Дания Салимова - Время и пространство как категории текста: теория и опыт исследования (на материале поэзии М.И. Цветаевой и З.Н. Гиппиус)

В данном тексте происходит авторское вмешательство в ход времени, так сказать, «особый способ субъективации времени» [Бабенко, Казарин 2006: 118]: З.Н. Гиппиус изобразила вечно длящийся миг. Она «заставила» время остановиться, застыть, окаменеть. И, как следствие, исчезли привычные для человека характеристики объективного мира – звуки, запахи, цвета. Все вокруг потеряло смысл, ценность, поскольку приобрело новую качественную характеристику – бесконечность, утратив другую, на наш и авторский взгляд, более важную, – краткость, мгновенность, конечность. Здесь в результате авторского эксперимента происходит смысловая градация: миг сменяется вечностью, движение – статикой, жизнь – смертью.

Определив обусловленность гиппиусовского времени несколькими факторами, отметим, что временную модель (как и пространственную) в целом можно определить как антропоцентричную по своему концептуальному содержанию. С точки зрения структуры, модель времени З.Н. Гиппиус представляет собой трехкомпонентное смысловое образование: во-первых, объективное время, которое включает историческое (репрезентируемое в основном описанием исторических событий, именами исторических деятелей) и календарное (определяемое точными датами, числами); во-вторых, субъективное (перцептуальное), или время Я-субъекта, тесно связанное с понятием жизнь как отмеренным человеку сроком; в-третьих, в особую группу выделяется умопостигаемое (концептуальное) время, связанное с феноменом Вечности, ее противопоставления мигу, «вечного возвращения», цикличности и т.п.

В поэтическом тексте как вторичной моделирующей системе индивидуальная картина мира воплощается при помощи целенаправленно отобранных, в соответствии с замыслом автора языковых средств [Бабенко, Казарин 2006; Болотнова 2007; Маслова 2004; Михеева 2006; Николина 2003; Панова 2003; Щукина 2004].

Описание временной лексической парадигмы поэтического творчества З.Н. Гиппиус необходимо, на наш взгляд, начать с воспроизведения наивно-языковой концептуализации времени, которая во многом определила гиппиусовский словесный темпоральный ряд. В современной лексикографической практике время как понятие концептуально сложно, «сумма его употреблений недискретна и плохо поддается лексикографической рубрикации» [Панова 2003: 372]. Поэтому время может трактоваться с различных точек зрения и в контексте различных смысловых отношений. Подробное лексикографическое описание лексемы время нами было приведено выше, из которого становится очевидным, что его денотативная область (в отличие от пространства) едина «длительность существования, следование», хотя сигнификаты могут быть самыми разными.

Отношение к самому понятию время у поэтов различно, что отражается на частотности его словоупотребления. В художественной ткани поэтических текстов З.Н. Гиппиус словоупотребление лексемы время имеет достаточно высокую степень частотности, что является безоговорочным доказательством ее значимости и важности для гиппиусовского идиолекта в целом. Так, лексема время и ее предложно-падежные формы представлены 22 случаями употребления, причем большая часть единиц (12) функционирует в гиппиусовских текстах в качестве некоего абсолюта (иногда и персонифицированного образа), что выражено автором графически (написание с заглавной буквы Время/Времени). Синонимом лексемы время (хотя различия в плане содержания несомненны) выступают лексема времена и ее грамматические формы (8); здесь также встречаются случаи ее заглавного написания (3). Имеют место и дериваты лексемы время, хотя число их ограничено: вневременные (1), безвременно (1), Безвременье/Безвременность (2). В последнем случае лексема с темпоральной семантикой модифицируется и в авторской картине мира выступает в качестве аналога категории пространства, как своего рода топоним: Безвременье / Безвременность – место, пространство, в котором отсутствует понятие и чувство времени (инобытие), по Гиппиус, такое пространство наполнено аксиологическим содержанием (мотив наказания, расплаты человеком за пренебрежение временем, как высшего, богом данного), как, например, в гиппиусовском «Последнем круге».

В целом, можно отметить, что из всего словарного временного арсенала русского языка З.Н. Гиппиус избирает лишь те, которые соответствуют понятию времени как абстрактного начала, эпохи (точнее – исторического отрезка), временного промежутка. Также еще одним значением времени становится понятие жизни, не имеющее аналогов в русском языке (мы не включаем сюда художественные парадигмы других писателей), при этом основной смысловой акцент приходится на первое, абстрактное значение данного понятия «особая форма существования материи» [Ожегов 2004: 194].

Отметим, что лексический план выражения временной характеристики поэтических текстов достаточно разнообразен. Однако следует учитывать принадлежность Гиппиус к символизму, литературно-художественному направлению, чью намеченную линию словоупотребления она продолжает: у символистов лексемы время и вечность, передающие отвлеченные понятия и частые их взаимообусловленность и даже отождествление получили большое распространение. Поэтому данные лексические единицы и их дериваты встречаются в поэтических текстах З.Н. Гиппиус особенно часто:

Интересно, что в поэтической концептуальной парадигме З.Н. Гиппиус лексическое употребление вечности и времени («время vs. Вечность») приходится и на бытовое (субъективное) значение: