В. Лосев - Русские поэты XX века: учебное пособие
- Название:Русские поэты XX века: учебное пособие
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент «Флинта»ec6fb446-1cea-102e-b479-a360f6b39df7
- Год:2009
- Город:Москва
- ISBN:978-5-89349-444-0, 978-5-02-002949-1
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
В. Лосев - Русские поэты XX века: учебное пособие краткое содержание
Книга открывается вступительной статьей «Живое слово» о ведущих тенденциях в развитии русской поэзии двадцатого века, главным образом в советский и постсоветский периоды. Отбор тех или иных авторов продиктован целями учебного процесса. В двух первых разделах, где материалы располагаются в основном в хронологическом порядке, – о каждом поэте краткая заметка о его жизни и творчестве. После – небольшая библиографическая справка. В третьем разделе представлены современные авторы. В конце книги – два словаря: диалектных и устаревших слов, а также имен и названий.
Учебное пособие адресовано главным образом студентам-филологам. Но знакомство с ним будет полезным и ученикам средних учебных заведений гуманитарного профиля, и преподавателям-словесникам различных вузов и школ.
Составитель и автор методических материалов в двух первых разделах – Л.П. Кременцов, в третьем – В.В. Лосев.
Русские поэты XX века: учебное пособие - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Хлебников – не поэт для потребителей. Его нельзя читать. Хлебников – поэт для производителя».
Маяковский оказался прав. За десятилетия, прошедшие после того, как эти слова были написаны, ни о какой «поэтической славе» Хлебникова в России не могло быть и речи. Что же касается отношения читателей к его поэзии, то оно, в лучшем случае, осталось таким же. Сам поэт делил человечество на «изобретателей и приобретателей».
«Слово, как таковое» – называлась одна из первых поэтических деклараций Хлебникова. Для него поэзия прежде всего была словотворчеством. Воздавая должное его удивительному и редкому таланту, современники называли его Лобачевским слова. Далеко не все, однако, признавали дар поэта, утверждая, что его т. н. «экспериментальные стихи» («Бобэоби пелись губы»… и т. п.) написаны заумным языком и цель у них одна – эпатировать читателя.
С этим яростно спорили сторонники поэта: «Для Хлебникова слово – самостоятельная сила, организующая материал чувств и мыслей…. Он доказывал необходимость и неизбежность появления новых слов».
При этом никак нельзя забывать, что «в его иерархии ценностей, – считал один из исследователей наследия Хлебникова Р.В. Дуганов, – поэзия отнюдь не занимала безусловно первенствующее место. В отличие, скажем, от Пастернака, пришедшего к поэзии через музыку, или от Маяковского, шедшего через живопись, Хлебников шел к поэтическому слову от естествознания, филологии и математики… Читая «Доски судьбы», останавливаешься пораженный невозможностью ответить на простейший вопрос: что перед нами – поэзия или проза, философия или искусство, математика или мифология?»
«Доски судьбы» – это математический трактат о законах времени.
В поэтическом наследии Хлебникова обращают на себя внимание многочисленные поэмы. Маяковский, правда, считал, что у него нет поэм – есть только фрагменты, с чем трудно согласиться. Тем не менее структурное своеобразие этих произведений основание для подобных суждений давало. Таковы поэмы – «Каменная баба» (1919), «Поэт» (1919), «Ладомир» (1920), «Ночь в окопе» (1921), «Уструг Разина» (1922) и другие.
Рассматривая поэзию Хлебникова в целом, есть основание говорить о творческой эволюции поэта, с годами понявшего, что «закон любви сильнее холодного полета истины». В последние годы жизни у него все чаще появляются стихи социального звучания:
Вы думаете, что голод – докучливая муха
И ее можно легко отогнать,
Но знайте – на Волге засуха:
Единственный повод, чтобы не взять, а – дать!
Рядом с заумным языком возникает язык понятий – «Азбука Будетлянина». Авторитет Хлебникова среди поэтов был непререкаем. Характерно карнавальное избрание его «Председателем Земного шара», устроенное имажинистами С. Есениным и А. Мариенгофом.
Хлебников, безусловно, один из крупнейших и ярчайших поэтов русского модернизма первой четверти XX века. Его художественные открытия оказали большое влияние на русских поэтов серебряного века, обэриутов, поэтов «лианозовской школы» и сохраняют свое значение сегодня.
О, рассмейтесь, смехачи!
О, засмейтесь, смехачи!
Что смеются смехами, что смеянствуют смеяльно,
О, засмейтесь усмеяльно!
О, рассмешит надсмеяльных – смех усмейных смехачей!
О, иссмейся рассмеяльно смех надсмейных смеячей!
Смейево, смейево,
Усмей, осмей, смешики, смешики,
Смеюнчики, смеюнчики,
О, рассмейтесь, смехачи!
О, засмейтесь, смехачи!
1909
Бобэоби пелись губы.
Вээоми пелись взоры.
Пиээо пелись брови.
Лиэээй – пелся облик.
Гзи-гзи-гзео пелась цепь.
Так на холсте каких-то соответствий
Вне протяжения жило лицо.
1909
КУЗНЕЧИК
Крылышкуя золотописьмом
Тончайших жил,
Кузнечик в кузов пуза уложил
Прибрежных много трав и вер.
Пинь, пинь, пинь! – тарарахнул зинзивер.
О, лебедиво! О, озари!
1909
КОНЬ ПРЖЕВАЛЬСКОГО
(Отрывок)
У колодца расколоться
Так хотела бы вода,
Чтоб в болотце с позолотцей
Отразились повода.
Мчась, как узкая змея,
Так хотела бы струя,
Так хотела бы водица
Убегать и расходиться,
Чтоб, ценой работы добыты,
Зеленее стали чоботы,
Черноглазый ея.
1912
ПЕРЕВЕРТЕНЬ
Кони, топот, инок,
Но не речь, а черен он.
Идем молод, долом меди
Чин зван мечем навзничь.
Голод чем меч долог?
Пал а норов худ и дух ворона лап.
А что? я лов? Воля отча!
Яд, яд, дядя!
Иди, иди!
Мороз в узел, лезу взором,
Солов зов, воз волос.
Колесо. Жалко поклаж. Оселок.
Сани плот и воз, зов и толп и нас.
Горд дох, ход дрог.
И лежу. Ужели?
Зол гол лог лоз.
И к вам и трем смерти мавки.
<���До 1913>
Когда умирают кони – дышат,
Когда умирают травы – сохнут,
Когда умирают солнца – они гаснут,
Когда умирают люди – поют песни.
1913
Годы, люди и народы
Убегают навсегда,
Как текучая вода.
В гибком зеркале природы
Звезды – невод, рыбы – мы,
Боги – призраки у тьмы.
1916(?)
Свобода приходит нагая,
Бросая на сердце цветы,
И мы, с нею в ногу шагая,
Беседуем с небом на ты.
Мы, воины, строго ударим
Рукой по суровым щитам:
Да будет народ государем
Всегда, навсегда, здесь и там!
Пусть девы споют у оконца,
Меж песен о древнем походе,
О верноподданном Солнца —
Самодержавном народе.
12 апреля 1917
ВОЛЯ ВСЕМ
Вихрем бессмертным, вихрем единым,
Все за свободой – туда.
Люди с крылом лебединым
Знамя проносят труда.
Жгучи свободы глаза,
Пламя в сравнении – холод,
Пусть на земле образа!
Новых напишет их голод…
Двинемся вместе к огненным песням,
Все за свободу – вперед!
Если погибнем – воскреснем!
Каждый потом оживет.
Двинемся в путь очарованный,
Гулким внимая шагам.
Если же боги закованы,
Волю дадим и богам…
1918
А я
Из вздохов дань сплетаю
Сплетаю
В Духов день.
Береза склонялась к соседу,
Как воздух зеленый и росный.
Когда вы бродили по саду,
Вы были смелы и прекрасны.
Как будто увядает день его,
Береза шуметь не могла.
И вы ученица Тургенева!
И злое пламя повязки узла!
Может быть, завтра
Мне гордость
Сиянье сверкающих гор даст.
Может я сам,
К семи небесам
Многих недель проводник,
Ваш разум окутаю,
Как строгий ледник,
И снежными глазами
В зеленые ручьи
Парчой спадая гнутою,
Что все мы – ничьи,
Плещем у ног
Тканей низами.
Горной тропой поеду я,
Вас проповедуя.
Что звезды и солнце – все позже устроится,
А вы, вы – девушка в день Троицы.
Там буду скитаться годы и годы.
С коз
Буду писать сказ
О прелестях горной свободы.
И дикое вымя
Сосет пастушонок.
Где грозы скитаются мимо,
В лужайках зеленых,
Где облако мальчик теребит,
А облако – лебедь,
Усталый устами.
А ветер
Он вытер
Рыданье утеса
И падает светел
Выше откоса.
Ветер утих. И утух.
Вечер утех
У тех смелых берез,
С милой смолой,
Где вечер в очах
Серебряных слез.
И дерево чар серебряных слов.
Нет, это не горы!
Думаю, ежели к небу камень теснится,
А пропасти пеной зеленою моются,
Это твои в день Троицы
Шелковые взоры.
Где тропинкой шелковой,
Помните, я шел к вам,
Шелковые ресницы!
Это,
Тонок
Звонок,
Играет в свирель Пастушонок.
Чтоб кашу сварить,
Пламя горит.
А в омуте синем
Листья кувшинок.
Интервал:
Закладка:
