Илья Франк - Английский язык с Грэмом Грином. Третий человек

message ['mesIG], lounge ['launG], incident ['InsId(q)nt], serious ['sIqrIqs], address [q'dres], apartment [q'pRtmqnt], requisition ["rekwI'zIS(q)n], Nazi ['nRtsI]

There was no Lime to meet him at the Hotel Astoria where the bus landed him, and no message—only a cryptic one for Mr. Dexter from someone he had never heard of called Crabbin. "We expected you on tomorrow's plane. Please stay where you are. On the way round. Hotel room booked," but Rollo Martins wasn't the kind of man who stayed around. If you stayed around in a hotel lounge sooner or later incidents occurred; one mixed one's drinks. I can hear Rollo Martins saying to me now, "I've done with incidents. No more incidents," before he plunged head first into the most serious incident of all. There was always a conflict in Rollo Martins—between the absurd Christian name and the sturdy Dutch (four generations back) surname. Rollo looked at every woman that passed, and Martins renounced them forever. I don't know which of them wrote the Westerns. Martins had been given Lime's address and he felt no curiosity about the man called Crabbin; it was too obvious that a mistake had been made, though he didn't yet connect it with the conversation at Frankfurt. Lime had written that he could put Martins up in his own flat, a large apartment on the edge of Vienna that had been requisitioned from a Nazi owner. Lime could pay for the taxi when he arrived, so Martins drove straight away to the building lying in the third (British) zone. He kept the taxi waiting while he mounted to the third floor.

How quickly one becomes aware of silence (как быстро становишься: «один становится» знающим о тишине) even in so silent a city as Vienna (даже в таком тихом городе, как Вена) with the snow steadily settling (с монотонно укладывающимся снегом; to settle — поселиться, водвориться, обосноваться; усаживаться; укладываться; устраиваться ). Martins hadn't reached the second floor before he was convinced (Мартинс не достиг третьего: «второго» этажа, прежде чем он был убежден = не успел добраться до третьего этажа, как почувствовал уверенность) that he would not find Lime there (что он не найдет там Лайма), but the silence was deeper than just absence (но тишина была глубже, чем просто отсутствие)—it was as if he would not find Harry Lime anywhere in Vienna (это было /так/, словно не найдет Гарри Лайма нигде в Вене), and as he reached the third floor and saw the big black bow over the door handle (а когда он достиг четвертого: «третьего» этажа и увидел большую черную дугу над дверной ручкой; bow — круг, дуга, любая кривая линия ), anywhere in the world at all (где-либо в мире вообще = кто бы мог предположить, что это случится именно здесь; in the world — в мире; среди неисчислимых возможностей ). Of course it might have been a cook who had died (конечно это мог быть повар, который умер), a housekeeper (экономка), anybody but Harry Lime (кто угодно помимо Гарри Лайма), but he knew (но он знал = понял; to know — знать )—he felt he had known twenty stairs down (он чувствовал, что он знал еще за двадцать ступеней; to feel — чувствовать; stair — ступенька /лестницы/; лестница )—that Lime, the Lime he had hero-worshipped now for twenty years (что Лайм, тот Лайм, которого он боготворил теперь в течение двадцати лет), since the first meeting in a grim school corridor (с первой встречи в мрачном школьном коридоре) with a cracked bell ringing for prayers (с надтреснутым колоколом, звонящим к молитвам), was gone (умер: «был ушедший»; to go — идти ). Martins wasn't wrong (Мартинс не был неправ), not entirely wrong (не полностью неправ). After he had rung the bell half a dozen times (после того как он позвонил в колокольчик половину дюжины раз; to ring — звонить ) a small man with a sullen expression (маленький человек с угрюмым выражением /лица/) put his head out from another flat (высунул свою голову наружу из другой квартиры; to put — класть, помещать ) and told him in a tone of vexation (и сказал ему в тоне оскорбленности = обиженным голосом), "It's no use ringing like that (бесполезно трезвонить: «нет никакой пользы так звонить»). There's nobody there (там никого нет). He's dead (он мертв = умер)."

"Herr Lime (герр Лайм /господин Лайм — нем./ )?"

"Herr Lime of course (герр Лайм, конечно)."

Martins said to me later (Мартинс сказал мне позднее), "At first it didn't mean a thing (сперва это не значило ничего). It was just a bit of information (это был просто кусочек информации), like those paragraphs in The Times they call News in Brief (как те газетные заметки: «абзацы, параграфы» в Таймс, которые они называют = называются ‘Новости кратко’). I said to him (я сказал ему): When did it happen (когда это случилось)? How (как)?'"

"He was run over by a car (он был сбит машиной; to run — бежать; двигаться, ехать /о транспорте/; over — через; to run over — переехать, задавить /кого-л./ )," the man said (сказал мужчина). "Last Thursday (в прошлый четверг: «последний четверг»)." He added sullenly (добавил он угрюмо), as if really this were none of his business (словно показывая, что это совершенно его не касалось: «как если действительно это не было /вовсе/ его делом). "They are burying him this afternoon (они хоронят его сегодня после полудня). You've only just missed them (вы только что пропустили их)."

"Them (их)?"

"Oh, a couple of friends and the coffin (о, пара друзей и гроб)."

"Wasn't he in hospital (он не был в больнице)?"

"There was no sense in taking him to hospital (не было никакого смысла везти его в больницу). He was killed here on his own doorstep (он был убит здесь, на своем собственном пороге)—instantaneously (мгновенно; instant — мгновение, миг, момент ). The right-hand mudguard (правое: «праворукое» крыло; mudguard — крыло; щит от грязи; mud — грязь; guard — защита ) struck him on his shoulder (ударило его в плечо; to strike ) and bowled him over in front like a rabbit (и сбило его /покатив/ вперед как кролика; to bowl — катать /шар, колесо и т. п.; to bowl over — сбить )."

aware [q'weq], silence ['saIlqns], steadily ['stedIlI], [kqn'vIns], absence ['xbs(q)ns], hero ['hIqrqu], worship ['wq:SIp], corridor ['kOrIdO:], entirely [In'taIqlI], sullen ['sAlqn], expression [Ik'spreS(q)n], vexation [vek'seIS(q)n], bury ['berI], instantaneous ["Instqn'teInIqs]

How quickly one becomes aware of silence even in so silent a city as Vienna with the snow steadily settling. Martins hadn't reached the second floor before he was convinced that he would not find Lime there, but the silence was deeper than just absence—it was as if he would not find Harry Lime anywhere in Vienna, and as he reached the third floor and saw the big black bow over the door handle, anywhere in the world at all. Of course it might have been a cook who had died, a housekeeper, anybody but Harry Lime, but he knew—he felt he had known twenty stairs down—that Lime, the Lime he had hero-worshipped now for twenty years, since the first meeting in a grim school corridor with a cracked bell ringing for prayers, was gone. Martins wasn't wrong, not entirely wrong. After he had rung the bell half a dozen times a small man with a sullen expression put his head out from another flat and told him in a tone of vexation, "It's no use ringing like that. There's nobody there. He's dead."

"Herr Lime?"

"Herr Lime of course."

Martins said to me later, "At first it didn't mean a thing. It was just a bit of information, like those paragraphs in The Times they call News in Brief. I said to him: When did it happen? How?'"

"He was run over by a car," the man said. "Last Thursday." He added sullenly, as if really this were none of his business. "They are burying him this afternoon. You've only just missed them."

"Them?"

"Oh, a couple of friends and the coffin."

"Wasn't he in hospital?"

"There was no sense in taking him to hospital. He was killed here on his own doorstep—instantaneously. The right-hand mudguard struck him on his shoulder and bowled him over in front like a rabbit."

It was only then (и только тогда) Martins told me (сказал мне Мартинс) when the man used the word rabbit (когда тот мужчина использовал слово ‘кролик’) that the dead Harry Lime came alive (мертвый Гарри Лайм пришел живым = ожил), became the boy with the gun (стал мальчиком с пистолетом); a boy starting up among the long sandy barrows of Brickworth Common saying (мальчиком, появившимся посреди длинных песчаных холмов Брикуортского пустыря; to start up — вскакивать; появляться; barrow — гора, холм, возвышенность; common — общий, всеобщий; общественный, публичный; общинная земля, общественный выгон; пустырь ), "Shoot (стреляй), you fool (ты, придурок), shoot. There" (/ну/ вот), and the rabbit limped to cover (и кролик захромал в укрытие), wounded by Martins' shot (раненный выстрелом Мартинса). "Where are they burying him (где они хоронят его)?" he asked the stranger on the landing (спросил он незнакомца на лестничной клетке).

"In the Central Cemetery (на Центральном кладбище). They’ll have a hard time of it (им это будет нелегко: «они будут иметь трудное время от этого») in this frost (на таком морозе)."

He had no idea how to pay for his taxi (он не имел никакого представления, как заплатить за свое такси), or indeed where in Vienna he could find a room (или, действительно, где в Вене он мог найти комнату; indeed — в самом деле, действительно; конечно, несомненно; в составе сложного предложения для подчеркивания, развития уже высказанной мысли ) in which he could live for five English pounds (в которой он мог жить за пять английских фунтов), but that problem had to be postponed (но эта проблема должна была быть отложенной) until he had seen the last of Harry Lime (пока он не увидит в последний раз: «последнее от» Гарри Лайма). He drove straight out of town (он поехал прямо наружу из города; to drive — ездить, водить машину ) into the suburb (British zone) where the Central Cemetery lay (в пригород (британская зона) где находилось Центральное кладбище; to lie — лежать; находиться ). One passed through the Russian zone to reach it (надо было пройти: «один проходил» через русскую зону, чтобы достигнуть его = чтобы туда попасть), and a short cut through the American zone (и короткий путь: «отрезок» через американскую зону), which you couldn't mistake (которую ты не мог перепутать /с чем-либо/)» because of the ice-cream parlours in every street (из-за лотков с мороженым на каждой улице). The trams ran along the high wall of the Central Cemetery (трамваи ходили вдоль высокой стены Центрального кладбища; to run — бежать ), and for a mile on the other side of the rails (и на милю на другой стороне от рельсов) stretched the monumental masons (растянулись камещики /лавки камещиков/ , предлагающие памятники /для кладбища/: «монументальные каменщики) and the market gardeners (и садоводов; market gardener — садовод или огородник, выращивающий для рынка )—an apparently endless chain of gravestones (по-видимому бесконечная цепь могильных камней) waiting for owners (ждущих владельцев) and wreaths waiting for mourners (и венков, ждущих плакальщиков; to mourn — скорбеть, оплакивать ).