Леонид Кременцов - Русская литература в ХХ веке. Обретения и утраты: учебное пособие

Композиторы в лице Т. Хренникова выявляли космополитов-музыковедов. Шла чистка в театральных коллективах и издательствах. За упадочнические настроения критиковали знаменитое стихотворение М. Исаковского «Враги сожгли родную хату», ставшее народной песней. Написанная им в 1946 году поэма «Сказка о правде» долгие годы оставалась «в столе».

Руководящая идея была сформулирована критиком В. Ермиловым, утверждавшим, что прекрасное и реальное уже воссоединились в жизни советского человека. Со страниц книг, со сцены и экрана хлынули бесконечные варианты борьбы лучшего с хорошим. Литературные издания заполонил поток бесцветных посредственных произведений. Социальные типы, модели поведения героев «положительных» и «отрицательных», набор проблем, волновавших их, – всё это кочевало из одного произведения в другое. Всячески поощрялся жанр «советского производственного романа» с характерными названиями («Сталь и шлак» B. Попова, например).

Не отставала от прозы и драматургия, наводняя театральные подмостки пьесами типа «Калиновой рощи» А. Корнейчука, в которой председатель колхоза спорит с колхозниками на важную тему: какого уровня жизни им добиваться – просто хорошего или «еще лучшего».

Энтузиастами социалистического строительства изображены герои романа В. Ажаева «Далеко от Москвы». Речь здесь идёт об ускоренном строительстве нефтепровода на Дальнем Востоке. Ажаев, сам узник ГУЛАГа, прекрасно знал, какими средствами велись подобные работы, но написал как требовалось, в результате чего произведение получило Сталинскую премию. По свидетельству В. Каверина (см. его «Эпилог»), в бригаде Ажаева был поэт Н. Заболоцкий, у которого остались иные впечатления от «ударных» зэковских строек:

Надуманные сюжеты, откровенная конъюнктурность, схематизм в трактовке образов, обязательное восхваление советского образа жизни и личности Сталина – таковы отличительные черты литературы, официально пропагандируемой административно-командной системой в период 1945–1953 годов.

Ближе к 50-м годам ситуация несколько переменилась: начали критиковать бесконфликтность и лакировку действительности в искусстве. Теперь романы С. Бабаевского «Кавалер Золотой Звезды» и «Свет над землей», удостоенные всяческих наград, обвинялись в приукрашивании жизни. На XIX съезде партии (1952 год) секретарь ЦК Г. Маленков заявил: «Нам нужны советские Гоголи и Щедрины, которые огнем сатиры выжигали бы из жизни всё отрицательное, прогнившее, омертвевшее, всё то, что тормозит движение вперёд». Последовали новые постановления. В «Правде» появились редакционные статьи «Преодолеть отставание в драматургии» и приуроченное к столетней годовщине со дня смерти Н.В. Гоголя обращение к художникам с призывом развивать искусство сатиры.

В искренность этих призывов трудно было поверить – родилась эпиграмма:

Благородное искусство сатиры пытались использовать для поисков и разоблачения очередных «врагов».

Разумеется, художественная жизнь страны в 40—50-е годы не исчерпывалась лакировочными поделками, но судьба таких произведений складывалась непросто.

Повесть В. Некрасова «В окопах Сталинграда», опубликованная в 1946 году, была удостоена Сталинской премии в 1947 году, но уже через год её критиковали в печати за «недостаток идейности». Об истинной причине практического запрещения книги точно сказал В. Быков: «Виктор Некрасов увидел на войне интеллигента и утвердил его правоту и его значение как носителя духовных ценностей…»

В 1949–1952 годах в центральных «толстых» журналах было опубликовано всего одиннадцать произведений о войне. И вот в то время, когда большинство художников, следящих за конъюнктурой, штамповали бесконечные «производственные» романы и повести, В. Гроссман принес в журнал роман «За правое дело». Первоначально он хотел назвать его «Сталинград», но А. Фадеев передал писателю указание «свыше» переделать произведение, якобы умаляющее подвиг сталинградцев и направляющую роль Ставки. От автора требовали помпезности, но Гроссман сохранил свой замысел. Полностью воплотить его при сложившихся обстоятельствах он не мог, но продолжал работать. Так появилась дилогия «Жизнь и судьба» – эпическое произведение, текст которого в шестидесятые годы был арестован и увидел свет лишь в восьмидесятые.

Роман «За правое дело» обсуждался на многочисленных заседаниях редколлегий с 1949 по 1952 год. Рецензенты, консультанты, редакторы настаивали каждый на своих замечаниях, даже комиссия Генштаба визировала текст произведения. Пугала суровая правда, от которой Гроссман не хотел отказываться. Нападки продолжались и после публикации романа. Особенно опасными для дальнейшей творческой судьбы писателя были отрицательные отзывы в центральных партийных изданиях – газете «Правда» и журнале «Коммунист».

Административно-командная система сделала все возможное для того, чтобы направить развитие искусства и литературы в нужное ей русло. Только после смерти Сталина (март 1953-го) литературный процесс несколько оживился. В период с 1952 по 1954 год появились роман Л. Леонова «Русский лес», очерки В. Овечкина «Районные будни», «Записки агронома» Г. Троепольского, начало «Деревенского дневника» Е. Дороша, повести В. Тендрякова. Именно очерковая литература позволила, наконец, авторам открыто высказать свою позицию. Соответственно в прозе, поэзии, драматургии усилилось публицистическое начало.

Это пока были лишь ростки правды в искусстве. После XX съезда КПСС начался новый этап в жизни общества. Вспомнили то, что было написано в военные и послевоенные годы Ахматовой, Пастернаком, Заболоцким, Берггольц, Твардовским.

В целом провинциализм, оторванность от мирового литературного процесса, приверженность установкам социалистического реализма существенно ограничили возможности русской литературы в 40—50-е годы.

Еще в 1948 году было опубликовано стихотворение Н. Заболоцкого «Оттепель». Описывалось известное природное явление, но в контексте происходивших тогда в общественной жизни событий оно воспринималось как метафора: