Анатолий Чудинов - Зарубежная политическая лингвистика

Для более глубокого понимания проблем взаимодействия и даже конкуренции риторических и когнитивных исследований особенно показательно сопоставление метафорического анализа одних и тех же событий в обоих научных направлениях. В 1991 г. Дж. Лакофф опубликовал широко сейчас известное исследование об американских метафорах, которые использовались для оправдания первой войны в Персидском заливе. Ведущую роль в обосновании необходимости войны играли метафоры ПОЛИТИКА – это БИЗНЕС, ГОСУДАРСТВО – это ЧЕЛОВЕК, ПОЛИТИКА – это АЗАРТНАЯ ИГРА; не меньшую роль в оправдании играла «сказка о справедливой войне», основу которой составляла классическая схема НЕВИННАЯ ЖЕРТВА (Кувейт), ЖЕСТОКИЙ ЗЛОДЕЙ (Ирак) и ДОБЛЕСТНЫЙ СПАСИТЕЛЬ (Соединенные Штаты). В арабском мире популярной была семейная метафора: ВОЙНА между Кувейтом и Ираком – это ДЕЛО СЕМЕЙНОЕ, следовательно, старший брат (ИРАК) имеет полное право «поучить» младшего брата (КУВЕЙТ). Всякое вмешательство чужаков в семейные дела – совершенно бессмысленно, братья во всем сами разберутся.

Риторическим аналогом этой работы может служить исследование Б. Бэйтса («Аудитории, метафоры и война в Персидском заливе»). Определяя теоретическую базу своего исследования, Б. Бэйтс приводит традиционный для риторического направления ряд ссылок на работы М. Осборна, К. Берка, Р. Айви и других исследователей и использует популярную в риторическом направлении методику анализа метафорических кластеров. Дж. Буш использовал в своих обращениях метафоры кластера SAVAGERY (ДИКОСТЬ) для оправдания вмешательства Америки в конфликт и кластера CIVILIZATION (ЦИВИЛИЗАЦИЯ) для убеждения глав других государств создать антииракскую коалицию. Метафорические кластеры реализуют то, что К. Бурке называл «типичной историей» (representative anecdote), которая в варианте Дж. Буша редуцировала существующую ситуацию до простого сценария: «Не США выступают против Ирака, а дикарь против цивилизованного мира». Кластеры отображают оппозицию, которая не оставляет альтернативы, так как все народы считают себя цивилизованными. Как показывает Б. Бэйтс, лидеры государств антииракской коалиции восприняли предложенную Дж. Бушем «типичную историю» и воспроизводили эти кластеры в своих выступлениях, в том числе и египетский лидер Хосни Мубарак, и турецкий президент Турук Озал. Читатель, знакомый с исследованием Дж. Лакоффа, легко проведет параллели между «сказкой о справедливой войне» и «типичной историей». Вместе с тем методика анализа метафорических кластеров разрабатывалась параллельно с теорией концептуальной метафоры, а использование в риторике «типичной истории» было подмечено К. Берком в 60-х годах прошлого века.

Отметим также, что Джордж Лакофф и многие другие американские приверженцы когнитивного направления последовательно демонстрируют либерализм своих политических взглядов и критикуют слова и дела руководителей родной страны, заимствуя некоторые приемы из методики критического анализа дискурса. Последователи риторического направления, как правило, придерживаются консервативных взглядов. Например, у Б. Бэйтса изучение метафорических кластеров и «типичной истории» – это свидетельство, едва ли не апологетика риторического «гения» Дж. Буша (или его спичрайтеров), который смог убедить весь мир вступить в коалицию. Одновременно Б. Бэйтс выражает опасения, что данная тактика может не сработать, когда это вновь потребуется для защиты интересов США.

Вместе с тем следует подчеркнуть, что становление современной теории политической метафоры сопровождалось диалектическим взаимодействием формирующейся когнитивной парадигмы и развитием традиций исследования метафоры в русле лингвопрагматики. Не только когнитивная теория метафоры вносила коррективы в работы, ориентированные на традиционные методы исследования, но и некоторые разработки по исследованию метафоры в политической лингвистике предшествовали или сопутствовали когнитивной теории метафоры.

Становление современной теории политической лингвистики характеризуется переплетением и филиацией идей, кристаллизация которых проходила в несколько этапов и в нескольких методологических направлениях. Важно отметить, что характерная черта риторического направления в изучении политической коммуникации – это взгляд на язык как средство, выполняющее эстетическую и прагматическую функции.

Дискурсивное направление в зарубежной политической лингвистике существует в двух вариантах. Первый из них обозначается как критический анализ политического дискурса (критический дискурс-анализ), а второй – как дескриптивный анализ политического дискурса.

Критический дискурс-анализ.Критический анализ политического дискурса направлен на изучение способов, с помощью которых социальная власть осуществляет свое господство в обществе. Специалисты стремятся выяснить, как именно при помощи коммуникативной деятельности предписывается и воспроизводится социальное неравенство, а также наметить способы языкового сопротивления. Представители этого направления занимают активную социальную позицию, они ищут пути для предупреждения социальных конфликтов. Эти исследования представляют собой своего рода реакцию на традиционные публикации «рецептурного» и «восхваляющего» направлений предшествующей научной парадигмы.

Материалом для критического дискурс-анализа, как правило, становятся политические тексты, создаваемые в ситуации социального риска и отражающие неравенство коммуникантов. Определение «критический» используется в подобных исследованиях для того, чтобы подчеркнуть обычно скрытые для неспециалистов связи между языком, властью и идеологией. Детальное изучение текстов помогает выявить имплицитно выраженные бессознательные установки коммуникантов и на этой основе показать результаты воздействия дискурса на восприятие информации. За рубежом выходят специальные журналы, представляющие публикации названного направления, созданные в различных странах: «Discourse and Society» («Дискурс и общество») и ((Critical Discourse Studies» («Критические исследования дискурса»).

В работах специалистов по критическому дискурс-анализу особое внимание уделяется социальному, гендерному (половому) и этническому неравенству. Внимание авторов особенно привлекают факты злоупотребления властью в различных сферах общественной жизни. В частности, феминистские критические исследования представляют женщин как угнетенную социальную группу, характеризуют многообразные коммуникативные проблемы, являющиеся следствием угнетенного положения женщин в патриархальном обществе.