Валерий Пестерев - Модификации романной формы в прозе Запада второй половины ХХ столетия

В этом же аспекте двуединства романного и эссеистического осмысливает поэтику «Бессмертия» и автор пока единственной в нашей стране научной статьи о творчестве Кундеры С.А. Шерлаимова: «Признавая наличие в романе эссеизма, было бы неточно утверждать, что в нем есть философские или эстетико-теоретические отступления. Все части романа организованы движением мысли, но это именно «романная мысль»: развитие сюжета и его осмысление равно важны и их невозможно разделить» [610] Вопросы литературы. — 1998. — Вып. I. — С. 260. .

И действительно, истинной творческой свободы, «мудрости сомнения» и «экспериментальной мысли» романа Кундера достигает не в обновленном саморазвитии литературных приемов, а в синтезе эссеистического с романным, охватывающем всецело произведение и каждый элемент его художественной структуры. Свободой формы, незавершенностью, открытостью и изменяемостью роман и эссе подобны, но первый — на уровне творческого и творящего воображения, эссе — на уровне мысли [611] Осмысливая художественную природу своего романа-мифа в докладе «Иосиф и его братья» и говоря то о роли в нем «элементов анализирующей эссеистики», то определяя пролог «Сошествие в ад» как « фантастическое эссе» (выделено мною. — В.П. ), Т. Манн как раз отмечает понятийно-образную природу эссе и родство этого жанра роману (Манн Т. Xyдожник и общество: Статьи и письма. — М., 1986. — С. 114, 118). . Возможно, именно поэтому эссе легко воспринимает словесно-художественное, потому-то столь органичен их синтез в художественной прозе. И именно эссе дает возможность Кундере осуществить свое писательское стремление в преодолении художественной одномерности и однолинейности [612] Именно в развитии этих свойств Кундера видит суть истории европейского романа, отмеченной вехами новаторских открытий М. де Сервантеса, Ф.М. Достоевского, Г. Броха, и смысл этого жанра в современную эпоху. См.: Kundera M. L' Art du roman. . И прежде всего в сфере формы.

Средством синтеза эссеистического и романного, как уже отмечалось, является у Кундеры перемонтажировка, предполагающая одновременно демонтаж и монтаж. В 70—80-е годы модификации кинематографического и одновременно литературного монтажа неотделимы от общего контекста «деконструктивизма» (часто используемого как синоним постструктурализма [613] Современное зарубежное литературоведение. — М., 1996. — С. 33. ), основополагающее понятие которого — «деконструкция» — возводится в универсальный статус сути бытия, философского миропонимания, методологии познания во всех сферах, главного принципа художественного творчества. «Изменив парадигму критического мышления современной науки о литературе и внедрив новую практику анализа художественного текста, деконструктивизм (уже как международное явление) стал переосмысляться как способ нового восприятия мира, как образ мышления и мироощущения новой культурной эпохи, новой стадии развития европейской цивилизации — времени "постмодерна"» [614] Ильин И.П. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм. — М., 1996. — С. 197. .

Несмотря на множество несводящихся воедино деконструктивистских точек зрения (скажем, Ж. Деррида, признанного «ключевой фигурой» этой концепции и разработавшего ее принципы еще в 60-е годы, или самого авторитетного представителя американского деконструктивизма Иельской школы Пола де Мана), парадигматическим принципом этого направления является деконструкция, в общеупотребимом смысле как «разрушение структуры».

Очевидна истинность утверждения П. де Мана, что «деконструкция — отнюдь не прихоть исследователя», «она имманентна языку и речи» [615] De Man P. Allegories of Reading: Figural langage in Rousseau, Nietzche, Rilke and Proust. — New Haven, 1979. — Р. 170. . Более того, это свойство творчества, произведения, художественной формы, культуры. Но в «постструктуралистском мышлении» деконструкция абсолютизируется, становится самоценной и самодовлеющей. В деконструктивизме, полагает Ю.Н. Давыдов, «скептизация» и «парадоксализация» нашего знания о мире оборачивается «деконструкцией всех несущих конструкций» знания [616] Давыдов Ю. Современность под знаком «пост» // Континент. — 1996. — № 89. — С. 308. . Потому-то деконструктивизм выявляет (и, по сути, утверждает) относительность и иллюзорность любого факта, самой реальности, традиции, стереотипов мысли, языка, творчества, всего «культурного интертекста», да и самого деконструктивистского анализа.

Хотя, ретроспективно, из 90-х, взлет деконструктивисткой практики в 80-е был объективно оценен как нигилистическая критика без позитивных и конструктивных ответов [617] «В 80-е смысл был утрачен, и мы играли с означающими, — пишет Кармен Видаль. — Объекты, включая человека, существовали только как знаки. Стремление к бесконечности. Бессмысленная свобода. Эстетика исчезновения. Социальное дезертирство. Де-идеологизация. Общественная сфера стала пустыней, где трансполитический характер, бесчеловечность нашего асоциального и поверхностного мира превратилась в экстатическую критику культуры» (Vidal M.C. The death of politics and sex in the eighties show / / New literary history. — Charlottesville. — 1993. — Vol. 24. — № 1. — Р. 176). , постструктурализм дает искусству безграничную возможность демонтажа и как следствие — продолжение в индивидуальном, творческом и творящем, сознании — обновляющийся монтаж. Деконструктивизм (и в этом продолжая структурализм), узаконивая в эстетическом статусе формообразование, «сделанность» монтажа, вызывает обновление синхронности демонтажа и собственно монтаж, который есть, по Ж. Делёзу (всецело принимающего утверждение С. Эйзенштейна, что «монтаж — это фильм как целое»), «определение целого… посредством пригонки, разрезки и новой искусственной пригонки» (4, 139) [618] Один из ведущих философов постструктурализма Ж. Делёз как автор двухтомного исследования киноискусства — «Кино 1. Образ-в-движении», «Кино 2. Образ-во-времени» (1983) — возвел кино, что всепризнанно, на философскую высоту. Монтажу посвящена значительная часть первого тома (Deleuze G. Cinema 1. L'image-mouvement. Р., 1983). Здесь и далее цитаты даны по опубликованным фрагментам: Искусство кино. — 1997. — № 4, 6. В тексте работы в скобках первая цифра указывает номер журнальной книги, вторая — страницу. . Монтаж не только хранит память о демонтаже, но возникает на его основе, включает его в себя, существует при наличии демонтажа. Деформация приемов в кадре, их перераспределение, изменение соотношений параметров и внутри предмета между его элементами — неосознанные «недостатки» фото, которые, со ссылкой на В. Шкловского, Ю. Тынянов считает «отправными качествами, опорными пунктами кино» [619] Тынянов Ю.Н. Об основах кино [1927] // Тынянов Ю.Н. Указ. соч. — С. 335. . Это не что иное, как демонтаж в монтаже — единство, раскрытое Вяч. Вс. Ивановым: «Монтаж выбирает из всех кусков первичного материала лишь некоторые, разрезая бесконечную ленту и склеивая ее части друг с другом» [620] Иванов Вяч.Вс. Монтаж как принцип построения в культуре первой половины ХХ в. // Монтаж: Литература. Театр. Искусство. Кино. — М., 1988. — С. 137. .