетрадь — так, может, она об этом даже и не знает ничего, правильно? В некоторых предложениях дательный падеж владельца по-русски даже обязателен (язык как бы считает, что владелец всегда имеет отношение к тому, что с ним происходит). Например, если мы услышим такое предложение:

Парикмахер постриг мою бороду (вместо: постриг мне бороду),

то сразу поймем, что это, наверное, иностранец говорит. Так только по-английски будет правильно, а по-русски обязательно нужен дательный падеж: не может же человек не знать, что его бороду стригут!

Зато в чешском, польском, французском и немецком, в отличие от русского, можно сказать и нечто вроде Ему блестят глаза (в значении: Его глаза блестят ; по-русски мы сказали бы: у него), а в чешском, литовском и латинском языках дательный обозначает и бывшего владельца утраченной вещи, так что в этих языках говорят не У меня , а Мнеукрали/взяли/похитили что-либо.

Творительныйпадеж, или, как его еще называют, инструментальный, обычно в языках обозначает «орудие» — инструмент или средство: ударить палкой, перевязать веревкой, приклеить клеем, нарисовать кисточкой (или: красками). Орудие похоже одновременно и на активного деятеля (которому «положен» номинатив), и на пассивный объект (которому «положен» аккузатив), поэтому иногда в языках (в том числе и в русском) эти падежи могут, так сказать, заменять друг друга. Вот несколько интересных случаев — поразмыслите над ними сами:

Я режу мясо ножом. — Мой нож режет мясо. — Мой нож хорошо режет.

(а предложение Я хорошо режу ножом звучит, пожалуй, даже странновато).

Ветер открыл калитку. — Ветром открыло калитку.

Кто-то бросил в окно камень. — Кто-то бросил в окно камнем.

Этот текст правил редактор. — Страной Эндорой правил князь.

Русский язык отличается от многих других языков тем, что в нем творительный падеж распространился очень широко и «захватил» много чужих ролей, в том числе и таких, которые не так уж близки к роли орудия. Творительный падеж может обозначать место, где что-то происходит или по которому кто-то движется, может обозначать время действия и даже — «образец для подражания», ср.: