Дания Салимова - Время и пространство как категории текста: теория и опыт исследования (на материале поэзии М.И. Цветаевой и З.Н. Гиппиус)

Гиппиус тоже «вечна» – в своем миросозерцании и в философском полете мысли.

Причем, если провести так называемое «психологическое ранжирование» представленности этих двух категорий, можно предположить: в текстовом поле Марины Цветаевой более разнообразно и многогранно эксплицировано время, у Зинаиды Гиппиус – это пространство. Для Марины Цветаевой время – вечность, великая субстанция, в то же время для поэта – это ничто (Время, я тебя миную!), она могла играть временем и со временем. Потому что поэт с юности знал, что уйдет из этого времени (жизни) сама, тогда, когда это сочтет нужным. Если другие, те, кто рядом, дорожили, ценили время, стремились не выпасть из него, то Марина Цветаева всегда осознавала, что ее время (конец) зависит лишь от нее самой, она была владычицей своего времени. Зинаида Гиппиус же, хотя также достаточно смело экспериментировала со временем, во времени и со временем была намного осторожнее.

Пространство и время в творчестве этих поэтов являются не только образами-символами, они представляют эспликаторы доминанты героя-субъекта, точнее, оформляют «смысловое целое героев» и их психотип. При этом и время, и пространство «входят» активно в читателя, они, переставая быть только авторскими, способны перешагнуть через текст и заставить оценить время-место, в котором оказывается читатель-исследователь. Такая уникальная модель времени и пространства в стихотворениях Марины Цветаевой и Зинаиды Гиппиус репрезентирована в первую очередь на лексическом уровне. Именно такой подход – от слова к мысли, от формы – к категории, от частотности – к закономерности, позволяет нам претендовать на самостоятельность и оригинальность нашей работы, отличающейся от очень серьезных и значительных исследований, посвященных творчеству этих двух великих поэтов.

Как уже было отмечено, по языку Марины Цветаевой написано очень много работ. Самыми значительными среди них нам хотелось бы назвать работы Л.В. Зубовой «Поэзия Марины Цветаевой: Лингвистический аспект» (1989), В.А. Масловой «Поэт и культура: Концептосфера Марины Цветаевой» (2004) и, несомненно, многотомный «Словарь языка Марины Цветаевой». Благодарные этим ученым за новые подходы к языку поэтического мира автора, во многом следуя их научным парадигмам, мы позволим себе надеяться на то, что и наша книга станет своего рода «монетой» в елабужскую копилку исследований художественного мира поэтов.

Д.А. Салимова, Ю.Ю. Данилова

В данной работе время и пространство рассматриваются в первую очередь не только как отвлеченные философские и текстовые категории, но и как маркеры идиостиля женщин-поэтов в плане своеобразия языковой концептуализации этих категорий в текстовом поле. Тем не менее, мы решили включить и лексикографический «портрет» этих двух слов, столь значимых и концептуальных в творчестве Марины Цветаевой и Зинаиды Гиппиус. Как известно, в русском языке эти два слова-понятия включают целый набор значений: от конкретных, бытовых до полуотвлеченных и абстрактных. В текстах исследуемых нами авторов представлены все эти тончайшие оттенки, зафиксированные в философских и толковых словарях, в то же время и те, не поддающиеся квалификации подтипов дефиниции.

Времяв общем смысле – необходимая форма, в которой мы осознаем все наши представления, а через это все то, что только может быть доступным нашему сознанию. Представление времени опирается на осознание смены ощущений и явлений, также на повторении и узнавании разных состояний сознания. В лингвистическом понимании время – это: 1. Ед. ч., неопределяемое понятие. Обычно в словарях определяется как «длительность существования», «Идеальная среда», где развертывается существование в изменении и где имеют место события и феномены в (порядке) следования. Такое время соотносится с самыми разными философскими и научными представлениями: время Бергсона, солнечное время, время покажет. 2. Ед. ч. и Мн. ч., «часть времени 1., большой по протяженности промежуток времени», выделяемой по какому-либо характерному признаку, близко по своей семантике к эпохе, веку. С незапамятных времен, время Пушкина, иное время. 3. Ед. ч., «промежуток времени на оси времени без точных границ», конкретное-референтное время в аспекте длительности: упустить время, тянуть время, располагать временем. 4. Ед. ч., «точка на оси времени». Это либо временная точка, к которой приурочено событие: указать время заседания, либо часовое время: спросить точное время. 5. Ед. ч., «промежуток времени с (точными) границами, не связано с осью времен», для этой лексемы важен количественный аспект: во время еды, на время. 6. Ед. ч., «промежуток времени без точных границ, занятый какой-либо деятельностью или гетерогенным процессом»: время жатвы, время сна. Время в этом значении задает некоторую типизированность, а денотат может встраиваться как в циклическую модель времени, так и в линейную. 7. Ед. ч. и Мн. ч., «грамматическая форма глагола», представлена устойчивыми сочетаниями настоящее, будущее, прошедшее [Панова: www.dialog-21.ru/Archive/2001].

Пространство –в философском плане это необходимая форма, в которой располагаются все наши ощущения, оно всегда связано с ощущениями и неотделимо от них не только в восприятиях, но и в представлениях. Лексикографический план: 1. Ед. ч. и Мн. ч. «Идеальная среда, характеризуемая протяженностью всех своих частей, в которой располагается наше восприятие и которая содержит все протяженные предметы»: Нет, в пространстве нет (Марина Цветаева). Философски: ньютоново пространство, эвклидово пространство. У этой лексемы семантика очень широкая: могут подходить самые разные денотаты (мир, вселенная, небо, умопостигаемые абстракции). Пространство в отличие от мира, света не имплицирует представление о границах и порядках. В первую очередь эта лексема может связываться с представлениями о пустоте и незаполненности, о бесконечности, необъятности и неохватности. 2. Ед. ч. и Мн. ч., «часть пространства, без четких границ, представляющая как единое образование». В предложении это конкретно-референтная область, территория, поддерживается в основном сочетаемостью с существительными в родительном падеже, чаще с прилагательными: воздушное пространство. Русский гимн – и русские пространства (Марина Цветаева). Удерживает и идею пустоты, беспредельности: В громадном пространстве, которое лежало передо мной, я не увидел кроме этого огня ни одной светлой точки (А.П. Чехов). Может связываться и с перемещением: То пространство, которое он [Пилат] только что прошел, то есть пространство от дворцовой стены до помоста было пусто (М. Булгаков). 3. Это есть «промежуток между чем-нибудь; место, способное вместить что-нибудь», то есть это свободное место, которое нужно заполнить: Да тут столько пространства ! 4. Пространство как «абстрактная среда, напоминающая идеальную среду с протяженностью всех ее частей», например, в лингвистике: пространство текста, частеречное пространство.