Владимир Алпатов - История лингвистических учений. Учебное пособие

Традиционная схема частей речи сохранилась до XVI–XVII вв., после чего подверглась некоторым модификациям. Выделению прилагательного в особую часть речи способствовало начало изучения новых европейских языков, где они и морфологически разошлись с существительными; тем не менее старая точка зрения существовала еще долго (см. ниже о противоречивой трактовке прилагательных в «Грамматике Пор-Рояля») и была окончательно оставлена лишь в XVIII в. Достаточно поздно были выделены в качестве частей речи также числительные и частицы, а причастие, наоборот, стало обычно исключаться из числа особых частей речи, хотя в русистике, например, старая точка зрения иногда высказывалась и в XIX, и даже в XX в.

В арабской грамматике в противоположность европейской выделялись лишь три части речи: имя, глагол и частица. Такая точка зрения напоминала классификацию Аристотеля и иногда принималась как заимствованная у него. Однако доказательств этого нет, а такая классификация могла выработаться и на арабской почве. Более бедная классификация арабов была по сравнению с европейской и более последовательно морфологической. Действительно, морфология классического арабского языка позволяет выделить три основных морфологических класса, в том числе «нулевой» класс неизменяемых частиц, во всех других отношениях неоднородный (хотя классам давали и семантические интерпретации).

Несколько похожей на арабскую была и более древняя индийская классификация частей речи, впервые проведенная Яской. Он также разграничивал имя и глагол, противопоставляя эти классы служебным элементам. Однако последние, нечленимые у арабов, разделялись у Яски на две части речи, которые принято переводить терминами «предлог» и «частица»; частицы имели некоторое собственное значение, а предлоги понимались как единицы, лишь определяющие значение имен и глаголов. В целом эта классификация была более семантичной, чем античные и арабская.

В Японии первичным издавна было разграничение знаменательных и служебных «слов», которые до конца XIX в. даже именовались разными терминами. В XVIII в. была построена собственная классификация частей речи, основанная в отношении знаменательных единиц прежде всего на противопоставлении имени и глагола; глагол в свою очередь делился на два класса: собственно глаголы и класс, обычно именуемый в европейской японистике классом «предикативных прилагательных», обладающих особым спряжением и особой семантикой (при тех же, что и глаголы, синтаксических свойствах). Классификация также была менее детальна, чем европейская, и отличалась от нее признаком, который можно назвать многоуровневостью. В Европе все части речи от имени до предлога выделялись как бы одновременно, а в Японии сначала выделялись знаменательные и служебные единицы, затем знаменательные делились на имена и глаголы, затем глаголы — на собственно глаголы и «предикативные прилагательные». После европеизации классификация стала детальнее за счет выделения наречий, местоимений и т. д., но основные ее признаки, включая многоуровневость, сохранились.

Наконец, в Китае, где не сочиняли грамматик, классификаций по частям речи не было, за исключением выделения «полных» и «пустых» слов. Это связано с особенностями строя китайского языка, где нет словоизменения, а синтаксически большинство слов может выступать в самых различных позициях. Вопрос о частях речи представляет огромные трудности и для европейских китаистов, подходящих к этому языку с привычными критериями.

Итак, большинству традиций свойственно было выделять части речи, обращая в той или иной степени внимание на два базовых различия: знаменательных и служебных слов, а среди знаменательных слов — имени и глагола. Выделение же таких сейчас для нас привычных частей речи, как прилагательное, наречие, местоимение, — особенность европейской традиции, в некоторых случаях весьма поздняя.

Наконец, кратко надо сказать о синтаксических исследованиях. Они чаще отсутствовали, как это было в Китае и Японии (синтаксис там сложился уже после европеизации), либо были менее развиты, чем морфологические. В частности, в Европе, хотя еще в античности появилась специальная книга по синтаксису Аполлония Дискола, были разработаны лишь некоторые синтаксические проблемы, прежде всего типов согласования и управления в связи с ошибками в употреблении тех или иных грамматических форм. Члены предложения у Аполлония еще не отграничивались от частей речи. Окончательная разработка традиционных синтаксических категорий и терминов произошла лишь в позднее средневековье. Ее начали модисты, а в основном закончили грамматисты XVI в.

Наиболее развитая синтаксическая концепция существовала в арабской традиции, хотя границы между синтаксисом и морфологией там проводили не совсем так, как это привычно для нас; в частности, к синтаксису относили и изучение окончаний слов (морфология ограничивалась корнем и огласовками). В основном арабский синтаксис изучал употребление в предложении тех или иных грамматических форм, в частности, форм падежей и наклонений. Здесь была выработана достаточно сложная методика.

Говоря о лингвистических традициях в целом, следует сказать, что в их рамках было очень много сделано для изучения языков, многое из того, что существует в современной науке о языке, прямо восходит к традициям многовековой давности. Прежде всего, конечно, на развитие языкознания влияла европейская традиция, из которой непосредственно выросло научное языкознание. Однако и другие традиции оказали на лингвистику некоторое воздействие, а многое из их арсенала еще может быть использовано лингвистикой в будущем. Кроме того, изучение общего и различного в традициях позволяет более четко разграничить общелингвистические свойства и типологические особенности отдельных, в первую очередь европейских языков. Сложившаяся в Европе лингвистика не всегда разграничивала то и другое, что может приводить к неадекватности в описании языков, далеких по строю от европейских. Такие разграничения, влияющие на развитие лингвистической теории, становятся яснее, если наблюдать за тем, как описывают языки иные традиции.

Античные истории языка и стиля. М.—Л., 1936. Раздел «Язык».

История лингвистических учений. Древний мир. Л., 1980.

История лингвистических учений. Средневековый Восток. Л., 1981.

История лингвистических учений. Средневековая Европа. Л., 1986.

История лингвистических учений. Позднее средневековье. Л., 1991.

Алпатов В. М. О сопоставительном изучении лингвистических традиций (к постановке проблемы) // Вопросы языкознания, 1990, № 2.