Владимир Ульянов - Быть услышанным и понятым. Техника и культура речи

Г-н «МинобрАз» вряд ли утруждал себя столь детальным изучением предмета, просто утвердил то, что, как кажется, чаще звучит: то ли на улицах, то ли по «телеку», то ли в коридорах министерств, комитетов и ведомств, просто узаконив то, что в приличных семьях (не только в интеллигентных) всегда было принято считать вершиной безграмотности и невоспитанности. Следуя логике таких ревнителей «государственного языка», надо признать нормой довольно часто звучащее повсюду, в эфире, в сериалах, в некоторых кинофильмах и спектаклях междометие «Блин!» (отнюдь не в гастрономическом контексте). Сноска не рекомендована лицам, не достигшим совершеннолетия [26] .

Об итогах реформы русского языка 1918 года, фактически подготовленной Орфографической комиссией Императорской Российской академии наук (она работала над реформой в течение восьми лет), вспомнили несколько позднее. В новейшие времена в 1963–1964 годах – после публикации в газете «Известия» статьи на тему о низком уровне грамотности в стране – заговорили об упрощении русской орфографии. В мае 1963 года была создана Комиссия по усовершенствованию русской орфографии. «Настойчивое требование советской общественности», – как говорилось в постановлении, заключалось в требовании «внести усовершенствования и упрощения в систему правописания». Тогда впервые и возникли жаркие дискуссии на грани скандала в связи с радикальными предложениями комиссии: например, писать «ноч», «мыш», «заец», «платьеце», «огурци», «серца», «зоньтеки» и «афтамабили» и т. д. (приближенно к устной речи). Тогда вновь предлагалось «писать, как слышишь» – то есть «бульён», «парашут», «плащь», «файе» и так далее, и прочие филологические усовершенствования. Обсуждения прекратились сами собой в связи со снятием Хрущёва. Но такие изменения как-то могут быть оправданы идеей сближения письменной речи и устной.

Во времена царствования в эфире Президента М. С. Горбачёва, потом Б. Н. Ельцина многое из произносимых тогда аббра-кадабр можно было «узаконить». Михаил Горбачёв, например, так и не осилил правильное произнесение слова «Азебаржан» (Азербайджан), также упорно говорил «диАлог», «углУбить» с ударением на втором слоге, «отсортировать» – на третьем. Однако это не стало поводом для изменения всех словарей и переименования одной из республик СССР. К счастью, тогда тот Миноб-рАз не поспел. Странно, что до сих пор блатной жаргон не стал «государственным языком Российской Федерации», хоть самые высокопосаженные чиновники не первый год в своих публичных выступлениях вполне уверенно «ботают по фене». Так изъясняются и некоторые журналисты. Многие выражения уже стали обще-употребимыми. Не случайно, – ведь значительная часть наших сограждан прошла школу тех или иных лагерей. Впрочем, в перечне ещё есть свободное место, то ли для тридцати, то ли для пятидесяти следующих словарей. Будем с интересом наблюдать за тем, как создаются постулаты «государственного» языка!

Коллеги из Агентства журналистских расследований сразу заметили, что:…«внезапный “отзыв” Министерством образования неправильного ударения в слове «дОговор» (договОр), а также поспешное обещание, что список «разрешённых» словарей скоро увеличится аж до пятидесяти единиц, вызвали в интернет-сообществе уже не возмущение, а безудержное веселье. Вдоволь поглумившись над профессионализмом министерских УМО, некоторые блогеры даже выразили мысль, что вся эта история была придумана кремлёвскими имиджмейкерами для развития «традиционного сценария», только теперь в филологии: мол, премьер или Президент, иной «добрый царь» «замочит в сортире» виновных и спасёт русский язык. «Чтобы не кошмарили отечественную словесность!» – добавит другой.

Поживем – увидим!..

Будем ждать следующего, очередного приказа какого-нибудь «МинобрАза», утверждающего ещё и некие правила поведения в общественных местах. Отчего бы не считать нормальным то, что происходит повсеместно: лакать на ходу напитки из «горлА» бутылки или пакета, смачно чавкать и хлюпать за едой в каком-либо кафе, шмыгать носом, пожалуй, даже сосредоточенно ковырять в носу и поедать полученную добычу.

1. Общепринятое, нормативное произношение опирается на языковую логику (то есть на психологию речи) и на физиологическую природу звукоизв лечения.

2. В русской нормативной речи ударение и произношение далеко не всегда установлены жёстко. Применение нормы часто зависит от речевых традиций, смысла произносимого, от конкретного мелодического и ритмического контекста.

3. Культура речи требует знания лексикографических источников. Их выбор определяется профессиональными задачами и условиями производственной деятельности.

1. Заведите привычку фиксировать в вашем дневнике произносительные ошибки, допускаемые в публичной речи. Обязательно произносите записанные фразы правильно – только так можно освоить речевую культуру практически.

2. Воспроизведите вслух приведённые в этой части примеры произношения слов и словосочетаний. Если где-либо слышите неверное звучание тех или иных слов, мысленно произнесите правильно. Именно таким образом формируются разговорные стереотипы.

3. Сочините или подслушайте и запишите в дневнике примеры применения описанных норм и традиций, используйте эти записи в качестве тренировочных текстов.

Для тренинга мы не будем использовать скороговорки, как это делают обычно. В качестве тренировочного материала применим стихотворный текст великого автора. Именно тут попробуем, интонационно выделяя ударные гласные, наполнить дыханием согласные и их сочетания. Это будет основой для воспитания в себе чувства ритма и мелодии речи, дорогой к точному и осмысленному произнесению любого текста.

Оптимальным будет какой-либо фрагмент классического стихотворного произведения, романа А. С. Пушкина «Евгений Онегин». При этом желательно использовать не любовные или посмертные письма и лирические отступления, а описание происходящего. Как скажем сегодня, репортаж: «Такой-то идет туда-то, делает то-то, получается то-то».

Почему берём этот текст?

Во-первых, потому что здесь стиль общения с читателем близок к конферансу, то есть к наилучшему способу общения телерадиоведущих с аудиторией.

Во-вторых, в отличие от многих других стихов, в романе применён стерильно чистый метр. Во многих поэтических произведениях встречаются пропущенные или лишние слоги, а в знаменитой «онегинской строфе» математически точно выстроенный стих – четырёхстопный ямб. Строка состоит из четырёх повторяемых элементов, так называемых «стоп». Ямбическая стопа двусложная, в каждой два слога, два гласных звука. Первый слог безударный, звучащий без акцента, следующий – ударный, то есть произносимый на снижении тона и удлиняемый. В конце строк чередуются женская и мужская рифмы, завершаемые соответственно безударным или ударным слогом.