Нина Мечковская - Социальная лингвистика [таблицы в рисунках]

2. Под "биологической функцией" понимается биологическая (физиологическая) релевантность некоторых явлений в коммуникации животных (см. с. 9 — 13и подробно Степанов 1971).

С точки зрения семиотики язык — уникальная, но не единственная знаковая система: он сопоставим с языком пчел, дорожной сигнализацией, алгоритмическим языком программирования. С точки зрения науки об обществе язык не имеет аналогов. Он не просто своеобразен — по ряду существенных признаков он отличается от всех общественных явлений.

1. Язык, сознание и социальный характер трудовой деятельности изначально взаимосвязаны и составляют фундамент человеческого своеобразия в биологическом виде Homo sapiens.

2. Наличие языка есть необходимое условие существования общества на всем протяжении истории человечества. Любое социальное явление в своем существовании ограничено в хронологическом отношении; оно не изначально в человеческом обществе и не вечно. Так, не всегда существовала, по мнению большинства специалистов, семья; не всегда были частная собственность, государство, деньги; не изначальны также различные формы общественного сознания — наука, право, искусство, мораль, религия. В отличие от неизначальных и/или преходящих явлений общественной жизни, язык изначален и будет существовать до тех пор, пока существует общество.

3. Наличие языка есть необходимое условие материального и духовного бытия во всех сферах социального пространства. Любое общественное явление в своем распространении ограничено определенным "местом", своим пространством. Разумеется, в обществе все взаимосвязано, однако, допустим, наука или производство не включают в себя (в качестве компонента, условия, предпосылки, средства и т. д.) искусство, а искусство не включает в себя науку или производство. Иное дело язык.

Он — глобален, вездесущ. Сферы использования языка покрывают все мыслимое социальное пространство. Будучи важнейшим и основным средством общения, язык не отделим от всех и любых проявлений социального бытия человека.

4. Язык зависим и не зависим от общества. Глобальность языка, его включенность во все формы общественного бытия и общественного сознания порождают его надгрупповой и надклассовый характер. Однако надклассовость языка не означает его внесоциальности. Общество может быть разделенным на классы, но оно остается обществом, т. е. известным единством, сообщностью людей. В то время как развитие производства приводит к социальной дифференциации общества, язык выступает как его важнейший интегратор. Вместе с тем социальная структура общества и социолингвистическая дифференциация речевой практики говорящих находят известное отражение в языке. Общенародный язык социально неоднороден. Его социальная структура, т. е. состав и значимость социальных вариантов языка (профессиональная речь, жаргоны, просторечие, кастовые языки и т. п.), а также типы коммуникативных ситуаций в данном обществе обусловлены социальной структурой общества. Однако, при всей возможной остроте классовых противоречий, социальные диалекты языка не становятся особыми языками.

5. Язык — это явление духовной культуры человечества, одна из форм общественного сознания (наряду с обыденным сознанием, моралью и правом, религиозным сознанием и искусством, идеологией, политикой, наукой). Своеобразие языка как формы общественного сознания состоит в том, что, во-первых, язык, наряду с психофизиологической способностью отражать мир, является предпосылкой общественного сознания; во-вторых, язык представляет собой семантический фундамент и универсальную оболочку разных форм общественного сознания. По своему содержанию семантическая система языка ближе всего к обыденному сознанию. Посредством языка осуществляется специфически человеческая форма передачи социального опыта (культурных норм и традиций, естественнонаучного и технологического знания).

6. Язык не относится к идеологическим или мировоззренческим формам общественного сознания (в отличие от права, морали, политики, философского, религиозного, художественного, обыденного сознания). Как сказал Иосиф Бродский в Нобелевской лекции, "язык … к этическому выбору не способен".

7. Язык сохраняет единство народа в его истории вопреки классовым барьерам и социальным катаклизмам.

8. Развитие языка в большей мере, чем развитие права, идеологии или искусства, независимо от социальной истории общества, хотя в конечном счете оно обусловлено и направлено именно социальной историей. Важно, однако, охарактеризовать меру этой независимости. Связь истории языка и истории общества очевидна: существуют особенности языка и языковых ситуаций, соответствующие определенным ступеням этнической и социальной истории. Так, можно говорить о своеобразии языков или языковых ситуаций в первобытных обществах, в средние века, в новое время (см. с. 144–151). Вполне очевидны также языковые последствия таких социальных потрясений, как революции, гражданские войны: смещаются границы диалектных явлений, нарушается прежний нормативно-стилистический уклад языка, обновляется политическая лексика и фразеология (см. с. 151–152). Однако в своей основе язык остается прежним, единым, что обеспечивает этническую и культурную непрерывность общества на всем протяжении его истории.

Своеобразие языка как общественного явления, по сути дела, коренится в его двух особенностях: во-первых, в универсальности языка как средства общения и, во-вторых, в том, что язык — это средство , а не содержание и не цель общения; семантическая оболочка общественного сознания, но не само содержание сознания. Язык по отношению к духовной культуре общества сопоставим со словарем по отношению ко всему разнообразию текстов, построенных на основе этого словаря. Один и тот же язык может быть средством выражения полярных идеологий, разноречивых философских концепций, бесчисленных вариантов житейской мудрости.

Итак, язык выступает как универсальное средство общения народа. Он сохраняет единство народа в исторической смене поколений и общественных формаций, вопреки социальным барьерам, — тем самым объединяя народ во времени, в географическом и социальном пространстве.

Возможности говорить и писать, заключенные в каждом языке, по-разному реализуются в речи. Так, говорящие по-русски могут произносить слово холодно с разным ударением: [хо́ладна], [халадно́] и [хало́дна], или с ассимиляцией (уподоблением) звука [д] звуку [н]: [хо́ланна], или — в севернорусских говорах — о́кая, т. е. различая безударные [о] и [а]: [хо́лодно], или — в средне- и южнорусских говорах, а также в литературном русском языке — а́кая, т. е. произнося безударные [а] и [о] одинаково: [хо́ладна]. В русской речи, далее, одни говорят — играя , другие — играючи , а кто-то — игравши , или играмши , или грая . Одну и ту же вещь говорящие на русском языке называют по-разному: кувшин, крынка, махотка, глечик, горлач, жбан, кубан, балакирь . Налицо, таким образом, широкая вариантность в реализации языковых возможностей одного языка. Системы регулярных и взаимосвязанных вариантов реализации языковых возможностей образуют формы существования языка , т. е. достаточные для коммуникации варианты языка, используемые в том или ином социуме (народе, этнографической общности, социальной или профессиональной группе говорящих).