Людмила Шкатова - Как слово отзовется

И не так уж безобидны эти словесные новшества. Так, пришедшее из арго уголовников «балдеть» на долгое время вытеснило в речи молодежи целый ряд разнообразных по значению и эмоциональной окраске слов общепринятого языка: гулять, отдыхать, развлекаться, веселиться, радоваться, напиваться, бездельничать, проводить время, шататься без дела, испытывать удовольствие, играть и проч. Заимствованное «хипповать», «хипповый» говорится вовсе не в осуждение, как следовало бы ожидать, а «кайфовать», «ловить кайф» в речи подростка звучат странно и вычурно.

Ж а р г о н — это речь группы людей, объединенных общими интересами, родом деятельности, времяпрепровождением. Буквально это слово означает «испорченный язык», а он и действительно испорченный, только не язык, так как жаргон паразитирует на базе естественного языка, не имея собственной грамматики и фонетики. Весь жаргон — в специфических словах и выражениях, часто заимствованных у других народов.

Цель использования жаргонной лексики — обособить данную социальную группу от остальной части общества. Особенно четко это проявляется в а р г о — речи низов общества, деклассированных групп и уголовного мира, которую иногда называют блатной музыкой, блатом или феней.

Большинство моих собеседников выразило презрение к тем, кто обходится убогим словарем уголовников. Однако нашлись и «защитники» у современной Эллочки-людоедки: что, мол, так уж серьезно относиться к этой, словесной игре, которая проходит с возрастом? Нет уж, увольте, уважаемые оппоненты: и после ветрянки остаются оспинки. Язык и мышление взаимосвязаны. Если мир человека ограничен, жаргон как средство общения его вполне устраивает.

«Пусть в языке останутся легкие, неопасные словечки. Они могут иногда даже обогатить язык, сделать его нестандартным, что всегда приковывает внимание и симпатии слушающих, — пишет челябинский студент Павел Уваров. — Нельзя сказать, что молодежь не владеет богатством языка (хотя беседу поддерживать трудно, письма разучились писать). Современная молодежь кое-что знает. Но в своем кругу предпочитает говорить больше на англо-варварском, чем на русском. Почему? На таком языке говорить легче, он ни к чему не обязывает. Не обязывает понять душу другого человека, его боль, его заботы».

Думаю, автор сам себя опроверг: зачем такие «легкие», «неопасные» словечки, которые прикрывают духовную глухоту, неумение и нежелание понять другого человека? И это грустное признание: «беседу поддерживать трудно, письма разучились писать» — разве оно не противоречит утверждению: «нельзя сказать, что молодежь не владеет богатством языка»?

А вот еще одно утверждение, очень категорическое: «Жаргон был, есть и будет. Это пласт языка, и с этим ничего сделать нельзя», — пишет Светлана Палашова из Челябинска. Давайте в качестве аргумента против такого заявления почитаем письмо Е. Богоявленской: «Знаете, я сама классе в 5—6-м говорила на «легком» жаргоне. Говорила, говорила — и вдруг прозрела: как грубо, некрасиво выглядит со стороны!.. Услышать такое, да еще от близкого, закадычного друга, обидно, неприятно. Даже в шутке, оказывается, нельзя допускать грубости! Жаргон не только грубый, но ведь он влечет за собой и ограниченность, замкнутость кругозора и мысли. Как же с ним не бороться?! Пусть это временно, преходяще, но оно ворует у нас столько золотого времени! И потом, «после жаргона» остается какое-то «белое пятно» в душе, да и в развитии, наверное, тоже. Надо бороться с жаргоном!»

Отношение молодежи к родному языку беспокоит и тревожит людей старшего возраста. Большое и очень интересное письмо прислала в редакцию преподаватель Лидия Ивановна Ким из Копейска: «Почему некоторая часть молодежи идет по пути извращения и упрощения языка? — спрашивает она и приходит к выводу: — Ответ может быть такой: желание легко и просто, без особого труда, выделиться из общей массы людей.

Самовыразиться, утвердиться на фоне сплошной грамотности, высокоразвитой культуры не так-то просто. Это огромный труд. Зачем, трудиться, познавать искусство, читать литературу, учить правила русского языка, ходить в музеи, театры, кино, когда можно, овладев несколькими десятками жаргонных слов, надев модные американские джинсы, взяв гитару в руки, заучив низкопробные вирши, быть кумиром среди себе подобных?»

Работая с молодежью, Лидия Ивановна (да и не только она) видит, как мучительно трудно бывает выпускникам 8—10-х классов найти нужное слово в разговоре, при ответе, насколько неумело они строят предложения, дают формулировки, до чего беден их бессвязный рассказ.

«Устаю слушать и одергивать подростков», — пишет руководитель пионерского клуба имени Беляева С. М. Шафиева. «В наше время читать умеют все, но так редко можно услышать устную литературную, грамотную и образную речь», — с горечью отмечает тов. Мусатова, методист головного учебного комбината Главюжуралстроя. «Родной язык надо изучать всю жизнь. Неправильный, изуродованный, он представляет говорящего таким жалким, таким неряшливым, если это человек и «разодет», и в кольцах, и среди ковров, и в своей машине», — считает пенсионерка Лидия Ивановна Мартынова.

Многие радиослушатели видят тесную связь речевой культуры с воспитанностью, этикой поведения. Вот, например, письмо из Челябинска: «…поражают меня наши девушки, которые позволяют называть себя «швабрами», «сявками», «чувихами». Как можно опуститься до такого «имени»?! Неужели они не понимают, что таких нельзя ни уважать, ни любить! А ведь они будущие мамы, что они могут дать своим детям?!

Всегда бывает обидно и горько, когда слышишь это от молодежи. Часто слышишь в очереди: «Замри!» — это молодежь «советует» замолчать старшим. Однажды в трамвае молодая симпатичная девушка на справедливое замечание пожилого человека грубо крикнула: «Не возникай!» Я, да и другие пассажиры, возмутились, ей пришлось выйти на первой же остановке. Она вышла, но поняла ли что-нибудь?

Вот такие «экземпляры» оскорбляют не только язык, но и нашу прекрасную молодежь, достойную большого уважения».

Думаю, и вас задели эти слова. Бывали и у вас, наверное, встречи с молодыми развязными людьми, для которых блатной жаргон чуть ли не единственный способ выражения, а вызывающее поведение стало нормой. Обратите внимание: слово и дело связаны теснейшим образом. Грубое «не возникай!» в речи девушки, обращенное к пожилому человеку, — это поступок хамский, непристойный. И едва ли девушка могла показаться симпатичной кому-либо из пассажиров, ехавших вместе с ней в трамвае. Понятно то единодушие, с каким ее оттуда выдворили. Вот если бы мы всегда достойным образом реагировали на грубость и бескультурие!