Вера Харченко - О языке, достойном человека: учебное пособие

Традиционные, «теоретические» носители старинных истин, шестидесяти– и семидесятилетние наши соотечественники под влиянием средств СМИ (и прежде всего столь желанного вечерами для отдыха «члена семьи» – телевизора!) оказались в ситуации предельно унифицированной речи. Всего несколько десятилетий назад старые люди еще хранили и передавали молодым и колыбельные, и детские «потягунюшки», и, конечно же, не самые известные пословицы, которые в силу устойчивости своей языковой формы хранили элементы старинной грамматики, начинавшие работать уже на экспрессию речи. Моя бабушка в таких случаях говорила: «Дураку – уважь!» – это из картотеки записей разговорной речи, реплика доктора технических наук, декана факультета.

Старинное значение дательного падежа делает эту пословицу слегка загадочной, но пословица как нравственная загадка и должна быть с легким шифром: в ней не место лобовому, лозунговому воздействию лозунга, о чем в своей книге очерков по народной эстетике «Лад» писал В.И. Белов. «Из песни слова не выкинешь» – писатель анализирует на первый взгляд будто бы незатейливую пословичную истину, однако речь-то здесь не о песне, а о жизни, о том, например, что у человека должна быть семья...

«Получается, что лучшие пословицы многозначны, средние одно– и двузначны, а плохие просто скучны и прямолинейны. Возьмем такую общеизвестную пословицу «Из песни слова не выкинешь». Поверхностно и самонадеянно относясь к пословицам, мы не замечаем, что пословица не о песне, а о чем-то более важном, глубоком. Например, вообще о человеческой жизни, причем не обязательно веселой и беззаботной, как песня чижика. Тогда «слово», которое из песни нельзя выкинуть, можно представить в виде какого-то неизбежного события (женитьба, рекрутчина и т.д.)» (В. Белов).

Унификация речи в условиях современного социума – процесс почти неизбежный, и важнейшей прикладной, социально-гуманитарной по проекции, задачей филологов становится противодействие этому процессу. В каждом океане ученые насчитывают порядка десяти так называемых апвеллингов – вертикальных течений, поднимающих из глубин на поверхность многообразные живые организмы и тем самым делающих биоценоз разнообразнее и устойчивее. Языковым глубинам также нужна своего рода вертикальная циркуляция как поставщик оригинальных смыслов и экспрессивнейших форм.

В Новгороде обнаружили берестяные грамоты XII века. По меньшей мере, одна напрямую проецируется и на современную семью: Промышляя по дому, рано встань да поздно ляжь. Грамотнее, конечно же, не «ляжь», а «ляг», но почему-то именно в такой, сдвинутой форме назидание звучит прелестно и действенно. Полноте, мы не защищаем ошибки, и без того их с избытком на душу населения, но вот парадокс: чуть-чуть неправильности не делает ли жесткое требование более человечным, пластичным, а значит психологически более эффективным?

Про одни дрожжи не говорят трожди. Не по хорошему мил, а по милу хорош. Здесь можно произносить чуть ли не «трожжи», не «по мИлу», а «пО-милу», усиливая загадочность и сохраняя экспрессию рифмы и ритма. Сеяй слезами, радостию пожнет. Можно, конечно, перевести пословицу: Сеющий слезами... Но не лучше ли запомнить в более древней ее форме?

Писатели (тот же И.А. Бунин!) признавались в любви к простым истинам, писали, что с возрастом эта любовь переросла в обожание. В.И. Даль в своих сказках нанизывал серии пословиц на интерпретацию события, создавая тем самым метафорический веер, расклад осмысления, столь нужный для точности поступка. А.И. Солженицын посвящал пословицам проникновенные строки. В очерках «Бодался теленок с дубом» описывается, как знание пословиц помогало принимать решения, как непросто было осознать справедливость старинной истины: Пришла беда – не брезгуй и ею. «Народ в пословицах не лукавил», – читаем в романе «В круге первом», сказано это по поводу пословицы: Ради мяса замуж: идут, ради щей женятся. В эпопее «Красное колесо» пословицы используются как названия глав. Чем талантливее писатель, тем с большим интересом и пиететом относится он к пословичному фонду родного языка.

Вряд ли кто не обратил внимания на знаменитый отрывок из «Капитанской дочки» А.С. Пушкина, когда Пугачев и хозяин постоялого двора объясняются пословицами, прекрасно понимая друг друга, но превращая беседу в закрытый для посторонних ушей код. Впрочем, в художественном тексте пословица столь пластично входит в ткань повествования, что ее легко пропустить, не заметить, не перенять для нужд собственного употребления, как получилось у автора этой книги с пословицей Час терпеть, а век жить, замеченной в реплике Платона Каратаева только при пятом, наверное, перечитывании «Войны и мира». Психотерапевтический потенциал этой (обретенной!) пословицы огромен.

Пословицы делают нас психологами, учат мудрому смирению, утешают (что очень важно – не обманывая!) в ситуациях и семейного, и производственного общения: С детьми и горькое сладко. Ночная кукушка дневную перекукует. Знал бы, где упал, – соломки бы подложил. Возись с ребенком – не придется возиться, когда вырастет. Ребенка не переделаешь.

Помощники в повседневных заботах, пословицы охватывают буквально все аспекты и быта, и бытия. Приведем для реконструкции, возвращения в живую жизнь некоторые, не самые популярные пословицы из собрания А.И. Германовича* [11].

Приготовление еды: От доброго обеда и к ужину останется. Кисель зубам не порча. Для двух готовя, трех накормишь. Сначала воняет, потом пахнет (говорят в ответ детям, когда на кухне «не те» запахи, или имеют в виду уход за домашней скотиной, дарующей здоровую пищу).

Торговля: Купить – и внук купит, продать – и дед намается . Купишь, как хочешь, а продашь, как сможешь.

«Малый бизнес»: Прибыток с ущербом в одних санях ездят . Не испортя дела, не узнаешь. Не досмотришь оком, заплатишь боком.

Маленькие дети: Носи ребенка, пока маленький, вырастет – не поносишь. Кто не родит, тот и не скорбит.

Роды: Крута горка – родины, да забывчива.

Хождение в гости: Чужая изба засидчива. Чужой хлеб вкусен. Звонки бубны за горами, а к нам придут – что лукошки.

Прием гостей: Гость мало гостит, да много видит.

Безделье: Мешай дело с бездельем – с ума не сойдешь . Процитируем в связи с приведенной пословицей публикацию под заголовком «Чем занят мозг, когда он ничем не занят?». «по одной из гипотез, мозг постоянно находится в динамическом равновесии, балансируя между возбуждением и торможением. Вот на это и уходит львиная доля потребляемой энергии – на поддержание системы в рабочем состоянии, в постоянной готовности. По другой гипотезе, мозг все время занят прогнозированием ближайшего будущего с учетом прошлого опыта, для чего перерабатывает большие массивы информации. Особенно интригует исследователей тот факт, что эта загадочная активность мозга неравномерна, в ней есть приливы и отливы, хотя внешне в поведении отдыхающего человека или животного ничего не меняется» (Наука и жизнь. 2008. № 1. С. 78).